– Она смотрела в одну точку и моргала, но ее глаза постоянно закатывались, – сказала Жанин.

После этого голова Адриэнн повернулась до предела, тело напряглось, и девушка начала биться в конвульсиях. Вызвали «Скорую помощь». Врачи прибыли менее чем через десять минут, к этому моменту Адриэнн уже очнулась. Она помнила, как разговаривала с сестрой, а в следующую секунду увидела перед собой парамедиков.

– Сначала она решила, что мы на курорте, куда мы ездили пять лет назад, – сказала Жанин, – а затем приняла меня за нашу маму. После этого она пошла в угол комнаты и стянула пижаму так, будто собиралась сходить в туалет. Парамедики остановили ее и отвели в уборную. Она все время пыталась поцеловать мужчину-врача.

Адриэнн ничего из этого не помнила. В машине «Скорой помощи» она начала понемногу осознавать происходящее, но даже этого потом не могла вспомнить. Можно сказать, что она пришла в себя в больнице.

Как и полагается после первого припадка, Адриэнн сделали томографию мозга. Это должно было исключить вероятность опухоли мозга. Ее подробно расспросили о приеме запрещенных препаратов, хотя она упорно отрицала, что употребляла нечто подобное.

– Водка – мой любимый запрещенный препарат. По крайней мере была им, – сказала мне Адриэнн, когда мы встретились. – Я пила на Новый год, но не так много, как большинство людей. Теперь я пью бокал шампанского на свадьбах и на Рождество, и на этом все. Если я слежу за собой, то вероятность возникновения припадка снижается. Поэтому я так и делаю. Эпилепсия сделала меня очень скучной.

Один припадок – это еще не эпилепсия. Адриэнн не ставили этот диагноз до тех пор, пока через полгода у нее не случился второй приступ, очень похожий на первый. Она проконсультировалась с неврологом.

Подробный расспрос позволил неврологу установить, что конвульсии были не единственным проявлением припадков Адриэнн. Она никогда никому не говорила, как часто у нее случается дежавю. На протяжении многих лет у нее периодически возникало странное ощущение, что она видела что-то раньше, хотя это было невозможно. Она думала, это нормально. Конечно, дежавю бывает у всех нас время от времени, поэтому вполне логично, что у Адриэнн были такие мысли. Однако в некоторых случаях ощущение дежавю – это симптом возникновения электрических разрядов в височной доле. Конвульсии Адриэнн свидетельствовали о том, что дежавю было аурой – локальными электрическими вспышками в височной доле, незахватывающими большую территорию. Их важность осознали лишь тогда, когда электрические разряды распространились на весь мозг и привели к судорогам.

МРТ мозга Адриэнн подтвердила правильность этих предположений. Правый гиппокамп был ярким и маленьким по сравнению с левым. У Адриэнн была височная эпилепсия. Оба генерализованных припадка развились из фокальных. Диагноз больше не подвергался сомнению, и лечение было назначено. Дела у Адриэнн шли хорошо: ощущение дежавю исчезло, и за целый год у нее не было ни одного припадка.

Я встретилась с ней семь лет спустя. В то время ее припадки были непредсказуемыми. Бывало, за год у нее не было ни одного приступа, а, бывало, случалось три. В один из спокойных годов она потеряла связь со своим постоянным неврологом. Адриэнн пришла ко мне, когда ей стало хуже. К тому моменту у нее участились характерные фокальные припадки. Ранее дежавю сопровождало только странное ощущение в животе, теперь же еще тревожность в сочетании со спутанностью сознания. Типичные симптомы проблем в лимбической системе. Она не теряла сознание полностью, но ходила кругами, плакала и говорила, не умолкая. После припадков она была очень расстроена, и, чтобы успокоиться, ей иногда требовалось до получаса.

Я боялась, Адриэнн будет одной из тех, кому лекарства не помогают. Мезиальный височный склероз как причина эпилепсии может быть резистентен к действию препаратов. Тем не менее нельзя заявить, что лекарства неэффективны, пока их не попробуешь.

У Адриэнн были и другие проблемы, которые ее семья хотела решить сильнее, чем она сама. Родственников беспокоило ее поведение. Раньше она была жизнерадостной девушкой, а теперь стала склонной к переменам настроения, вспышкам гнева и тревожности.

– Иногда Адриэнн охватывает паранойя, – сказала ее мать.

Слова матери разозлили Адриэнн.

– Она рассердилась на меня, потому что решила, что я обсуждаю ее с Жанин. Она с чего-то взяла, что мы планируем отправиться в отпуск без нее.

– Такое было один раз, – сказала Адриэнн. – Я расстроилась, а потом поняла, что это все чепуха, и извинилась.

– Я никуда не ездила ни с одной из дочерей с тех пор, как они окончили университет, – робко произнесла мать девушек, а затем добавила: – И такое было не раз.

Раньше эпилепсию Адриэнн можно было контролировать, но теперь нет. Не было безосновательным полагать, что припадки, воздействуя на мозг Адриэнн как психологически, так и физически, влияли также на ее личность и ментальное благополучие. Мезиальная височная область важна для проявления эмоций и оценки эмоциональных реакций других людей.

– Эпилепсия влияет на настроение, память и многое другое. Она не ограничивается только припадками, – сказала я Адриэнн. – Однако вы пробовали только один препарат в небольшой дозировке, так что у нас много вариантов, которые могут вам помочь.

Я попросила Адриэнн увеличить дозировку лекарства, которое она принимала, а затем мы стали ждать. Если промежуток между припадками пациента составляет четыре месяца, то приходится ждать восемь месяцев, прежде чем можно будет уверенно заявить, что перемены в лечении принесли положительный результат. Адриэнн вроде бы стало лучше. За целый год у нее не было припадка, замеченного ей самой или родителями. Это была хорошая новость.

Тем не менее другие проблемы Адриэнн не были решены. У нее по-прежнему случались непредсказуемые вспышки гнева. Ее семья боялась, что она в депрессии или, что еще хуже, что-то себе воображает. Однажды она решила, что кто-то из родственников украл у нее деньги. Она думала так весь день, в течение которого перерыла весь дом в поисках пропавших денег. Как-то раз Адриэнн обвинила сестру в том, что та флиртовала с ее бывшим парнем, с которым она встречалась три года. Такие эпизоды злости и подозрений были не очень характерны для Адриэнн, но каждый последующий был интенсивнее предыдущего.

Я записала Адриэнн на консультацию к нейропсихиатру и психологу. Оба врача отметили, что ее память ухудшается и что сама пациентка тяжело это переносит. Тем не менее они не обнаружили никаких серьезных психических проблем, требовавших немедленного вмешательства.