Один из офицеров назвал имя Адриэнн. Женщина-полицейский просунула в образовавшийся проем удостоверение и попросила человека за дверью не бояться и впустить их. Они толкнули дверь сильнее, и та открылась. Внутри была Адриэнн.

Полицейские сразу позвонили Уолтеру. Они попросили его прийти и убедить Адриэнн выйти. Поначалу Адриэнн вела себя с офицерами как ребенок: она рыдала и искала успокоения. Когда появился Уолтер, она стала вести себя агрессивно: ударила одного из полицейских по лицу. В конце концов вызвали «Скорую помощь». Адриэнн увезли в больницу.

В отделении первой помощи выяснилось, что она частично вменяема, а частично охвачена паранойей и делюзиями[5]. Адриэнн ориентировалась в пространстве и понимала, кто она и где находится. Она подтвердила все детали истории своей болезни. Когда ее попросили объяснить, что она делала в доме соседки, Адриэнн все подробно рассказала. Ей казалось, что у Уолтера роман с соседкой. Взяв запасные ключи, которые на всякий случай оставляла ей та женщина, она отправилась к ней домой искать доказательства. Она спряталась в пустой спальне, чтобы застать их вместе. После рассказа Адриэнн была так расстроена, что ее пришлось отвести в отдельный кабинет. Она настояла на том, чтобы ей оказывали помощь исключительно работники женского пола. Когда к ней приближался кто-то из мужчин, она очень сердилась. Уолтер настаивал на том, что подозрения Адриэнн беспочвенны.

– Я понятия не имею, о чем она говорит, – сказал он.

Позвали Дженни, специализирующуюся на эпилепсии медсестру. Она подтвердила, что такое поведение совершенно не характерно для Адриэнн, которая до этого к тому же не выражала никаких сомнений в верности Уолтера. Дженни договорилась о срочной ЭЭГ для Адриэнн. Продолжительная патологическая электрическая активность в определенной области мозга может привести к тому, что человек будет ходить, говорить и, казалось бы, пребывать в сознании, хотя на самом деле он будет сбит с толку и не сможет нормально функционировать. Такое состояние называется «бессудорожный эпилептический статус». ЭЭГ Адриэнн была нормальной, и о статусе речи не шло. У нее взяли кровь на анализ, чтобы узнать, принимала ли она наркотики, которые могли объяснить такое поведение. Проверили также содержание противоэпилептических препаратов в крови на случай, если она вдруг приняла слишком большую дозу. Ей сделали томографию мозга, чтобы убедиться в отсутствии кровоизлияния и инфекции. Врачи не нашли ничего нового или опасного.

Пригласили психиатра, чтобы тот оценил состояние Адриэнн. Он сказал, что у девушки острый психотический эпизод. Спутанные тревожные мысли, галлюцинации, делюзии и неспособность осознавать собственное психическое состояние – все это признаки психоза. Существует множество причин его появления. Часто психоз рассматривают как чисто психическую проблему и ассоциируют с шизофренией и биполярным расстройством. Однако любые его характеристики могут проявляться и у здоровых людей вследствие физического заболевания или других провоцирующих факторов. Галлюцинировать или впадать в паранойю может и человек, который мало спит, подвергается большому стрессу или принимает наркотики. Нарушения эндокринной функции, аутоиммунные заболевания, опухоли, кровоизлияния и разнообразные гормональные нарушения (одной из причин которых может быть беременность) вызывают похожие симптомы.

У Адриэнн была бредовая идея, что Уолтер ей изменяет. Она также подозрительно относилась ко всем мужчинам, полагая, что они все состоят в заговоре, который она не может раскрыть. Ее мысли быстро сменяли друг друга, и она перепрыгивала с темы на тему. Во время разговора с психиатром ее настроение несколько раз настолько сильно падало, что она обещала причинить себе вред. Она не хотела возвращаться домой и говорила, что покончит с собой, если ее туда отправят. Психиатр решил, что ее угрозы пусты и риск невелик, однако счел нужным оставить Адриэнн в больнице для дальнейшего наблюдения. Адриэнн начала принимать антипсихотический препарат. Она пришла в себя через пять дней, но в психиатрическом отделении провела неделю.

– Как думаете, у нее были припадки? – спросил психиатр.

– Она говорит, что нет, и Уолтер последний раз видел ее конвульсии больше года назад, – ответила я.

Нелогично пытаться рассматривать психическую проблему как что-то абсолютно новое и обособленное у человека с заболеванием мозга. Мне нужно было выяснить, какое отношение психоз Адриэнн имел к ее приступам.

– У вас не было припадков в течение года? – спросила я Адриэнн, когда она стала чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы снова со мной разговаривать.

Она помнила многое из того, что произошло на прошлой неделе, но не знала, что ее к этому подтолкнуло.

– Не было, – ответила Адриэнн. – Иногда мне кажется, что у меня дежавю, но я никогда в этом не уверена. Развернутых припадков у меня не было.

– Она плохо спит последнее время, – сказал мне Уолтер. – Она садится в постели ночью, что-то бормочет, а затем опять ложится. Она не всегда это помнит.

Как только Адриэнн стало лучше, она извинилась перед Уолтером за свои обвинения, и они снова вернулись к нормальной жизни.

– Не знаю, почему ты так обо мне подумала, – сказал он.

– Я и сама не знаю, – произнесла она.

На этот вопрос должна была ответить я. Я предложила Адриэнн сделать запись ее мозговых волн. Никто в психиатрическом отделении не видел ее припадков, но, возможно, они случались до ее поступления в больницу. У многих эпилептиков бывают приступы, которые они сами не распознают.

Адриэнн поступила в отделение видеотелеметрии. Паранойя прошла. Я понимала, что, возможно, вмешиваюсь слишком поздно. Она принимала небольшую дозу антипсихотического препарата в сочетании с привычным противоэпилептическим лекарством. Наутро третьего дня пребывания Адриэнн в палате ко мне пришла медсестра и сказала, что у пациентки случился припадок.

– Она это поняла?

– Не думаю. Я спросила, как прошла ночь, а она ничего об этом не сказала.

– Ясно. Давайте продолжим запись и посмотрим, осознает ли она, что происходит. Если у нее случится припадок, не говорите ей. Я хочу узнать, распознает ли она их.

В отличие от других заболеваний симптомы эпилепсии могут быть незаметны для испытывающего их человека. Мозг – это орган, отвечающий за сознание. Ему приходится постоянно бодрствовать, чтобы мы знали, что с нами происходит. Для Тины, еще одной моей пациентки, это была большая проблема. Она находилась в отделении видеотелеметрии незадолго до Адриэнн. Во время своего недельного пребывания в больнице она нажимала на кнопку около тридцати раз, давая медсестрам знать, что у нее вот-вот начнется припадок. Ни в одном из этих случаев ни видео, ни мозговые волны не говорили о том, что что-то должно было произойти. Иногда она читала или смотрела телевизор и вдруг тянулась к кнопке. Несколько раз она засыпала в кресле, а потом резко просыпалась и нажимала на кнопку. Каждый раз Тина заявляла, что она была без сознания как минимум минуту, но на видео не было ничего, что могло бы это подтвердить. Она это воображала.