– Я буду ждать, – пролепетала Влада.

Кажется, Любуш остался доволен ее ответом. Он кивнул. И поспешил к инспектору, который с угрюмым видом стоял в углу залы. И явно не знал, что ему предпринять.

– Как дела, инспектор?

– Какие дела? – огрызнулся Клаус. – Нет тела, нет и дела! Ваш дворецкий будет признан пропавшим без вести!

– Позвольте, мы это обговорим.

И Любуш увлек инспектора из залы.

А к подругам подошла Кира.

– Вы не видели Михаила? – тревожно спросила она их.

– Нет. А что?

– Он куда-то делся.

– Найдется.

– Я звонила ему на трубку, но она все время выключена.

Подруги переглянулись.

– Может быть, он просто отключил ее из экономии?

– Не может быть! Стоило нам приземлиться, как он купил себе и мне новые «симки». Специально для того, чтобы мы могли общаться за сущие гроши и без всякого роуминга!

– А давно он пропал?

– Ну, – задумалась Кира. – Последний раз я его видела, когда мы осматривали замок. Верней, нет! У бассейна с крокодилами.

– А потом?

– Потом все рассыпались по замку в поисках бедняги дворецкого. И с тех пор я Мишу не видела!

В голосе Киры звучало неподдельное волнение. И подруги поспешили ее утешить:

– Ну, это еще совсем недолго.

– Почти два часа прошло.

– Наверное, ему надоело. И он пошел прогуляться по окрестностям.

Влада ляпнула это и тут же прикусила себе язык. Какие прогулки в начале одиннадцатого вечера? В горах, где нет ни приличного освещения, ни дорог – ничего! Может быть, кого и привлекают такие прогулки, но только не Михаила!

– Вот и я не понимаю, куда он мог деться?! К тому же он, если честно, совершенно замучил меня, требуя, чтобы вы спросили у хозяев, в какой комнате нам с ним поселиться.

– Так может быть, он уже спит? – осенило Лесю. – Пошел в комнату и лег спать. У него же режим!

Про себя Леся еще подумала, что поступить именно так Михаил мог по одной простой причине. Кровать в их комнате была только одна. И если бы он ее занял, то Кира могла бы к нему присоединиться. А вот Леся и Влада – нет. И значит, это уже им, а не ему предстояло искать себе пристанище на ночь.

Не очень-то по-джентльменски, но в этом был весь Михаил.

Честно говоря, Леся была уверена, что дело обстоит именно так. И когда они пришли к себе в комнату, то она поняла, что была недалека от истины. Их кровать была разобрана. Белье сменено. А на кровати лежали вещи Михаила. Однако самого его в комнате не оказалось. Не было его и в ванной, и в туалете.

– Он переоделся в пижаму, – недоуменно пожала плечами Кира. – И… И ушел! Невероятно!

Подруги тоже были, мягко говоря, удивлены. В замке было прохладно. То есть в комнатах топили, но вот в центральных помещениях замка гулять в одной тонкой пижаме было явно не комильфо. И что же, Михаил именно так и поступил?

Что же выгнало его из теплой и уютной комнаты? Мысль о глотке теплого молока на сон грядущий?

– Вообще-то у Михаила есть такая привычка, пить на ночь кипяченое молоко, – подтвердила Кира. – И по утрам, и по вечерам. Один вечер молоко, другой вечер кефир.

– Кипяченое молоко? Фи! Какая гадость!

– И тем не менее он его пьет! И еще, перед тем как исчезнуть, он вроде бы говорил, что не намерен нарушать свои привычки. И что даже в гостях нужно чувствовать себя как дома.

– Ну, значит, он пошел на кухню! – воскликнула Леся, одним глазом косясь на разобранную Михаилом кровать (их с Владой кровать!) и думая, отдает ли себе Кира отчет в том, что собирался предпринять Михаил, чтобы обеспечить себе, любимому, комфортный сон. Ну и фрукт!

– Так не два же часа добираться до кухни и обратно!

И подруги отправились на кухню. Как ни странно, Михаила, вливающего в себя очередной стакан молока, там не обнаружилось. Зато на столе сиротливо стоял стакан молока. Молоко уже успело остыть и покрыться совершенно отвратительной густой пенкой. Значит, его в самом деле кипятили. Кто бы мог это сделать, кроме Михаила? Да, никто! Только он мог пить такую отвратительную вещь, как кипяченое молоко с пенкой.

Обнаружив молоко, но не найдя Михаила, подруги принялись строить предположения, куда же он мог деться.

– Ему внезапно стало плохо!

– У него схватило живот. И он успел добежать только до ближайшего туалета, где сейчас и сидит!

Подруги обыскали все примыкающие к кухне помещения. В том числе и туалеты. Но Михаила ни в одном из них не нашлось.

– Он пошел за лекарствами!

Аптечка в замке находилась в комнате у Любуша. И подруги пошли к нему. Услышав, что пропал еще один гость, Любуш встревожился, но не слишком.

– Крокодилы уже сыты, – попытался успокоить он медленно, но верно впадающую в панику Киру. – А больше вашему другу ничего угрожать не может!

Ах, не стали бы подруги так легкомысленно говорить! Ведь Аделаида и мистер Гольдман погибли вовсе не от челюстей крокодилов. Так что же помешает Михаилу, бродящему в одиночку по замку, разделить их участь?

Но подруги не стали пугать Киру еще больше. На ней и так лица не было. И она помчалась к инспектору. Тот ее внимательно выслушал. И на его лице отразилось настоящее отчаяние.

– Что же это такое? Просто Бермудский треугольник какой-то! Сначала люди гибли. Теперь стали пропадать!

Поиски Михаила продолжились глубоко за полночь. Поисковая команда, наспех снаряженная инспектором Клаусом, даже вышла на улицу. Впрочем, на ночь подъемный мост замка поднимали. Так что вряд ли Михаил мог покинуть его пределы. Для этого ему пришлось бы пройти по узкой кромке у самой воды. А это было рискованно и чревато падением в пустой ров. Приключение не для него.

– Он где-то в замке. Вот только где?

– Не знаю! – прорыдала Кира.

– Скажите, а ваш друг случайно не склонен ко всякого рода розыгрышам?

– Что?!

– Ну, предположим, мы его сейчас ищем, а он спрятался где-нибудь в шкафу и потешается над всеми нами.

Кира посмотрела на него словно на сумасшедшего. И твердо заверила, что Михаил будет последним человеком на этом свете, которому придет в голову такая дикая штука.

– Да, он мне тоже не показался таким уж шутником, – вздохнул инспектор. – Но я решил на всякий случай спросить у вас.

Кира помотала головой. Нет, Михаил не стал бы так шутить. Он даже «Комеди-клаб», «Голые и смешные» и другие юмористические передачи избегал смотреть. То есть не отрицал их начисто, но просто откровенно не понимал, что там смешного.