— Есть!

Вошли двое офицеров-австралийцев в шляпах из мягкого фетра с широкими опущенными полями. Один из них был на костылях. Передвигался он на них легко, физиономия его была розовой, широкой и приятной — лицо владельца паба, скажем, или аукционера, во всяком случае, человека явно городского. Другой был худощав, выше ростом, и вид у него был застенчивый. Взглянув на Салли, он будто попытался вспомнить, где эта девушка встречалась ему прежде. Форма на обоих сидела идеально. Своим видом офицеры явно посрамили остальных медсестер с «Архимеда», которые, несмотря на заботливость своих местных коллег, до сих пор расхаживали в армейских рубахах и штанах или же — в лучшем случае — в серо-коричневых юбках, будто дав обет не снимать власяниц.

Оба гостя оказались из лагеря выздоравливавших на Лемносе, и, если приглядеться хорошенько, форма их была не так нова, как показалось на первый взгляд.

Тот, что пониже ростом, объявил:

— Вот, прослышали, что вы мытаритесь здесь. Наша батарея — там, в лагере выздоравливающих. Мы пришли по поручению сержанта Кирнана, сообщившего нам, что молодым леди здесь приходится нелегко. И даже расстроились по этому поводу. Вот поэтому и надумали заявиться сюда с коробочкой кое-чего.

Разумеется, они наслышаны о том, что произошло с Фрейд. Но это не важно.

— Мы просто решили заехать к вам в гости, — пояснил худощавый офицер.

Когда он, чуть нагнувшись, выходил из палатки, Салли вспомнила, кто это. Лайонел Дэнкуорт, приударявший за Онорой.

— М-да, — потирая замерзшие руки, произнес его низкорослый товарищ. — Сквознячок тут у вас в палатке. Насквозь продувает.

— И душновато здесь тоже бывает, — призналась Наоми.

Салли пригласила его присесть.

— Вас ранило? — поинтересовалась она.

— Да, в бедро, — ответил офицер. — Надеюсь скоро вернуться к своим ребятам.

Салли и Наоми невольно переглянулись. Вообще-то переломы бедренной кости срастаются довольно долго.

Тут вернулся высокий офицер-артиллерист с ящиком для говяжьей тушенки. Но когда он водрузил его на стол, выяснилось, что там не тушенка, а кое-что получше.

— Вот. Наш небольшой подарок.

Коренастый офицер спросил разрешения присесть. Садясь, вытянул вперед сломанную ногу. И стал перечислять содержимое ящика: вот консервированная спаржа. А это — консервированная лососина. И еще какао, добавил он. А вот шоколад — на нем, правда, беловатый налет, но все оттого, что его долго везли сюда по тропическим морям. Ерунда. Ах, да, чуть не забыл — печенье, макароны. И джем.

— Лейтенант Дэнкуорт, — обратилась к нему Наоми. — Мы с вами встречались в Египте. Онора тоже здесь, но она сейчас спит. После дежурства. Я могу сходить и…

— Нет-нет, — запротестовал Лайонел Дэнкуорт, — пусть бедняжка поспит.

Казалось, он явно не жаждет встречи со старой знакомой, во всяком случае, не на глазах у всех.

Девушки стали вынимать консервные банки из ящика и приглядываться к этикеткам с видом школьниц, пытающихся разобрать иероглифы.

И тут заговорила Неттис:

— Здесь лежит один офицер. Незрячий. Он ювелир по профессии. Очень подавлен. Так как все запасы нашего отделения успели истощиться, если не возражаете, я отнесу ему пакетик какао.

— Почему бы и нет? — отозвался высокий. — Если никто не против, то…

Его низкорослый товарищ со сломанным бедром широко и добросердечно улыбнулся. И это несмотря на то, что он успел побывать на Галлиполи и насмотрелся на ужасы.

Салли внимательно посмотрела на Неттис. Идея ее казалась Салли странной, как странно было слышать от нее такие слова о раненом.

— Нам все-таки хотелось бы вам представиться.

Худощавый назвал себя — Дэнкуорт. Впрочем, для Салли это не было новостью. А лейтенанта со сломанной ногой звали Робби Шоу. Лейтенант Робби Шоу.

Шоу понизил голос.

— Мы слышали, одной из ваших девушек крупно не повезло.

Им сообщили, что Фрейд на дежурстве. Она сама на этом настояла. И приступила к работе.

— Нам очень не нравится, что такое произошло с нашей землячкой, — пробормотал худощавый лейтенант Дэнкуорт. — Если хотите, мы можем кое с кем переговорить… И переговорим, будьте уверены…

Обычное предложение мужчин — назовите нам тех, кто вам насолил, и мы вручим вам полный ящик их ушей. И делу конец.

— Ей бы не хотелось пока ничего предпринимать, — пояснила Наоми. — Ей пообещали его найти.

— Если с этим будут тянуть, только дайте нам знать, — сказал лейтенант Шоу.

— Сейчас в порт как раз прибыл транспорт — доставил чай, мороженую баранину и другие вкусные вещи. Родина надумала нас утешить.

И добавил, что из-за нерадивости интендантов груз так и остается на борту. Пришлось самим заполнить накладные, поехать в порт и забрать что положено. Решили и вас угостить.

— И еще угостим, — заверил Робби Шоу.

Лейтенант Дэнкуорт оглядел палатку. Потом взгляд его замер сначала на Наоми, но он тут же перевел его на Салли.

— А вы ведь — родные сестры, если мне память не изменяет?

— Да, — подтвердила Салли.

Похоже, то, что Салли и Наоми — родные сестры, воодушевило молодых людей. Было в этом что-то домашнее, напоминающее о родине. Выходя из палатки, Дэнкуорт задержался у полога.

— Помните. Мы всегда готовы вас защитить, — опустив глаза, сказал он.

Однако его готовность пришлась явно не ко времени.

* * *

Онора была в бешенстве от того, что ей не дали возможности встретиться с Дэнкуортом, но бешенство было скорее наигранным — куда больше ее воодушевляло то, что лейтенант, оказывается, тоже на этом острове. Ничего, скоро они вновь начнут выходить на променад вдоль берега, и — кто знает? — возможно, это каким-то образом возродит казавшееся безвозвратно потерянным.

Начался дождь, когда в столовую прибыли офицеры военной полиции. Медсестры выражали опасения, готова ли Фрейд в таком состоянии куда-то ехать. Уход за ранеными — это Салли знала по собственному опыту — лучшее отвлечение от пережитых мерзостей. Явившиеся сюда два военных полицейских в плащ-палатках выглядели избавителями от всех горестей. Появилась и старшая сестра, австралийка. Ей тоже было позволено сопровождать Фрейд. Офицер велел Фрейд ехать, а патронесса попросила поехать с ними и Наоми.

Следуя за офицерами военной полиции и патронессой, Наоми и Фрейд казались себе нескладными в своих защитного цвета плащах. Дул юго-западный ветер, резкий и неприятный. Резиновые сапоги лишали их даже подобия грации, когда они шлепали по лужам к хибаре у подножия холма, где размещалась военная полиция. Позже Наоми скупо делилась рассказами о том, что там произошло. Ну а саму Фрейд расспрашивать не решались, чтобы лишний раз не травмировать. Виновника задержали, им оказался солдат лет восемнадцати-девятнадцати, круглолицый и светловолосый — санитар отделения и прозванной цирком палатки. Фрейд попросили под присягой заявить, что это и есть насильник. Она, собравшись с духом, заявила, как потом поведала Наоми Салли, — хотя всем было и так ясно, что она имела все основания это сделать. Но в то же время ей не так уж и хотелось этого, тем более что и сотрудников военной полиции, да и остальных тоже куда бы больше устроило, если бы она не распознала в задержанном насильника.