— Я рад, что услышал правду, — произнес муж. — Все эти годы считал Феликса своим другом, мы вместе сражались, столько перенесли.

— Не говоря уже о том, что ты спас ему жизнь, — вспомнила, что лорд Бьорн рассказывал мне о спасении.

На войне враг применил к министру проклятие «анабиозус», и вместе с опасными ранениями оно могло привести к смертельному исходу. Маркус успел вынести друга с поля боя, а затем навещал того в клинике. Лечение было долгим и тяжелым. Но, к счастью, именно в те годы научились нейтрализовать «анабиозус», полностью освобождая пациентов от проклятия. Мне казалось, что лорд Бьорн дорожил дружбой с мужем. Возможно, он просто пользовался расположением сына императора? Я уже ничего не понимала в людях и не хотела разбираться в чужих отношениях. Да я и в своих отношениях с Маркусом окончательно запуталась.

Люциус заметил, как мы переглядываемся с мужем. Он поднялся из-за стола и подтолкнул эльфийку к выходу.

— Нам пора.

Между подругой и лордом наступило временное перемирие, судя по тому, что Этайн послушно последовала за «женихом». Чувствую, что это всего лишь затишье перед бурей. Но пока моя личная жизнь волновала меня куда больше чужой.

Мы с Маркусом в полном молчании дошли до жилой части дворца. Через полчаса я лежала в кровати, ожидая, что муж придет ко мне, крепко обнимет, снимет усталость поцелуем. И мы вновь ощутим ту близость, то родство душ, которое испытывали последние несколько недель. Но Маркус лишь заглянул в спальню, пожелав спокойной ночи, и сообщил, что переночует в кабинете.

Задержавшись в дверях, он поинтересовался:

— Ты завтра придешь на Совет ста тридцати?

— Да, — ответила я осипшим голосом, стараясь сдержать слезы. Неужели он думал, что я брошу его и не поддержу?

Маркус закрыл дверь, а я отвернулась к окну, вглядываясь в темноту ночи и вспоминая события дня. Вроде бы враг побежден, и вступления в Сообщество я избежала, но ссора с мужем все никак не давала покоя, словно между нами пролегла пропасть. Его слова о том, что он не может мне доверять, что я не принимаю его выбор, а значит, и его самого, больно ранили. Ранили именно потому, что в этих словах была истина. Если я приму решение Маркуса стать императором, то предам себя. А если уйду и не поддержу мужа, то предам его. И как мне поступить? Я не знала.

Сегодня в зале Совета ста тридцати ощущалось напряжение. В центр круга вышел жрец Дормидонт и зычным голосом сообщил:

— Правящий император Юлиан попросил меня заменить лорда Вирту и исполнить роль герольда собрания.

В зале загудели, маги стали переглядываться. А мы с Этайн едва заметно улыбнулись друг другу — ясно, что для Ларго Вирту ссылка в герцогство была самым безболезненным вариантом. Лучше, чем публичный арест за то, что он напал на членов императорской семьи.

— И еще одно объявление. Леди Алиса Бланш отказалась от участия в выборах. Ее место занял лорд Александр Лофесс — следующий по количеству голосов. — Послышались недовольные выкрики белых магов и аплодисменты темных, а Дормидонт продолжил: — Сегодня мы заслушаем доклады наших кандидатов. А уже через три дня сильнейшие маги империи, входящие в Совет ста тридцати, должны выбрать нового правителя Царства Двух Миров. К сожалению, лорд Логресс не сможет сегодня выступить по состоянию здоровья, поэтому просим вас самостоятельно ознакомиться с речью министра магии.

Пока сановникам в руки падали свитки с докладом лорда Александра, мы с мужем обменялись взглядами. Пусть это еще не победа и лорд Логресс пока находится под домашним арестом, но я верила, что следователи при обыске найдут доказательства его вины. Слишком много событий произошло за эти дни, слишком много нитей вели к министру магии: на днях кто-то организовал нападение на Алису Бланш, и следующим после нее в списке кандидатов на трон был министр Логресс. Удивительное совпадение. Наверняка он рассчитывал, что и лорд Бьорн после смерти жены сдаст позиции, а император Юлиан и Маркус потеряют голоса за счет неприятных инцидентов. Почерк был узнаваем.

— Слово предоставляется правящему императору Юлиану Дариусу. — Я вздрогнула от зычного голоса Дормидонта, который чинно склонился в поклоне перед действующим правителем.

В зале чувствовалось напряжение, ауры магов мерцали, выдавая волнение. Кто-то желал, чтобы все осталось по-прежнему, но были и те, кто жаждал перемен. И в первую очередь речь правителя была адресована им.

— Знаю, что совершил ряд ошибок, допустил просчеты. Но прежде всего я руководствовался курсом, который выбрал мой отец — легендарный император Аркус, — начал свою речь лорд Юлиан, обведя взглядом сановников. — То, что он сделал, уникально. Он объединил два царства в единую империю и присоединил восемь земель малых народов. Аркус Дариус завещал нам идти на сближение магических культур, и я четко следовал этим заветам. За время моего правления к империи присоединились еще семь княжеств и герцогств, так называемые земли серых магов. Созданы правила применения магии, открыты более тридцати магических школ и две академии. Действуют несколько лечебниц, в которых бок о бок работают маги разных магических культур.

Лорд Дариус перевел дыхание и посмотрел на нашу ложу. А я только что заметила, что в углу скромно устроилась императрица Моренна. На ней сегодня было закрытое синее платье из бархата, волосы уложены в аккуратную прическу, небольшая вуаль скрывала лицо. Судя по тому, как Моренна теребила в руках белый платок, она сильно переживала за мужа. Император едва заметно улыбнулся и продолжил:

— Возможно, все процессы идут медленнее, чем мы ожидали. Но и люди должны привыкнуть к подобному сближению. Если вы проголосуете за меня, то обещаю идти выбранным курсом, направить средства на развитие системы образования и медицины, а также уделить повышенное внимание науке. И нам необходимо укрепить безопасность внутри страны. То, что в последние годы появились сторонники Адриануса и готовили переворот, — недопустимо. Я буду более тщательно подходить к нашим кадрам в военном министерстве.

Лорд Юлиан бросил многозначительный взгляд на министра Бьорна. Вроде бы он не обвинял его напрямую, но намек был очевиден. Император закончил речь и вернулся на место, расположившись рядом с сыном и братом. На Совете семья держалась вместе, показывая всем, что какие бы противоречия у них ни были в прошлом, сейчас они выступают единым фронтом.

— Благодарим императора Юлиана. — Дормидонт тут же пресек возможные вопросы и обсуждения, продолжая объявлять выступающих. — И следующую речь мы выслушаем из уст лорда Маркуса Дариуса, нашего второго кандидата на место правителя империи, ратующего за технический путь развития.

Муж с невозмутимым видом шагнул в центр круга. Он был одет в черный костюм и белоснежную рубашку с девственно белым шейным платком. Идеален, как всегда, и только непослушная темная прядь спадала на лоб. Наши глаза встретились, и я прошептала одними губами: «Люблю тебя». Даже с такого расстояния он уловил мои энергии и улыбнулся, словно и не было между нами ссоры. Муж обратился к чиновникам, объясняя необходимость развивать научный потенциал, а не руководствоваться одной лишь магией. Он убеждал, что в империи необходимо создавать специализированные школы и академии, приводил в пример технические приборы, что уже работали в клиниках. Я не слышала половины из того, о чем вещал Маркус. Мои нервы были на пределе, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Следила за реакцией сановников, стараясь найти одобрение на лицах. Но понимала, что многие не готовы к такому радикальному подходу. Маркус опережал свое время, его идеи пугали. Ведь столько веков люди опирались только на магические силы, а не на знания и ум. Тем не менее некоторые министры поддержали мужа бурными аплодисментами по окончании речи. Как только Маркус занял свое место, герольд собрания вновь вышел в центр круга.