– Никуда приезжать не нужно. Я уже эти лекарства у Каринки (так якобы звали подругу Инны) взяла. И сама тебе их привезу, вместе с чеком.

– Спасибо! Приезжай в любое время. Я все равно целый день дома.

Иннин расчет строился на том, что гонца с очень дорогими лекарствами не станут принимать на улице. За эти лекарства ей как минимум обеспечен чай в кругу семьи. А как максимум – знакомство с самим Игорем Курбатовым. Так что Инна заскочила в ветеринарную аптеку и с легкой душой накупила там всевозможных препаратов, которые могли бы помочь котику, страдавшему падучей болезнью.

Лекарств таких оказалось много. И стоили они – ого-го сколько! Так что Инна невольно подумала, что тот придуманный ею отец семейства поступил совершенно правильно, усыпив придуманного ею же котенка. Ведь, поступи он иначе, котенок оттянул бы на себя значительную часть бюджета всей семьи. А вот прок-то вряд ли бы из всего этого вышел.

– А будет ли толк от этих лекарств? – спросила Инна у кассирши, набрав товара тысяч на пять.

– А людям от лекарств бывает толк? – ответила та. – Все в руках божьих!

– Тогда дайте еще витаминов! – решилась Инна. – И какие-нибудь укрепляющие пищевые добавки тоже дайте. И побольше!

Раз уж все в руках божьих, нужно постараться максимально укрепить здоровье бедного кошака.

Курбатовы встретили Инну с распростертыми объятиями. Еще бы, она ведь была гонцом с хорошими новостями. Их Сэмик вовсе не так безнадежен! Существуют лекарства, которые могут облегчить его страдания. Правда, увидев цену на многие лекарства и узнав, что их нужно принимать постоянно, женская половина семьи несколько скисла. Таких денег у Курбатовых в наличии явно не имелось.

Но тут лицо второй сестры Игоря – Нюты – неожиданно просветлело.

– Игорь обещал нам, что скоро мы все разбогатеем! – воскликнула она. – Помните? Так давайте эти деньги пустим на лечение Сэмика!

– Вряд ли Игорь согласится.

– Он согласится! Он – добрый! Помните, что он сказал? Что мы разбогатеем!

– Он не так сказал, – поправила ее Маринка. – Он сказал, что Нелли скоро заплатит ему большую сумму денег. Но он ни словом не обмолвился о том, что потратит эти деньги на твоего котенка.

– А мы его попросим! Мы очень попросим, и он даст нам денег! Игорь уже скоро должен разбогатеть! Ведь он говорил нам об этом еще месяц тому назад!

Инна молчала, прислушиваясь к разговору сестер. Значит, еще месяц тому назад Игорь проболтался о том, что ему даст денег Нелли? А за что она ему их даст? И откуда у нее самой эти деньги взялись бы? Только если она избавилась бы от своего мужа, каким-то образом вынудив его НЕ ВЫПОЛНЯТЬ свои супружеские обязанности, как это и было оговорено в их брачном контракте.

А каким образом это можно было сделать? Убить Евгения – это слишком уж очевидно. Нелли далеко не дура. И она прекрасно понимает, что в случае убийства одного из супругов первым на подозрении у следствия всегда оказывается вдовец или вдова. А значит, ей требовалось придумать какой-то обходной маневр. Похищение – это тоже слишком рискованно. Да и возни много. Ведь похищенного надо кормить, поить и, самое главное, где-то прятать.

А вот отправить его в тюрьму – это самое то! В меру коварно, в меру жестоко. С одной стороны, «любимый» муж остается вроде бы жив. А с другой, вроде бы его в этой жизни уже и нет. Но все равно, Инне было необходимо выяснить алиби Игоря на время убийства Людмилы Уткиной. Она знала, что девушку нашли в сауне около семи часов вечера. А убили ее примерно в промежутке от пяти до семи часов вечера. Значит, поведение и маневры Игоря в промежутке с пяти до семи часов вечера того дня и должны были интересовать Инну.

Но как бы это выяснить?

– Все-таки замечательно иметь старшего брата, – когда сестра и мать оставили их вдвоем с Маринкой, сказала Инна.

– Замечательно, согласна. Только он редко теперь бывает дома!

– Редко?

– Да. Работает допоздна. Раньше десяти-одиннадцати часов вечера домой и не приходит.

– Вот как?

Это утверждение сестры подозреваемого лишь еще больше утвердило Инну в мысли о виновности Игоря. Да и Нелли тоже не имеет приличного алиби. Сказала, что была дома. Но кто это может подтвердить? В том-то и дело, что никто! Нелли была дома одна.

Обрадованная и одновременно смущенная всем услышанным, Инна решила позвонить Марише и спросить совета у подруги.

– Прямо и не знаю, как нам быть дальше! – пожаловалась она ей.

– А в чем дело?

– Так ведь мы взялись за это дело, чтобы помочь Нелли. А теперь получается, что мы же ее и потопим.

– Если она виновна, то должна ответить, – строго произнесла Мариша. – Или ты не согласна?

Инна попыталась было вякнуть словечко о том, как расстроится Степка, но вовремя одумалась. Пусть уж лучше у Степки вовсе не будет никакой учительницы, чем учительница-убийца!

– Тогда я поеду к следователю и доложу ему о наших подозрениях! – заявила она Марише. – Надеюсь, Савушкин сможет уделить мне несколько минут своего драгоценного времени.

– Ну, съезди.

Увы, визит Инны к следователю не принес тех результатов, на которые она надеялась. Следователь не узнал в манерной дамочке ту неотесанную провинциалку, замотанную в страшный цветастый платок, которая представилась ему подругой покойной Людмилы Уткиной. Но дела это не облегчило. Следователь позиции подруг не разделал. И даже совсем напротив. Следователь ее принял, выслушал и сразу же разразился возмущенной речью.

– Думаете, – разозлился он, – тут у нас одни дураки и дебилы сидят? Мы уже знаем, кто убийца. И лишние версии нам не нужны! А тем более от сыщиц-самоучек!

– Но ведь вполне возможно, что этих двоих мужчин просто подставили!

– Кто?

– Да хотя бы их жены!

– Мы проверили алиби жен. Станислава, как она и заявила сразу же, была на даче у своей матери. И ее видели там все соседи.

– А Нелли?

– Нелли была дома.

– Вот видите! – воскликнула Инна. – Она была дома одна. Значит, алиби у нее нет!

– Дайте же мне договорить, – поморщился следователь. – Да, она была дома одна. Но целых два часа она болтала по телефону со своей подругой. Мы проверили на телефонной станции. Такой разговор имел место. И подруга это тоже подтверждает.

Но Инна не желала смириться с провалом своей версии.

– О чем можно разговаривать целых два часа? – спросила она. – Вам не кажется, что такой длинный разговор выглядит подозрительно?

– Они разговаривали о своих мужьях, – вздохнул следователь Савушкин. – И – нет, мне этот разговор длинным не кажется. Когда моя собственная супруга принимается перемывать мне косточки со своими приятельницами, она, бывает, сидит на телефоне и подольше.