— Свободна? — глотая слезы, спросила я, — так просто?

Мой вопрос остался без ответа.

Стараясь не встречаться со мной взглядом, Фол подозвал гнома. Его круглые глаза, так же, как и мои, блестели от слез, а подбородок дрожал. Этот маленький человечек был расстроен, переживал, и непонимающе смотрел то на Фола, то на меня, и казалось, что он хочет крикнуть: «Скажите, что все это шутка!»

Пока грустный гном готовил портал для перехода в мой мир, я одиноко переминалась с ноги на ногу. Мне хотелось подойти к Фолу, взять его за руку, прижаться, но он нарочно отходил подальше, и старался не смотреть в мою сторону. Но ведь мы нужны друг другу! Как двое влюбленных, как части одного целого, как партнеры и компаньоны, как помощники и соратники, как люди, которые будут рядом до конца! Почему же он отталкивает меня?

Ответ пришел сам. Потому что, он не хочет, чтобы я страдала из-за чьих-то амбиций, чтобы жила в Мире Тьмы, когда моя суть – светлая.

Долга больше нет, печать снята. Я могу жить своей привычной жизнью и забыть обо всем. Но ведь не смогу! Зачем мне мир, в котором нет Фола?

Я ждала, что он подойдет хотя бы попрощаться, чтобы поцеловать или просто обнять, но Фол неподвижно стоял поодаль, опустив глаза. Что ж, долгие проводы – лишние слезы. И раз он так решил…Наверное, не так сильны были чувства, в которые мне так хотелось верить.

Гном протянул ладошку, приглашая войти в синий круг, и я решительно шагнула, чтобы скорее убраться отсюда.

Грозовая туча висела над соседним городком, куда мы с друзьями обычно ездили по выходным. Выйдя из старинной телефонной будки, которая оказалась конечным пунктом моего путешествия между мирами, я оказалась под проливным дождем. Оглядев широкую улицу, я узнала книжный магазин, расположившийся на первом этаже издательства. Здесь за углом как раз был небольшой бар, откуда можно было бы вызвать такси.

Не обращая внимания на дождь, я двинулась в его сторону, но замерла посреди бесконечной лужи на тротуаре. Бар-то за углом был, но не было денег.

Странно, но сейчас мне было совершенно безразлично. Что делать? Идти домой пешком. Босой, в промокшем платье-рубашке с чужого плеча.

Ладонь, где раньше красовался знак долга, зачесалась, и первой мыслью, проскользнувшей в моей голове, стала та, что печать никуда не делась, а я должна вернуться, но взглянув на кожу, заметила свернутую в трубочку денежную купюру. Надо же! Я и не заметила, как она у меня появилась. Что ж, вызову такси, и доберусь до дома за полчаса.

У входа в бар под навесом толпились люди. Такие же вымокшие, как и я, поэтому, мой странноватый вид и прилипшая к телу рубашка, не вызвали никакой реакции. Я шагнула в толпу, и тут же услышала знакомый голос.

— Ты здесь? — Воран стоял в распахнутых дверях, держа в руках стакан с зеленоватым смузи, и пялился на меня, как на второе пришествие.

— Как видишь, — через зубы процедила ему в ответ.

Я попыталась поскорее протиснуться сквозь плотно стоящих людей, чтобы войти внутрь бара. Говорить с ним не было никакого желания. После той ночи, он пал в моих глазах настолько, что вряд ли когда-то смог бы снова стать другом.

— Полин! — следуя за мной, широкими плечами он растолкал мужчин, стоящих у него на пути, а те, глядя на крупные мышцы Ворана, не посмели сказать этому громиле ни слова, только недовольно цокнули и подкатили глаза, — объясни мне, как ты здесь оказалась?

— Простите! Я могу воспользоваться вашим телефоном? — я обратилась к бармену, но между нами снова возник Воран.

— Я отвезу тебя! — поставив полупустой стакан, Воран обнял меня за плечи и подтолкнул к выходу, на что бармен поднял бровь.

— Все в порядке! Она моя подруга, — оправдался Воран, ведя меня наружу, — как тебе удалось…— Воран неожиданно замолчал, будто мой ответ был уже и не нужен, — тебе нужно отдохнуть.

Он сменил тему, а я понадеялась, что «друг» не станет досаждать расспросами, тем более, что пока я и сама не совсем понимала, что случилось и как мне жить дальше.

К моему сожалению за рулем был водитель семьи Ворана. Он же сел рядом на заднем сидении и всю дорогу с особым усердием доставал своей заботой. Сначала достал плед, укрыв меня чуть ли не с головой, а после каждую минуту интересовался не холодно ли мне, не захотела ли я пить, и просто, как я себя чувствую. Раздраженная, я односложно отвечала на его вопросы, отсаживаясь подальше.

Когда я сидела, уже вплотную прижавшись к двери, а он снова лип ко мне, пришлось возмутиться.

— Воран, мне жарко! — я сбросила его руку, якобы согревающую мои плечи, и выставила локти, пытаясь отвоевать хотя бы немного пространства для себя.

Он кивнул и даже отсел чуть дальше, но обида в его глазах не предвещала ничего хорошего. Уверена, стоит нам выйти из автомобиля, он устроит мне допрос с пристрастием.

Спустя долгих тридцать минут, огромный автомобиль представительского класса затормозил в тупике знакомой улочки.

— Прошу прощения, сеньора, но машина слишком большая. Дальше не проедем.

Еще бы. Здесь только моя конфетка и помещалась.

Поблагодарив водителя, я вышла из машины и снова наткнулась на Ворана, который уже успел обежать ее.

— Я провожу.

Я молча обогнула его, и не взирая на лужи, пошлепала к дому. Пусть провожает. Лишь бы молчал.

Но он не молчал.

— Он тебя обидел? Сделал больно? — Воран сжал мое плечо, пытаясь остановить.

— Ты мне делаешь больно, — равнодушно ответила я, освобождаясь.

— Прости, не рассчитал, — он снова стал передо мной, преграждая путь, а тут, в узком переулке, обойти этого здоровяка было затруднительно.

— Контракт расторгнут, Воран, печати нет. А я не у твоих ног, как видишь. Так что, дай мне пройти, а еще лучше, просто исчезни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍