Энтони молча слушал речи отвергнувшей его Вивиан и лишь удивлялся: у этой рыжеволосой красавицы вместо сердца был камень. Или нет: бумага, на которой нет места чувствам, и которая исписана лишь цифрами.

— И кого же выбрали, мисс Коуэлл? — насмешливо усмехнулся он.

— Герцог Найтингейл, — спокойно произнесла та.

Этот имя заставило молодого Крэнфорда громко рассмеяться и отойти от кузины. Остановившись у окна и уняв смех, Энтони обернулся к девушке.

— Он никогда не женится на вас. И ваши пятнадцать тысяч не сделают вас более привлекательными в глазах этого человека. Вы возжелали недоступный вам плод, мисс, — серьезно, но с некоторой насмешкой в голосе заявил он.

— Я помню ваши слова, кузен, — с иронией ответила ему девушка. Она вновь села за туалетный столик, отвернулась к зеркалу, взяла в руки широкую щетку для волос и принялась расчесывать свои падающие на плечи локоны. — Я бескрылая птица и не могу летать! Но вы ошибаетесь. Уверяю вас, герцог Найтингейл женится на мне. Он еще сам не знает об этом, но я добьюсь его любви и страсти ко мне. И вы поможете мне в этом.

— Как же вы циничны! — с презрением сказал Энтони. — Я признался вам в том, что без ума от вас, а вы просите меня помочь вам женить на вас другого мужчину! — Он подошел к двери и, принеся сидящей к нему спиной кузине небрежный поклон, сказал: — Теперь я понимаю счастье того, что вы отказали мне: такая циничная и алчная супруга была бы моим проклятьем. — И он покинул покои.

«Упрямый глупый мальчишка! — с гневом подумала Вивиан, продолжая расчесывать свои локоны. — Ворвался без приглашения, излил на меня поток любовной чепухи, вообразил себе что-то, и вот, смотрите, затаил на меня обиду за то, что я отказала ему! Но он нужен мне сегодня у Сэлтонов, и, клянусь, я заставлю его позабыть свои глупости и поехать со мной!»

— Принеси мне стакан бренди, и как можно быстрее! — приказал Энтони первому встречному лакею. — Нет, лучше бутылку. В мои покои! И не беспокоить меня!

— Сию минуту, сэр! — с готовностью отозвался услужливый лакей и ускорил шаг, чтобы выполнить отданный ему приказ.

Молодой Крэнфорд был вне себя от гнева. Он проклинал свою любовь к кузине, саму девушку и то, что после тяжелых размышлений и колебаний все же решил признаться ей в своих чувствах и попросить ее выйти за него. Энтони принял это решение сегодня утром и с нетерпением ждал момента, когда Вивиан встретит мистера Дэрбинелла и услышит, какую сумму компенсации он ей предложит, однако, решил он, даже если этот мерзавец не даст девушке ни цента, он все равно попросит ее руки. Он был полон уверенности в том, что она обрадуется, бросится в его объятия и воскликнет: «Да, моя любовь! Я желаю этого сильнее, чем чего-либо в этом мире!». Теперь же, униженный отказом кузины, своими ошибочными наблюдениями, подтолкнувшими его к мысли о том, что она отвечает ему взаимностью, и ее просьба помочь ей затащить к брачному алтарю герцога Найтингейла, Энтони сгорал от стыда за свою ошибку и чувствовал к той, которую любил и которая так жестоко обманула его надежды, презрение. Она разбила его сердце. Растоптала. Плюнула ему в лицо.

«Моя мать была права: Вивиан всего лишь прохвостка. Интриганка. Но, черт, матушка была бы счастлива узнать о том, как ошибалась насчет меня и этой девки!» — с полной боли усмешкой подумал Энтони, зашел в свои покои и с силой захлопнул дверь за своей спиной. Он желал напиться, и не просто опьянеть, но до полного умопомрачения, лишь бы не думать, не вспоминать этот бессмысленный, тяжелый разговор. Если бутылки бренди не хватит, не беда! Он прикажет принести ему еще одну и еще и еще…

Отвергнутый мистер Крэнфорд упал на широкую, аккуратно застеленную кровать, и из его горла вырвался громкий насмешливый смех. Он насмехался над собой, своими поруганными чувствами и покрывшим его голову позором.

«И ведь как она благородна! Уверила в том, что забудет все, что услышала от меня! О, Вивиан… Проклятая моя кузина, как же я ненавижу тебя в эти минуты! — проносилось в разуме Энтони. — Этот позор не смыть ничем, и позабыть о нем нам тоже не удастся: она будет жить в Гринхолле и появляться передо мной каждый день, мучая меня, разрывая на все более мелкие куски мое сердце! Прекрасная волчица! Алчная сука, на уме у которой лишь деньги, дорогие наряды и богатый муж! Герцог Найтингейл! Кем она себя возомнила?»

— Что это? Алкоголь? — вдруг услышал он голос кузины за дверью.

— Бренди для мистера Крэнфорда, мисс, — ответил ей голос лакея.

— Унеси! Сейчас же! — скомандовала девушка.

— Но, мисс, мистер Крэнфорд приказал…

— Не спорь со мной, Стэнли. Ступай!

— Как скажете, мисс…

«Эта сучка решила, что теперь может управлять мною, как влюбленным паяцем?» — вскипел Энтони, поняв, что кузина отослала лакея с бренди прочь от его покоев. Но он был настолько оглушен своим ошибочным решением, что не нашел в себе силы подняться с кровати и пресечь наглые деяние Вивиан.

— Энтони! — Вивиан ворвалась в его покои как настоящий шторм, без стука, без приглашения, не стесняясь, подошла к молодому человеку, растянувшемуся на своей кровати, и, схватив его за руку, потянула на себя. — Вставайте! Возьмите себя в руки! Нечего лежать, как побитая собака, и жалеть себя, потому что ничего ужасного не произошло! Даже больше! Вы, должно быть, сами не понимаете, какие перспективы и какое богатое будущее ожидают вас! Энтони! Не будьте… — Вдруг кузен притянул ее к себе, уложил на кровать и подмял ее под своим телом. Его глаза лихорадочно горели, а губы скривились в язвительной усмешке.

— А может, мне обесчестить тебя, прямо здесь? Прямо сейчас? — тихим, но более, чем настойчивым тоном сказал Энтони, прижимая руки кузины к кровати.

— Энтони, ну что вы делаете? — с упреком сказала на это Вивиан, даже не пытаясь сопротивляться.

— Я лишу тебя невинности, и, моя милая, у тебя не останется другого выбора, как стать моей женой, — жестоко улыбнувшись, произнес отвергнутый жених.

Энтони действительно был готов воплотить свою угрозу в реальность: в этот момент он почти потерял контроль над своим гневом и желал лишь одного: отомстить, ведь отвернутое сердце — худший враг. Вивиан, его любимая девушка, такая красивая, такая хрупкая лежала под весом его тела и могла стать легкой добычей его мести и похоти.

Но в ответ на угрозу быть изнасилованной и обесчещенной, Вивиан лишь насмешливо рассмеялась и закатила глаза.

— Господи, ну какой же ты идиот! — тоже перешла на «ты» она, сказав эти слова с презрительной улыбкой. Она ни капли не была напугана действиями кузена. — Ну, изнасилуй меня, ну стану я твоей женой, и что? Купим дом в деревне, нарожаем десяток детей и после нашей смерти оставим их ни с чем!

— О, нет, моя дорогая, твои пятнадцать тысяч и мои двадцать… — начал было Энтони.

— У меня не будет этих пятнадцати тысяч! — вновь рассмеялась девушка. — Я получу их в понедельник, а во вторник их уже не будет!