Талира плотней закуталась и усилием воли прогнала странную тягу, точно зовущую броситься в набегающие волны, которые с высоты верхней палубы казались столь далёкими. Да ещё эта музыка… Она навевала воспоминания о покинутом дворце и всем том, что она оставила в столице. Многие продолжали веселиться, слышались предложения начать танцы под ускоряющийся ритм мелодии, которая набирала силу и разносилась по морю, но у Талиры в душе росло смятение.

Она спустилась вниз и отправилась в сторону тесной палубы с рядом плотно завешанных шторами коморок-кают высшего офицерского состава, попросив всех ненадолго оставить её в одиночестве: едва ли императрице может грозить какая-то опасность на корабле, полном отрядов гвардейцев и солдат, да ещё в той части, куда простые матросы не допускаются и близко.

На самой корме этого огромного многопалубного монстра была и каюта Верховного Служителя. Захотелось снова обсудить с Эваном дальнейшую судьбу… а может, просто убежать от собственных странных чувств. Может, стоит найти Верховного и в умиротворяющей тишине рядом с его книгами обрести ненадолго покой.

Стоявшие на страже в начале палубы солдаты почтительно расступились, а потом снова вернулись на места, молчаливо и чётко. Ещё совсем молодые — охранять офицеров и знать Империи для них огромная честь.

Талира шла вперёд, сопровождаемая скачущими огнями фонарей и затихающими звуками оркестра, как услышала приглушённый голос Эвана за дверью каюты, а затем вдруг своё имя. И снова — неразборчивый говор. Она остановилась и затихла, удерживаясь за стену. Интересно, с кем же так привольно он обсуждает её?

Новое вступление ударных и музыка снова зазвучала во всю силу, почти заглушив разговор в каюте. Кажется, положившись на громкость оркестра, он не сильно переживал за то, что его могут услышать.

Внезапно послышались другие голоса и из-за одной из штор показались гвардейцы. Гарлис и второй, его друг, чьего имени Талира так и не запомнила. Ошеломлённые встречей, гвардейцы тут же вытянулись по струнке, и почтительно склонили головы, однако в брошенном краем глаза взгляде Гарлиса Талира углядела любопытство.

— Ваше Величество, — почти хором произнесли солдаты.

Вопреки уставу малиново-зелёные мундиры на них были не застёгнуты, а у Гарлиса и вовсе накинут только на одно плечо, и эта небрежность отчего-то особенно развеселила Талиру — было видно, что не ожидавшие встречи гвардейцы смущены своим видом.

— Чем мы можем вам помочь? — услужливо добавил Гарлис, поправив мундир и снова осмелившись встретиться с ней глазами.

Помочь? Действительно. Не просто так же Талира переманила Гарлиса у Эвана на свою сторону полгода назад. И тот случай в Меригосте… Женской интуицией Талира чувствовала — на командира гвардейцев можно положиться.

— Путешествовать неделями на морском судне оказалось не так увлекательно, как можно было предположить, — с улыбкой пожаловалась Талира. — Я изнываю от скуки. Расскажите мне, мои верные друзья, что-нибудь интересное про этот корабль. Каюсь, когда мы обходили его с адмиралом, я думала о чём-то другом, а теперь капитан вечно занят и мне совершенно нечем заняться.

Щеки Гарлиса невольно зарумянились от каких-то, должно быть, чрезмерно вольных мыслей на этот счёт, но он охотно отозвался:

— Разумеется, Ваше Величество. С чего начнём?

— Покажите, как вы живёте. Говорят, все вещи офицера в море — сумка и подвесная койка — это в самом деле так?

Гарлис рассмеялся:

— В самом деле, госпожа, но смею вас заверить, нас это нисколько не смущает. Прошу, взгляните, если вам любопытно, — широким жестом он отодвинул плотную штору, пропуская Талиру перед собой, а затем что-то шепнул другу, видимо, чтобы тот оставил их наедине.

Тот действительно скрылся, а Талира смело заглянула внутрь:

— Действительно, вам здесь не сделать и пары шагов. Должно быть, сейчас ваши казармы кажутся вам настоящим дворцом, — улыбнулась она, оглядываясь.

Из-за тесноты гвардеец оказался к ней слишком близко: даже несмотря на тщательно свернутые подвесные койки и расставленные вдоль стен сундуки, в каморке, отогорженной шторами, было и впрямь не продохнуть.

Зато голос Эвана стал чуть отчётливей.

Нарочно поддавшись очередному крену корабля, Талира пошатнулась и прижалась к той стенке, что граничила с каютой Эвана. Испуганно вздохнула, раскинув руки, и Гарлис ринулся вперёд, пытаясь её поддержать.

Дорожное платье было не таким пышным, какие обычно она носила во дворце, и позволило гвардейцу шагнуть слишком близко. Голубоглазый командир подхватил её под руки, помогая устоять, и прикосновение вышло интимным — так тесно он прижал её к стене.

И они оба это осознали. И они оба… этого хотели. Вдох, выдох под резкое пение скрипки. Напряжение замерших тел, непозволительная близость. Талира давно не ощущала себя столь желанной.

Гарлис смотрел на неё в упор, упираясь ладонями в стенки по сторонам от её груди и даже не думая опускать руки. Талира видела его страсть и то, что он прекрасно знает, чья она любовница. Эван, который от них по другую сторону тонкой стенки, уничтожит гвардейца одним жестом — даже несмотря на то, что когда-то Гарлис был его доверенным человеком.

Но, похоже, эта опасность лишь распаляла в гвардейце желание обладать. Он давно этого хотел.

— Ваше Величество… — хрипло проговорил Гарлис, блуждая взглядом по её губам, потом вновь посмотрел в глаза. Ни следа былой скромности.

Талира чуть откинула голову, дотронувшись затылком стены за спиной. Там ещё говорили.

В бешеном ритме музыки, кружащей, громкой и волнующей, на миг наступила пауза. «…она ещё нужна. Сейчас — особенно», — донеслось едва слышное из соседней каюты. Эван.

Талира на миг прикрыла веки. Не встретив сопротивления, Гарлис прижал тесней, смяв пышную юбку, обхватил ладонями за талию и решительно коснулся горячими губами. Так, словно это может быть последний поцелуй в его жизни.

Она вздрогнула. «Можно ли верить тому другу… — скользнуло тревожное, — который явно стоит на страже, всё прекрасно понимая?…»

Но эти мысли исчезли, когда умелый поцелуй гвардейца стал настойчивей, а крепкие руки заскользили вверх по талии. В животе сладко заныло, и кровь прилила к щекам. Талира медленно, словно во сне, ответила на поцелуй. Боже, милостивый Покровитель, она не должна так себя вести — не к такому её готовили с детства — но Талира только уступала напору молодого офицера, позволяя жарко касаться губами своей шеи…

— Моя императрица, — разгорячённо шептал он, будто не веря происходящему.

Талира рассеянно вспомнила, зачем решилась на это и поддалась страсти, и сквозь громко стучащее сердце снова услышала тихие голоса, но тут же всё стихло. Скрип двери заставил вздрогнуть.

Одним движением Гарлис развернул её и закрыл своим телом.

Дверь в каюту Эвана распахнулась всего на миг — от этого движения чуть колыхнулась прикрывающая их штора. Талира, прильнув к плечу Гарлиса, которое надёжной стеной загородило её, успела заметить мелькнувшие в узкой щели рыжеватые кудри.