– Вот он где, наш «Слава»! – воскликнула Аня,увидев переливчатое сияние внутри домика.

– Где? – не понял Марк.

– Внутри этой безделушки. – Она взяла полусферу иподнесла ее к лицу Суханского. – Присмотритесь, и вы увидите.

Марк, сощурившись, глянул на игрушку. Несколько секунд онмолчал, не видя ничего интересного, но едва солнечный луч, проникший в комнатучерез окно, упал на домик, как внутри его заиграли синие огни, и Марк вскричал:

– Не может быть! Бриллиант действительно там!

Его крик потревожил Полину. Она завозилась и открыла глаза.Большие, с тяжелыми веками, как у Эдуарда Петровича, только не карие, аголубые, и абсолютно пустые. Полина скользнула бессмысленным взглядом понезваным гостям, но, не заинтересовавшись ими, перевела его на игрушку в рукахСуханского. И тут ее глаза изменились! Они заблестели от радости, Полинавытянула руку и невнятно сказала: «Д-д-э»

– Что она хочет? – нахмурился Марк, брезгливоотдергивая руки, чтобы Полина не дотронулась до них.

– Свою игрушку, – ответила Аня. – Видите, какона ей радуется?

– Как будто знает, что находится внутри ее…

Полина, не получив требуемого, сморщилась и совершеннопо-детски захныкала. Аня подошла к ней и, чтобы успокоить, погладила по голове.Полина не отстранилась, но хныкать не перестала и все тянулась руками к Марку…

– Дайте мне, пожалуйста, игрушку, – обратилась кнему Аня.

Суханский, немного помедлив, протянул ей полусферу.

Аня взяла ее и положила на ладонь Полины. И едва игрушкаоказалась в ее руках, как та успокоилась. Умиротворенно вздохнув, Полинаопустилась на подушку и закрыла глаза. Вскоре по комнате разнесся ее мерныйхрап.

– Уснула, – прошептал Марк. – Теперь можнозабрать игрушку…

Он тихонечко подошел к кровати и потянулся к полусфере, всееще находившейся в руках Полины, но Аня отстранила его со словами:

– Не надо, Марк.

– Почему?

– Оставьте игрушку ей.

Суханский, не поверив своим ушам, вперил в Аню недоуменныйвзгляд.

– Вы не ослышались, Марк, – сказала онамягко. – Я действительно думаю, что мы не должны забирать эту штуковину уПолины.

– А «Славу»? Его вы тоже собираетесь оставить этойненормальной?

– И его.

– Аня! – возмущенно воскликнул Марк. – Вычто, с ума сошли? Что за глупости? Если не хотите лишать эту идиотку ее любимойигрушки, то хотя бы выньте бриллиант…

– Его не достанешь, не разбив сферу.

– Я могу попробовать.

– Не надо. Пусть «Слава» пока остается у Полины. Потоммы с отцом решим, что с ним делать, но сейчас я не хочу его забирать… –Аня виновато улыбнулась. – Если честно, я вообще не хочу забирать его.Элеонора Георгиевна отдала «Славу» Полине, и мне кажется, мы должны уважать ееволю…

Аня поправила съехавшее на пол одеяло, укрыла им Полининыплечи и отошла от кровати, направляясь к двери. В это время ее телефонразразился песенкой из «Мадагаскара». Чтобы громкие вопли хриплоголосогосолиста не разбудили Полину, Аня быстро вытащила мобильник из сумки и поднеслаего к уху с радостным возгласом:

– Папа, ты не представляешь…

Закончить фразу Аня не успела, потому что в следующий миг заее спиной оказался Марк и грубо вырвал телефон из ее рук.

Дежурный администратор отеля «Фрау Либен», выслушав просьбуВульфа, сухо, но вежливо сказал:

– Я не имею права разглашать информацию о клиентах.

Новицкий ничего другого не ожидал, поэтому без лишних словвытащил из портмоне купюру достоинством в пятьсот рублей и положил ее переддежурным. Тот глянул на нее краем глаза и качнул головой. Вульф с усмешкойдостал еще одну пятисотку. А чтоб уж лишний раз в кошелек не лазить, накрыл еесверху двумя зелеными бумажками по десять долларов каждая (больше наличныхрублей у него было). На сей раз администратор не стал от денег отказываться –молниеносно сгреб их и спрятал в кармане безупречно отглаженного пиджака. Послеэтого все с тем же невозмутимым видом проговорил:

– Я внимательно вас слушаю, господин Новицкий.

– Да я уже, собственно, все сказал. Мне нужно узнатьфамилию этого человека, – он сунул в руку администраторафотографию. – Мне сказали, что он у вас останавливался… Это так? –Тот, внимательно посмотрев на снимок, кивнул. – Вы можете подсказать мне,как зовут этого господина? Я понимаю, это непростая задача, ведь я не знаю, вкаком именно номере он останавливался, единственное, что известно: примернаядата его выписки из отеля, но если опросить персонал и заглянуть в компьютер…

– Я и без компьютера могу назвать вам фамилию этогогосподина, – сказал администратор веско. – Я знаю всех постоянныхклиентов нашего отеля, к коим относится и запечатленный на снимке мужчина. Егозовут Марк Эрнестович Суханский.

– Как вы сказали? Суханский?

– Совершенно верно.

– И кто он такой? Бизнесмен или провинциальный политик?

– Он историк.

– Откуда, интересно, у историка деньги на проживание вдорогом отеле? – пробормотал Вульф себе под нос, но администратор его услышали посчитал своим долгом объяснить:

– Проживание Марка Эрнестовича оплачивает егоработодатель.

– Работодатель? – переспросил Вульф. – Ончто, батрачит на частное лицо?

– Совершенно верно. Помогает писать историческую книгукакому-то новому русскому. Фамилия у него еще такая оптимистическая… – Онпощелкал пальцами. – Вспомнил – Отрадов!

Услышав фамилию дяди, Эдуард Петрович вздрогнул. Он былзастигнут врасплох!

– Вы ничего не путаете? – уточнил Вульф. –Отрадов, правильно?

– Совершенно верно. Кажется, он из Калининграда…

Тут стало совершенно очевидно, что речь шла именно о дяде!

– Больше мне нечего добавить, – сказаладминистратор. – Если желаете, я посмотрю дату рождения Марка Эрнестовичаи данные его паспорта.

– Желаем.

– Тогда обождите минуточку…

Он направился к компьютеру, а Вульф достал мобильник. Набравномер Отрадова и дождавшись, когда тот ответит, Новицкий выпалил:

– Где твой ассистент, Сережа?

– Эдик, ты? – удивился тот. – А зачем тебе?..

– Где он? – нетерпеливо повторил свой вопросЭдуард Петрович.

– Да откуда ж я знаю! Дома, наверное…

– А ты?

– Я уже в машине. Был у следователя, давал показания.