– В чем дело?

– Ни в чем, – ответил он раздраженно и пошелобратно в комнату, чтобы одеться.

– Еву арестовали, – ответил за него Сергей. –На нее вешают двойное убийство.

– А при чем тут ты?

– Помнишь, когда мы подошли к подъезду Карелии, из-задвери выскочила девушка?

– Конечно, она чуть не сбила тебя с ног.

– Это была Ева. Оказывается, она раньше нас догадалась,о ком шла речь, и явилась к модистке. Та, естественно, была уже мертвой, и Еваничего узнать не смогла, зато все там залапала, оставив свои отпечатки… Самоеже главное, Карелию убили из того пистолета, что был найден при обыске в подъездеЕвы. Поэтому у милиции есть все основания ее подозревать.

– Это ясно, но я до сих пор не понимаю, чего от тебяхочет Петр?

– Ему нужно доказать, что Ева побывала у Карелии ужепосле того, как ту убили, то есть вчера, но этого никто не может подтвердить. Евавспомнила о каком-то мальчишке, который впустил ее в подъезд. Но тот уверяет,что Еву Шаховскую он обязательно бы узнал, а та тетя, которую он вчера видел,на нее совсем не похожа. Я же мог ей помочь, сказав на допросе, что видел ее,выскочившую из дверей в совершенно потрясенном состоянии. А то менты ей ужеприткнули: говорят, если вы правду говорите и застали Карелию мертвой, почемунас не вызвали?

– А хуже всего то, – донесся до Ани голос Петра –он, уже одетый, показался из комнаты, – что у нее нет алиби. В то время,когда госпожу Михельсон убили, Ева в одиночестве гоняла по городу, обкатываяновые шины…

– Но это точно не ее рук дело? – осторожно спросилСергей. – Ведь на орудии убийства, как я помню по твоим словам, осталисьЕвины отпечатки?

– Обнаруженный «браунинг» принадлежит любовнику Евы,она брала его в руки, отсюда и отпечатки, но он не является орудием убийства.По крайней мере, Дениса застрелили не из него…

– Раз так, почему ее любовник не пойдет к следователю ине даст показания?

– Боится.

– Кого? Милиции?

– И ее, естественно, ведь его могут привлечь занезаконное хранение оружия, но больше он боится своего покровителя. –Заметив, как брови Сергея взметнулись вверх, Петр устало пояснил: – Евинлюбовник, Батыр, по совместительству еще и сожитель ее продюсера Нагибина.

– Ах вот оно что!

– Естественно, парня больше волнует свое благополучие(Нагибин, узнав правду, может разорвать с Батыром отношения), чем Евино,поэтому в милицию он не пошел.

– А если за шкирку его притащить? Попроси Эдика, он выделитпару своих ребят…

– Батыр, предчувствуя такое развитие событий, уехал изМосквы.

– Куда?

– Неизвестно. Даже его любовник не в курсе.

Сказав это, Петр прошел к вешалке и стал перебирать висящиена ней вещи, очевидно, выбирая, что надеть: замшевую куртку на меху, дубленку,пальто или полушубок из стриженой норки. Увидев это, Аня спросила:

– Ты куда собрался?

– Сергей Георгиевич обещал съездить со мной кследователю, – Петр глянул на тестя, – надеюсь, он не передумал?

– Но сегодня же воскресенье.

– Я только что звонил Головину, он на рабочем месте,кропает годовой отчет, сказал, что нас примет…

Услышав знакомую фамилию (именно Станиславу Павловичу Анябыла обязана жизнью – ведь это он спас ее от Дениса Новицкого), Аня открыларот, чтобы узнать, как у Головина дела, но передумала. Лучше самой позвонить –когда-то следователь давал ей свою визитку, и она до сих пор цела – ирасспросить его о жизни, чем выслушивать от Петра дежурные фразы. Сейчас, когдавсе его мысли заняты спасением Евы, от него других не дождешься…

Пока Аня размышляла, отец убежал переодеваться. Заметив, чтоосталась с мужем наедине, и не зная, как себя с ним вести, Аня поспешнопредложила:

– Давай я тебе кофе сделаю? Или, может, выпозавтракаете?

Петр отказался, покачав головой. При этом он не сводил с Анинастороженного взгляда и вдруг спросил:

– Ты мне не доверяешь?

– Что?

– Ты прекрасно расслышала, что я сказал, ответь мне…

Но Аня молчала, хотя многое могла сказать ему. Например, чтоее недоверие не беспочвенно, ее поведение не следствие ПМС, а вспышка ревности– не что иное, как проявление панического страха его потерять.

– Вот так всегда, – Петр поджал губы. – Тыотмалчиваешься, когда нужно обсудить проблему…

Разлепив сжатые губы, Аня еле слышно сказала:

– У нас нет проблем, все хорошо.

– Да? А как же объяснить твое вчерашнее поведение?

– Предменструальным синдромом, – горькоусмехнулась Аня.

Петр закатил глаза. Он всегда так делал, когда его что-тораздражало. И так Ане стало из-за этого обидно, что она, преодолев своенежелание обсуждать неприятную тему, выдавила:

– Вчера от тебя разило Евиными духами.

Петр вскинул на Аню удивленные глаза. Его явно поразил тотфакт, что жена не просто унюхала чужой запах, а идентифицировала его как Евин.Но Петр быстро справился с собой и тоном незаслуженно обиженного человекаответил:

– Она моя клиентка, я тесно с ней общаюсь…

– Тесно – именно то слово! – вспыхнула Аня. –Только непонятно, что это за общение такое, если твоя рубашка насквозьпропиталась ее запахом.

– Просто она очень сильно душится… – Он явно былрастерян. – А мы вместе сидели в машине, когда ехали с кладбища…

Нет, лучше бы он не оправдывался, получалось у него как-тожалко и неубедительно. Но Петр все не замолкал:

– Потом я вез ее домой – она напилась в ресторане, и яне мог Еве позволить в таком состоянии сесть за руль…

– Ладно, Петр, хватит, – устало выдохнулаАня. – Будем считать инцидент исчерпанным. – Он посмотрел на нееисподлобья, и во взгляде его было столько настороженности, что Аня не смогла недобавить: – Я доверяю тебе. И не думаю, что ты мне изменяешь. Но, пожалуйста,чтобы не пошатнуть мою веру в тебя, держись от Евы подальше… – Анявыдавила из себя улыбку. – Или хотя бы попроси, чтобы она сменила духи наменее стойкие.

– Боюсь, в ближайшее время ей это не удастся – визоляторе духов не продают, – сказал Петр сердито. – Еваподследственная. Я ее адвокат. И глупо меня к ней ревновать.

Аня хотела возразить, но тут в прихожей появился отец, и онасмолчала. Ей не хотелось вмешивать папу в свои проблемы, достаточно того, чтоих «разборки» мог услышать Марк.

Сергей с Петром быстро оделись и, поцеловав ее (папа смачнов лоб, муж едва коснувшись сухими губами щеки), вышли за дверь. Проводив их,Аня вернулась на кухню, где деликатный Марк находился все то время, что членысемьи решали свои проблемы.