– Не должно, я выбрал правильное место. Главное – лежать тихо, без резких движений. – Было не понять, говорит Борис серьезно или пытается остудить пыл Светланы.

Но уж очень сильно гроза напугала девушку. Ее нельзя было успокоить, можно было только отвлечь, о чем она недвусмысленно дала понять Комбату. И пришлось Рублеву бороться со страхами девушки тем единственным способом, который только мог предложить настоящий мужчина своей робкой спутнице.

– Куда мы идем? – спросил Дрозд, когда члены маленькой экспедиции, навьючив на себя барахло, тронулись в путь.

– Обратно к реке, – неохотно выдавил из себя Олег.

– Что мы там забыли? – удивился Дрозд.

– Так надо.

Олег не хотел признаваться, что заблудился и, хуже того, допустил чудовищную небрежность. Он плохо укрыл подсказку, и та сильно пострадала от ливня. Причем сильно – это еще мягко сказано. Вода размыла карту, и теперь на ней трудно было хоть что-то разобрать. Теперь Олегу больше приходилось полагаться на память, которая, увы, несовершенна. Абсолютно точно Драгун мог сказать одно – подсказка была спрятана на горе. Но гор, маленьких и побольше, по словам проводника, в окрестностях находилось около десятка, и Олег не знал, на какой именно запрятан новый указатель. Он надеялся, что, придя к реке, сумеет восстановить в памяти карту и направит поиски по верному пути.

Напрасные мечты. Они только даром угробили двое суток. Олег тоскливо посмотрел на бегемота, вынырнувшего из воды, и зачем-то плюнул в его сторону, словно животное было виновато в постигших его несчастьях. Гиппопотам, будто почувствовав обиду, повернул голову в сторону людей и раскрыл пасть. Обнажились громадные клыки, которым бы позавидовал любой из вымерших саблезубых тигров.

Выражение лица Олега красноречивее любых слов говорило, что возникли серьезные проблемы. Дрозд хотел было ехидно поинтересоваться, стоило ли переться обратно к реке, но прикусил язык. Его послали, чтобы обеспечивать безопасность младшего Драгуна, а не выступать в роли критика. Пусть Олег хоть еще год мотается по саваннам и джунглям, Дрозд будет оберегать его от любых опасностей. Ему за это платят. И хорошо платят!

Драгун тем временем обвел взглядом окрестности. Кажется, за лесом виднеется какая-то гора. Надо уточнить у гида.

Африканец подтвердил, что за лесом действительно находится гора. И справа от леса тоже. А если господин повернется налево и возьмет бинокль, то увидит еще несколько гор. Все они относительно невысоки, подъем на каждую займет полдня или даже меньше. Какую из гор выберет господин?

– За лесом, – обреченно выдохнул Драгун.

Тропический лес не настолько густой и заросший, чтобы быть непроходимым. Густые заросли встречаются только там, где вырубили гигантские деревья и молодая растительность быстро распространилась по свободному пространству, стремясь навстречу солнцу. В больших лесах растения только двумя способами могут пробиться к свету: или они растут в высоту, голые, без ветвей, подобные шестам, пока не достигнут верхушек окружающих деревьев, или ползут, обвивая и переплетая стволы лесных великанов.

Когда попадаешь в лес, после дневной жары и света он кажется мрачным и прохладным. Свет просачивается сквозь тысячи листьев и приобретает зеленоватый оттенок. Кругом стоят гигантские деревья, опирающиеся на большие изогнутые корни-подпорки, толстые ровные стволы вздымаются вверх на десятки метров, верхние ветви и листва сливаются в одну зеленую лесную крышу. Между взрослыми деревьями растут молодые деревца, слабая тонкая поросль с горстью бледно-зеленых листьев на верхушке. Они стоят в вечном полумраке, готовые устремиться ввысь навстречу живительным солнечным лучам, если рухнет один из гигантов.

Лес казался вымершим, только изредка доносились звуки, которые с натяжкой можно было назвать пением птиц, но проводник сразу обнаружил едва различимую тропинку, одну из тех, по которым передвигались лесные обитатели. Немного встревоженный Драгун тут же принялся выяснять, что это за обитатели, насколько они опасны. Гид его успокоил. В лесу почти нет опасных животных, разве что можно изредка заметить леопарда. Но леопарды сейчас предпочитают держаться подальше от людей.

Приятной особенностью леса оказались маленькие ручьи, мелкие и чистые, извивающиеся сложными, запутанными узорами. Ручьи огибали гладкие коричневые камни, деловито размывали землю под раскинувшимися корнями деревьев, мерцая и плескаясь, исчезали в мрачной глубине леса. Вода журчала и пенилась в миниатюрных водопадах, вырывала в земле тихие заводи, где водились мелкие яркие рыбки, розовые крабы, пестрые лягушки. Песчаные берега были покрыты густой сетью следов, от мелких птичьих до больших – кабанов. Теперь Драгун понял, отчего гид не стал набирать воду в реке. Ручьевая была чище, хотя и ее Олег пил, только предварительно вскипятив.

Лес оказался еще больше, чем подумал вначале Драгун. Реку они оставили вскоре после обеда и шли без остановок до темноты. Проснувшись утром, Олег не почувствовал ставшей уже привычной боли во всем теле, он уже приноровился к многочасовой ходьбе по пересеченной местности. Но привычка во многом явилась результатом его же собственной безалаберности. Присмотрись он внимательнее к карте, и имел бы на руках новую подсказку. А теперь перед Драгуном явственно замаячила перспектива восхождения на большую часть окрестных гор. Хорошо еще, что он запомнил, что у вершины горы должно расти одинокое дерево, на котором спрятана подсказка, иначе поиски грозили бы затянуться до бесконечности.

К вечеру следующего дня они вышли ко второй горе. Она была заметно ниже первой, но круче, и только ее подножье было покрыто чахлой растительностью. Выше шли скалы, но, к огромному огорчению Драгуна, среди них росли одиночные деревья.

Пришлось снова разбивать лагерь, оставлять в нем Дрозда и карабкаться вверх по узенькой тропинке, причудливо вьющейся между скал. Для опытного альпиниста подъем стал бы легкой разминкой, но Олег с непривычки едва переставлял ноги уже на середине пути и с надеждой вглядывался вверх. Однако разобрать он ничего не смог. Его взору открывалась лишь одна сторона горы, и нельзя было догадаться, что скрывается за вершиной, пока не окажешься за ней. А за вершиной скрывалась площадка, на которой росло одинокое дерево. Невысокое, метров пять, с ветвями, очень удобными для подъема.

Драгун сразу понял, что дерево не то и гора не та. Он хорошо помнил размытый водой рисунок, там все выглядело иначе. Однако для очистки совести Олег вскарабкался на дерево и тщательно осмотрел его верхушку. Пусто, ни указателя, ни какого-нибудь дупла, где можно было его спрятать. Гид, терпеливо ждавший рядом, наверное, удивлялся странному поведению белого человека, однако молчал, хладнокровно дожидаясь, когда Драгун спустится вниз.

Отдышавшись, Олег снова вскарабкался на вершину горы и поманил к себе проводника:

– Вон ближайшая гора. Если сегодня спустимся и отдохнем, доберемся до нее к завтрашнему вечеру?

– На той горе мы уже были, господин, – мягко заметил гид. – Если вы хотите подняться на все местные горы, лучше всего для начала пойти вон к той, а от нее к остальным.