— Это верно, у вас неприятности. Но волнует вас не это — в конце концов, вы молоды, умны и талантливы, дело свое знаете отлично, так что рано или поздно ваши работодатели поймут, что вас оболгали, что свидетельству жуликоватого адвоката грош цена, а уж наследница Борового и вовсе не разбирается в ситуации. Так что вам нужно просто набраться терпения и немного подождать. А по-настоящему волнует вас один-единственный вопрос: отчего украли только камень, а не весь кубок? Несомненно, кубок можно продать гораздо дороже, так ведь? И эта мысль не дает вам покоя.

— Вот как, уже все знают… — вздохнула Агния, — из-за этого дурака Лисовского уже весь город знает, что камень пропал.

— Да, он хотел мелко напакостить вам, а сделал хуже только себе, точнее, вдове, — согласился старичок, — но эти люди не должны больше вас интересовать, это пройденный этап вашей жизни.

— Вы правы, — сказала Агния, допивая кофе, — вопрос о камне меня очень интересует.

Она уже не удивлялась, что откровенничает с посторонним человеком. Старичок смотрел на нее прозрачными голубыми глазами и выглядел весьма безобидно.

Разумеется, Агния понимала, что ее впечатление может быть обманчиво, но никуда не хотелось уходить, хотелось сидеть тут, попивая кофеек, коротая время за приятной беседой.

— Итак, — сказала она, улыбаясь, — раз вы сами затронули этот вопрос, то, следовательно, имеете на него ответ. Почему из кубка вынули камень, а сам кубок не тронули?

— Потому что тот, кто украл сапфир, полагает, что камень этот представляет собой неизмеримую ценность, — серьезно сказал старичок, — причем дело вовсе не в деньгах. И я говорю не о непосредственном исполнителе, а о том, кто этого человека нанял.

«Полковник? — подумала Агния. — Да нет, похоже, что он тоже не главный в этой игре, кто-то за ним стоит…»

— Существует старинная легенда о происхождении этих камней, — заговорил старичок, правильно поняв взгляд Агнии на часы.

В самом деле, это он, в силу своего преклонного возраста, может проводить время как хочет, а ей, работающей женщине, некогда рассиживаться.

— Так вот, вы, конечно, знаете, кто такой святой Петр, — продолжал старичок.

«Да уж, — подумала Агния, — странный вопрос, для того чтобы знать, кто такой святой Петр, не нужно высшего искусствоведческого образования, а у меня ведь еще и диссертация…»

— Святой Петр — один из двенадцати апостолов, любимый ученик Иисуса Христа, он первый возглавил христианскую церковь в Риме, то есть, по представлению католиков, является первым папой римским. Известны из Евангелия слова Христа: «Я говорю тебе: ты, Петр, — камень. И на сем камне я создам Церковь мою, и врата ада не одолеют ее…» (Евангелие от Матфея).

— Я это знаю, — вставила Агния.

— Так вот, — старичок не обиделся, что его перебивают, — есть версия, что при переводе были допущены некоторые погрешности, что на самом деле Христос сказал Петру: «Вот камни, Петр. И на сих камнях ты, Петр, воздвигнешь церковь мою. И врата ада не одолеют ее».

Камней было четыре, и после смерти Христа Петр оправил их в крест и носил этот крест всегда на себе. Думаю, вы знаете, что святой Петр обладал огромной духовной силой, совершал чудеса, исцелял больных и страждущих. Есть версия, что помогал ему в этом крест с камнями, отданными ему Иисусом.

В деяниях апостолов сказано, что когда Петр проповедовал, то проповедовал с такой духовной силой, что за один раз обращал в христианство до пяти тысяч человек, исцелял больных и воскрешал умерших. Люди выносили больных родственников на улицу, чтобы хотя бы тень Петра опускалась на них, и от прикосновения этой тени больные выздоравливали.

«Я читала об этом, — подумала Агния, — но какое отношение это имеет…»

— Когда Петр умер, — продолжал старичок, — его похоронили в катакомбах под нынешним Ватиканом. Крест, разумеется, положили в могилу.

И вот, когда в пятом веке Великий город, Вечный город Рим завоевали и разгромили полчища варваров, они нашли и могилу святого Петра и разграбили ее.

— Я читала об этом, — согласилась Агния, — ученые нашли эту могилу совсем недавно, и она точно была разграблена. Но не факт, что это случилось именно в пятом веке.

— Да, разумеется, это легенда. Варваров, которые нашли могилу святого Петра, было четверо, звали их Одорих, Рагнар, Арнульф и Герузий. Камней в кресте тоже было четыре — по сторонам света. И вот, варвары поделили камни по справедливости — каждому достался свой — и разошлись в разные стороны. С тех пор судьба камней неизвестна. Много лет они лежат где-то, и, как гласит легенда, если кто-то сумеет собрать эти четыре камня вместе, этот человек будет обладать бесконечной властью над телами и душами людей.

— И вы считаете, что сапфир в каролингском кубке мог быть… — изумилась Агния.

— Не я, — поправил старичок, — не я, а тот человек, который заказал украсть камень. Вы можете, конечно, отмахнуться от этой версии, но ведь у вас нет другого объяснения событий, не так ли?

— Вы правы, — призналась Агния, — пока нет. Но я обязательно его найду. Мне просто ничего больше не остается.

В это время зазвонил ее мобильный телефон, это Бармаглот требовал, чтобы она срочно ехала по такому-то адресу, где нужно оценить кое-какие вещи.

— А что было во флакончике, который вы дали Шурику? — спросила Агния, вставая. — Уж простите, но история с прабабкой-колдуньей не выдерживает никакой критики.

— Спиртовой раствор левомицетина, — ответил старичок, улыбаясь, — раньше в аптеке стоил три копейки. Теперь, конечно, дороже, но тоже вполне приемлемая цена. Очень помогает от прыщей, но Шурик ни за что бы не поверил. А так, глядишь, будет пользоваться…

Агния метнулась в туалет, чтобы причесаться и подкрасить губы, а когда вернулась, старичка за столиком уже не было.

В Катькин подвальчик вели пять ступенек, выщербленных ногами многочисленных посетителей. Спустившись по этим ступенькам, Перченок огляделся.

Ему показалось, что он перенесся в давно минувшие времена, в восьмидесятые примерно годы прошлого века. Пластиковые столы не первой свежести, без скатертей и прочих излишеств, соответствующие стулья, граненые стаканы и гнутые алюминиевые вилки составляли нехитрую обстановку этого подвальчика. И публика была под стать обстановке — небритые, явно потерпевшие поражение в борьбе с жизнью мужчины среднего возраста.

Катька, рослая и плечистая особа с густой шапкой обесцвеченных волос, стояла за стойкой, сложив руки на обширной груди, и хозяйским взглядом осматривала свой контингент — потертую жизнью публику, прибитую житейскими бурями к ее тихой гавани. Когда Катька открывала рот, видно было, что левая половина ее зубов натурального цвета, а правая — из золота: память о бурной Катиной молодости и неудачном первом замужестве.

Перед самой стойкой стоял унылый долговязый гражданин лет пятидесяти с неопрятной седоватой щетиной на щеках и говорил привычным тоном, без надежды на успех: