— Почему? — удивилась Маша.

— Потому что вы наш чердак не видели. Эта дача еще бабушкиным родителям принадлежала, туда десятилетиями мои бережливые предки свозили всякий хлам под лозунгом «а вдруг пригодится». Так что искать будем вместе. Завтра суббота, вот и двинем прямо с утречка.

— Да как я же я туда поеду, если там ваши родственники? Я еще первую встречу не забыла. — В Машином голосе зазвучала обида.

— Не волнуйтесь, никого, кроме сестры с племянницей, не будет, а она вас в глаза не видела, — успокоил Никита. — Скажу, что вы моя новая девушка, и дело с концом. Главное, фамилию свою не называйте.

— Знаете что, — Маша не нашлась что ответить и запыхтела от возмущения. Все-таки Кирилины — на редкость бестактное семейство.

— Да ладно вам дуться. Так я завтра заеду за вами в одиннадцать, договорились?

— Машенька, с кем это вы на дачу собираетесь? — прогнусавил Николай Вениаминович, не успела она повесить трубку.

Сегодня была пятница, а по пятницам он неизменно появлялся в архиве.

— Не ваше дело! — огрызнулась Маша, хотя грубости за ней обычно не водилось.

Стеснялась коллег — это раз, да и вообще не была склонна к хамству. Но сегодня вот не сдержалась и, к собственному стыду, повела себя недопустимо бестактно.

Лицо Николая Вениаминовича тут же скривилось, глаза презрительно сощурились, и не известно, что бы он сказал, если бы не вмешательство Аллы.

— Николай Вениаминович, — язвительно промурлыкала та, — а на каком основании вы задаете Марии столь нескромные вопросы?

Машиной благодарности не было предела. Вот именно, на каком основании?

— Маша — девушка молодая, незамужняя, имеет право проводить свободное время по своему усмотрению. А вот вам как человеку женатому не пристало вести себя столь навязчиво и бесстыдно и заигрывать с девицами на выданье.

Аллу Николай Вениаминович раздражал не меньше Машиного. А еще она прекрасно знала, как бесят подругу его домогательства. Просто у той пороху не хватает отшить его раз и навсегда.

— О чем это вы, Алла Юрьевна? — высокомерно вскинул брови задетый за живое Николай Вениаминович.

— О том, что вы постоянно отпускаете в мой адрес двусмысленные намеки. Преследуете меня, хотя я вам не давала никакого повода. И вообще, если говорить начистоту, — пошла ва-банк Маша, — вы мне откровенно не нравитесь, и ваша манера волочиться просто оскорбительна. Если вы не прекратите, я буду вынуждена сообщить о вашем поведении жене!

Алла молча подняла большой палец и одобрительно кивнула.

Бледно-зеленый Николай Вениаминович безмолвно глотал воздух с таким видом, словно его только что бабахнуло током или ледяной водой окатили.

Ситуация сложилась неловкая. На выручку незадачливому донжуану поспешила Ирина Кондратьевна.

— Девочки, как вам не стыдно? — с мягким укором проговорила она. — Николай Вениаминович по-дружески поинтересовался. Что же здесь такого?

— Вот именно, — прогнусавил оживший Николай Вениаминович. На его месте Маша давно бы уже удалила аденоиды и не терзала слух окружающих.

— И потом, — Ирина Кондратьевна хитро прищурилась, поправляя свои мучнистого цвета кудряшки, — в нашем тесном коллективе сложно утаить тот факт, что у вас, Машенька, появился поклонник.

Маша отчего-то покраснела и вместо того, чтобы загадочно улыбнуться, принялась зачем-то глупо оправдываться:

— Никакой это не поклонник, это Никита Кирилин. Хочет, чтобы я помогла ему дневники деда искать.

И тут же пожалела о сказанном. Ведь Никита не велел ей распространяться о сокровищах.

Хотя почему нет? Глупо предполагать, что кто-то из коллег вламывался к ней в квартиру. И она виновато взглянула на Аллу и Ирину Кондратьевну.

— О! Решили продолжить поиски? — с любопытством спросила Алла. — Впрочем, с молодым интересным компаньоном можно и пачку газет разыскивать с не меньшим азартом, — и она покосилась насмешливо на Николая Вениаминовича.

— Что решили разыскивать? — заходя в комнату, поинтересовалась Татьяна Константиновна.

— Маша с молодым банкиром Кирилиным продолжают поиски сокровищ, — с удовольствием пояснила Алла.

— Неужели? Я рассказала мужу эту загадочную историю с кладом, Борис Михайлович навел кое-какие справки и считает, что можно рассчитывать на весьма ценную находку. Драгоценности, золотые монеты, произведения искусства. Ни для кого не секрет, что Айвазовский был богатейшим художником своего времени. И уж точно человек с подобным вкусом и состоянием не стал бы прятать копеечные безделушки, — многозначительно взглянула на Машу Татьяна Константиновна. — Так что здесь главное не продешевить и не связываться с сомнительными покупателями. А лучше всего нанять предварительно компетентного оценщика и уже с его помощью реализовывать сокровища.

Маша слушала со смешанным чувством. Все эти рассуждения носили какой-то фантастический характер — несметные сокровища, надежные оценщики. Маше даже не известно, сохранились ли указания, где искать сокровища. Да и уж больно близко к сердцу приняла начальница историю с поиском сокровищ. Плюс еще муж у нее антиквар, а эта публика в Машиных глазах всегда была сродни контрабандистам и жуликам. Ох, зря она Никиту не послушалась.

Преодолевая внутреннюю дрожь, Маша поспешила заверить Татьяну Константиновну, что ни о каких серьезных поисках клада речь не идет.

— Просто Никита решил отыскать эти дневники и передать их в музей, где работал его дед. А поскольку он банкир, а не историк, то и попросил меня помочь разобраться в бумагах. Его семья вообще понятия не имеет, сохранились они или нет, — несколько суетливо объясняла Маша.

Поверила ей Татьяна Константиновна или нет, осталось загадкой — у нее зазвонил телефон, и она отвлеклась от темы сокровищ, а затем и вовсе вышла из кабинета.

Зато тема не оставила равнодушной Ирину Кондратьевну.

— Машенька, неужели вы так легко согласны отказаться от клада? — Ее круглые глаза, увеличенные линзами в немодной пластиковой оправе, смотрели недоверчиво и восхищенно.

— Да какой там клад? Все это ерунда и больше ничего. Несчастный Митя загубил жизнь, пытаясь их разыскать. И каков результат? Никакого. Я этой манией не страдаю, кажется, его родственники тоже. Даже наоборот — решили вот избавиться от дневников, чтобы еще кому-нибудь в голову не пришло гоняться за призраками.

— Вы же сказали, что их в музей передадут?

— Вот именно, — кивнула Маша.

— А-а, а то мне показалось, они от них физически избавиться хотят, сжечь там или еще что. — Ирина Кондратьевна взмахнула руками, задела стопку бумаг на краю стола, стопка покачнулась и рассыпалась, и неловкая пожилая дама, охая, полезла под стол собирать листы.

Коллеги переглянулись и мгновенно погрузились в работу.