— Давно?

— Достаточно давно.

— И вы больше ничего не можете сказать об Ахмедове?

— Больше ничего. Я могу идти? — попытался поднятьсяначальник смены.

— Нет, — отрезал Касумов. — На его заявлении вы поставилисвою визу, что не возражаете против ухода. Почему вы решили его уволить?

— Он сам захотел. Вы же читали его заявление.

— Как вы думаете, он способен на убийство?

— Нет, конечно, — усмехнулся Гулиев, — абсолютно точно неспособен. Он, по-моему, был еще и дезертиром, хотя все время это скрывал.

— У него были друзья?

— Меня мало волнуют личные проблемы наших водителей, —холодно парировал Гулиев.

— Но почему он ушел? — настаивал Касумов. — Он ведь былбеженец, наверное, с большим трудом к вам устроился, взятку давал, чтобыработать. И через полгода ушел. Почему?

— Вы сами ответили на вопрос, — загадочно улыбнулся Гулиев,— раз взятку давал, откуда у него деньги? Значит, был покровитель, который занего поручился или заплатил. А когда покровитель ушел, то и водитель долженуходить.

— Вы знали имя этого «покровителя»?

— Может, и знал, — пожал плечами начальник смены.

— Не нужно так говорить, Гулиев, — поморщился Касумов, — уменя не меньше работы, чем у вас. Мне нужно поскорее найти этого парня, покаего не убили и пока его сообщники не натворили других бед.

— У нас свои порядки, — угрюмо признался Гулиев, — мы нелюбим, когда МНБ лезет в наши дела.

— Мы не собираемся лезть в ваши дела, — примирительнопроизнес Касумов, — но нам нужно знать некоторые подробности. Кто помогалШарифу Ахмедову устроиться на работу в таможню? Вы помните? — Помню, наверное,— мрачно кивнул Гулиев.

— Кто?

— Кажется, Ильяс Мансимов, но он уже у нас не работает.

— Когда он уволен?

— Тогда и уволился. Когда ушел Ахмедов.

— Они ушли вместе? — понял наконец Касумов.

— Практически, да.

— Он был его «покровителем»?

— Отчасти.

— Это он помогал устроиться Ахмедову на работу в таможню?

— Думаю, что да.

— И водитель уволился сразу после увольнения Мансимова?

— Не помню точно, но, по-моему, на следующий день.

Касумов достал носовой платок, вытер лицо.

Он впервые за день почувствовал, что удача забрезжила нагоризонте.

— Они были друзьями?

— Они были земляками, — усмехнулся Гулиев, — оба были«еразы».

Эта отвратительная кличка была придумана для беженцев, вБаку их называли «еразами», или ереванскими азербайджанцами. Разумеется,интеллигентные люди не позволяли себе применение подобных выражений, ноостальные с удовольствием их употребляли.

— Почему они ушли?

— Мансимов был не совсем чист на руку и поэтому было решеноего убрать.

— А Шариф Ахмедов ушел сразу вслед за ним? — еще раз уточнилКасумов.

— Да, на следующий день. Сам пришел и написал заявление.Вообще-то он правильно сделал. В городе каждый старается в первую очередьпомочь своему родственнику или земляку. Ахмедов не мог здесь оставаться послеухода Мансимова. Вот он и решил уйти с работы.

— А Мансимов работал начальником смены, — подвел итогКасумов. «Неужели Дронго был прав и в этом случае?» — с непонятным для себяизумлением, смешанным с испугом, подумал он. Его начинала пугать эта семья, вкоторой отец и сын словно соревновались друг с другом в скорости аналитическогомышления.

— Где мне можно найти адрес Мансимова, — поднял трубкуКасумов, — может, он сохранился в вашем управлении кадров?

— Может быть, — осторожно ответил Гулиев, — я точно не знаю.

— Найдите мне адрес бывшего руководителя смены ИльясаМансимова. Он работал на таможне и был уволен примерно полгода назад, —потребовал у своих сотрудников Касумов, набрав номер отдела. — Он уволилсятолько потому, что пришел новый председатель? — уточнил на всякий случайКасумов.

— Нет, конечно. Нельзя говорить плохо за спиной человека, ноон был не очень порядочным сотрудником. Мы все, конечно, не ангелы и у всехесть семьи, но Ильяс мог обмануть своих товарищей, а это очень некрасиво. Он,например, просил нас принять груз из Москвы, пропустив его без досмотра.Клялся, что там вещи для его фирмы. А потом мы узнали, что уже вечером онпривез ящики, чтобы оформить их в Германию.

— Куда? — охрипшим голосом спросил Касумов.

— В Германию. Оставил у нас три ящика. И ночью приехал,чтобы их вскрыть. Мне потом ребята рассказывали. Разве можно делать такие вещи?Ему люди груз доверили, а он его сначала оформляет, а потом приезжает, чтобывскрыть.

Так порядочные люди не поступают. Наши все его не оченьлюбили, и он это, видимо, чувствовал. Вообще-то он все равно должен был уйти.Он ведь устроился на работу в таможню еще в девяносто третьем, когда у властибыл Народный фронт.

Он был их человеком, а у нас такие долго не задерживались.

— Что с ящиками? — поднялся Касумов. — Где они?

— Оформлены для отправки в Германию у нас на таможне, —удивился Гулиев, — лежат на нашем складе, если, конечно, еще не улетели вГерманию.

— Что там было?

— Откуда я знаю? — удивленно спросил Гулиев, тожеподнимаясь.

— Быстрее за мной! — крикнул Касумов, выбегая из кабинета. —Нам нужно вскрыть ящики.

Гулиев бросился следом.

— Машину, — кричал Касумов, делая знаки своим сотрудникам.

Подъехав к грузовому терминалу, они ворвались на склад, гдеработали несколько человек.

— Они еще здесь! — радостно крикнул Гулиев, показав настоявшие в стороне три больших ящика.

Ему передалось волнение Касумова. Он подозвал двух рабочих ираспорядился, чтобы они вскрыли ящики. Рабочие стали сбивать металлическиеленты. Один из ящиков был немного поврежден, и Касумов, приказав отнести его всторону, начал снимать крышку. Рабочие и несколько таможенников в это времявскрывали крышки других ящиков. Касумов наклонился, разгреб руками вату,нащупал коробки, достал одну из них. Это была коробка с обычным детскимпитанием. Он достал еще одну коробку. Это были ванильные сухари. Третья коробкабыла с галетами. Он просунул руку дальше, пытаясь обнаружить, что может бытьглубже, лихорадочно вынимая все, что лежало в ящике. Товары были разнообразными,словно кто-то специально свалил все, что можно было закупить в магазинах. Вмагазинах? Касумов достал одну пачку и, перевернув, обнаружил, что этобакинское печенье. На обертке даже стояла дата… Или террорист вылетел в Москву,чтобы купить бакинское печенье, а потом, запаковав его в ящик, приготовить дляотправки в Германию и даже не попытаться увезти его с собой?