ему с порога. Теперь, когда мы узнали о существовании Агрия, он должен сказать, где тот прячется. Отправь Прометея к отцу с посланием. Климена обрадуется встрече с сыном. Будет хорошо, если она займет нашу сторону. Я бы надрала своему сыну уши, если бы он не показывался мне на глаза три сотни лет. Наглость какая. Только попробуйте так сделать! – пригрозила она Афине и Аполлону, которые с широкими улыбками замотали головами.

Судя по всему, до этого момента у меня складывалось совершенно неверное представление о богах. Они создавали впечатление одной большой дружной семьи с общими детьми и детьми от предыдущих браков, частью которой я не отказалась бы стать. Моя мать никогда не пекла лимонный пирог, ее не интересовало, во сколько я возвращаюсь вечером домой или чем занимаюсь в свободное время. Она даже не прислала мне ни одного сообщения, с тех пор как я сюда приехала. Впрочем, я тоже не связывалась с ней. «Может, стоит написать ей позже», – подумала я, почувствовав зарождающиеся угрызения совести.

– Я найду Прометея и отправлю к тебе. – Афина встала. – Идете со мной в бассейн? – обратилась она к нам с Аполлоном.

– Мне бы не помешало освежиться, – откликнулся тот.

– Надеюсь, мы тебя не напугали. – Гера взволнованно посмотрела на меня, и я покачала головой в ответ.

– Не больше, чем Скилла или Агрий.

У нее дрогнули уголки губ.

– Ты хороший человек, – сказала она и на прощание ненадолго прижала меня к себе. – Я рада… – Она осеклась и погладила меня по руке, после чего отвернулась.

– Спасибо за пирог, – пробормотала я и уже собиралась было последовать за Аполлоном, как вдруг меня остановил Зевс.

– Я провожу тебя, – заявил он, и хотя мне не хотелось оставаться с ним наедине, вряд ли я могла возразить. Поэтому лишь надеялась, что он не превратит меня в пылинку или что-то в этом духе.

– Не стоит бояться. – Зевс улыбнулся. – Я более безобиден, чем считают люди.

– Приятно знать, – пролепетала я.

– Вы с Кейденом поссорились? – сменил он тему.

– Нет. – Я даже не соврала.

– Знаешь, я за него переживаю.

И что я должна ответить на это? В прошлый раз и так наболтала лишнего.

– Он так часто злится, в чем, вероятно, есть и доля моей вины. Я отдалил его от семьи, пусть никогда и не ставил себе такой цели, – продолжил Зевс. Он сорвал с какого-то куста веточку и покрутил ее между пальцами. У меня расширились глаза, когда на небольшом стебле появилось три новых бутона, которые тут же распустили лепестки. Зевс словно этого не заметил.

– Вероятно, ему приходилось нелегко все это время, – робко ответила я, потому что на самом деле понятия не имела, чего хотел от меня Зевс. Однако чувствовала, что должна что-то сказать.

Бог кивнул.

– Я никогда не видел его счастливей, чем тогда, – он на мгновение замолчал, прежде чем закончить фразу, – когда он создавал вас.

Я сглотнула. Зевс покосился на меня и рассмеялся.

– Сложно представить, да? Ему следовало спросить у меня разрешения, но этот плут, конечно же, об этом даже не подумал. Зато перетянул на свою сторону мою дочь. Только за это мне нужно было его наказать.

– Почему… вы выступили против? – Имела ли я право задавать ему подобный вопрос? Впрочем, он ведь сам затронул тему.

– Я не выступал против, но я только что одолел титанов. Моя власть еще не упрочилась, а тут он создает новый вид и дарует ему разум, достаточный, чтобы усомниться в моем могуществе. Возможно, я чересчур остро отреагировал. – Зевс действительно выглядел так, будто его мучили угрызения совести, что для бога казалось весьма странным.

– А как он вообще это сделал?

– Он вылепил вас из глины. В общем-то, любому из нас могла прийти в голову такая идея. Но Прометей всегда был очень изобретателен. Всегда ощущал потребность докопаться до сути бытия и понять, как функционирует мир. Полагаю, уже тогда ему стало скучно. Он наделил вас положительными и отрицательными качествами, а затем убедил Афину оживить.

Я невольно вспомнила длинные пальцы Кейдена, представив, как он творит ими первых людей.

– Зачем он вложил в нас отрицательные качества?

Верховный бог пожал плечами.

– Думаю, считал это само собой разумеющимся. Где есть свет, там есть и тьма. Ничто не бывает полностью ни хорошим, ни плохим. – Из уст Зевса это прозвучало абсолютно логично. И тем не менее мне бы хотелось, чтобы в прошлом Кейден постарался лучше. – Видела бы ты его тогда. Как расцветал он, когда учил вас разговаривать, писать и считать. Когда учил приручать животных и взращивать зерно. Он уговорил Аполлона обучить вас основам целительского искусства, а Гефеста – объяснить, как ковать оружие. Умнейшим из них Прометей рассказал, как строить корабли и заглядывать в будущее. С каждым днем мир становился все более ярким, однако я был слишком слеп, чтобы это увидеть. Я ревновал.

– К его созданиям?

Зевс кивнул.

– Глупо. Но дело не только в том, что он обрел свое призвание. Все говорили исключительно о смертных. Боги старались перещеголять друг друга в попытках обучить вас чему-то новому. Вы начинали им нравиться. У меня же были враги. Даже в моей собственной семье, среди самых близких, находилось немало ненавистников, желающих меня свергнуть. Мне срочно требовалось что-то предпринять. – Он провел рукой по волосам. – Я плохо все обдумал. Но он разозлил меня. Посему я запретил ему возвращать людям огонь. Не брось он мне вызов, я бы никогда не придумал ту наиглупейшую идею с ящиком Пандоры.

– И правда глупо. – Пусть не ждет от меня прощения за это, хотя, может, ему оно и не требовалось. – Мир был бы лучше без всего зла и ужаса. – Мне стало любопытно, как бы он тогда выглядел, но на это моей фантазии не хватило.

– Наверное, ты права, – согласился Зевс. – Бесчисленное множество раз я мечтал повернуть время вспять и все исправить.

– Так почему же вы не сделали этого? Вы ведь бог.

– Это не значит, что я всемогущ. – Моя наивность вызвала у него улыбку. – К тому же я был слишком занят, сражаясь сразу на нескольких фронтах. Мои враги только и ждали, чтобы я свершил ошибку, а потом стало поздно.

– Обязательно было приковывать Прометея к скале? – спросила я, разрушив воцарившуюся тишину.

Зевс пожал плечами, когда мы достигли края лагеря. Между домиками ходили ученики, с любопытством поглядывая на нас.

– Я должен был преподать урок, а он дал мне повод. Я этим не горжусь. Он мне этого так и не простил. Этот упертый мальчишка не мог просто сказать мне,