Но боль почти мгновенно угасла. Ее сменило чувствосильнейшего наслаждения, от которого Елена буквально затрепетала. Текучая неганаполнила ее тело, постепенно передаваясь и Стефану.

Наконец Елена поняла, что смотрит ему в лицо, в это лицо,которое уже не было скрыто за непроницаемой маской, не было окружено глухимистенами. И выражение этого лица вызвало у Елены приятную слабость.

– Ты мне доверяешь? – прошептал Стефан.

А когда Елена просто кивнула, он, так и не сводя с нее глаз,потянулся за чем-то лежащим рядом с кроватью. Вскоре у него в руке оказалсякинжал. Елена без страха посмотрела на клинок, а затем опять сосредоточилавзгляд на лице Стефана.

Юноша не отворачивался от нее, вынимая кинжал из ножен иделая небольшой надрез у себя на шее. Широко распахнутыми глазами Еленасмотрела на кровь, яркую как барбарис. А когда Стефан притянул ее к себе, онадаже не попыталась воспротивиться.

Потом они долгое время просто обнимали друг друга, слушаяночной концерт сверчков. Наконец, Стефан зашевелился.

– Как бы я хотел, чтобы ты смогла остаться здесь, –прошептал он. – Как бы я хотел, чтобы ты осталась здесь навсегда. Но этоневозможно.

– Я знаю, – так же тихо отозвалась Елена.

Из глаза встретились в безмолвном согласии. Теперь, когда уних появилось столько причин быть вместе, хотелось так много сказать.

– До завтра, – выговорила Елена, а затем, прислоняясь к егоплечу, прошептала: – Что бы ни случилось, Стефан, я буду с тобой. Скажи мне,что ты в это веришь.

Стефан зарылся лицом в ее волосы.

– Да, Елена, – приглушенно отозвался он, – я в это верю. Чтобы ни случилось, мы будем вместе.

Стефан проводил Елену дома и поехал в лес.

Под мрачными облаками, среди которых не проглядывало ниединого лоскутка неба, он двигался по Старой Ручейной дороге к тому самомуместу на опушке, где была припаркована его машина в первый день учебы в школе.

Оставив машину, Стефан по собственным следам вернулся на тусамую поляну, где он видел ворону. Инстинкт охотника очень ему помог. Встав наоткрытом месте среди древних дубов, юноша в точности припомнил форму того кустаи тот узловатый корень.

Здесь. Здесь, под этим покрывалом грязно-коричневой листвывполне могли остаться кости того кролика.

Переведя дух, чтобы хоть как-то себя успокоить, чтобысобрать воедино свои Силы, Стефан настойчиво бросил прощупывающую мысль.

И тут, впервые со дня его прибытия в Феллс-Черч, юношапочуял ответную вибрацию. Однако эта вибрация оказалась очень слабой,колеблющейся, и в пространстве ее зафиксировать не удалось.

Стефан вздохнул, огляделся по сторонам – вдруг застыл наместе.

Прямо перед ним, скрестив руки на груди и небрежноприслоняясь к самому могучему дубу, стоял Дамон. Создавалось такое впечатление,как будто он уже многие часы там находился.

– Итак, братец, – с тяжелым чувством в груди начал Стефан, –это правда. Давненько не виделись.

– Не так давненько, братец, как тебе кажется. – Стефан сразуже вспомнил этот голос, этот бархатный, ироничный тон. – Я многие годы за тобойследил, – спокойно признался Дамон. Кусочек коры со своей кожаной куртки онсмахнул с такой же небрежностью, с какой прежде поправлял парчовые рукава. – Новедь ты об этом даже не ведал, не так ли? Надо думать, твои Силы так женичтожны, как и раньше.

– Будь осторожен, Дамон, – негромко предупредил Стефан. –Сегодня ночью будь особенно осторожен. Я не стану долго тебя терпеть.

– Святой Стефан обиделся? Подумать только! Полагаю, тырасстроен из-за моих маленьких набегов на твою территорию. Но я совершал ихлишь потому, что стремился быть как можно ближе к тебе. Братья должны бытьблизки.

– Сегодня вечером ты убил человека. И попытался заставитьменя думать, будто это сделал я.

– А ты совершенно уверен, что этого не делал? Может статься,мы сделали это вместе. Будь осторожен! – резко предупредил Дамон, когда Стефанк нему шагнул. – Я сегодня тоже не в самом миролюбивом состоянии духа. Инемудрено. Мне достался всего лишь хлипкий учитель истории, тогда как тебе –прекрасная девушка.

Ярость внутри у Стефана словно сфокусировалась в одну яркогорящую точку, подобную крошечному солнцу.

– Держись подальше от Елены, – прошептал он так угрожающе,что Дамон действительно чуть запрокинул голову. – Держись от нее подальше,Дамон. Я знаю, что ты за ней шпионил. Но это должно прекратиться. Толькоподойди к ней еще раз, и ты горько об этом пожалеешь.

– Ах, любезный братец, ты всегда был слишком эгоистичен. Ивину за это ты уже несешь. Так ты теперь не желаешь ничем делиться? – Внезапногубы Дамона скривились в исключительно самодовольной улыбке. – К счастью,прекрасная Елена куда более щедра. Разве она не рассказывала тебе с тоймаленькой интрижке, которая между нами завязалась? Должен тебе сообщить, когдамы с ней встретились, она чуть мне прямо на месте не отдалась.

– Это ложь!

– О нет, дорогой братец, в важных вопросах я никогда не лгу.Или я хотел сказать – в незначительных? Так или иначе, твоя роскошная девицачуть было мне на шею не повесилась. Полагаю, ей нравятся люди в черном. – КогдаСтефан, отчаянно стараясь совладать со своим дыханием, устремил взгляд насвоего брата, Дамон почти нежно добавил: – Знаешь, насчет Елены тызаблуждаешься. Ты думаешь, она мягкая и послушная, как Катрина. Но она совсемне такая. Скажу тебе, мой святой братец, Елена совсем не твой типаж. В ней естьтакой огненный дух, с которым ты просто не знаешь что делать.

– А ты, надо полагать, знаешь.

Дамон развел руками и опять медленно улыбнулся:

– О, да.

Стефану отчаянно хотелось на него наброситься, изуродоватьэту прекрасную, надменную улыбку, разорвать Дамону горло. С трудом сдерживаясь,он произнес:

– Ты прав в одном. Елена сильная. Достаточно сильная, чтобыот тебя отбиться. И теперь, когда она знает, кто ты на самом деле такой, она оттебя отобьется. Ничего, кроме отвращения, она к тебе не испытывает.

Дамон с деланным удивлением поднял брови: