-Что я могу для тебя сделать? - с какой-то обреченностью спросил он. Ничего себе! Похоже, он уже успел меня похоронить.

- Ясли я не вернусь, скажем... через три часа - позвони по этому номеру и расскажи, куда я пошла. Скажи, что мне жаль... что я виновата перед ним, но не могла по-другому.

Я протянула лейтенанту листок бумаги, и он засунул его в карман куртку. Поколебавшись мгновение, он опустил на меня глаза и все-таки спросил:

- ЕМУ ты доверяешь?

Я отвернулась, смотря в окно на чистое ночное небо, покрытое миллиардами звезд. Увижу ли я их еще когда-нибудь? Если я сегодня погибну, Андрес никогда меня не простит. Я ослушалась его, отвергла заботу и участие, которыми он был готов меня окружить. Но разве моя жизнь сейчас принадлежит мне? Он бы никогда этого не понял. А я бы не посмела признаться. Я не рассчитывала, что он захочет и сможет мне помочь. Слишком сильной была его обида. Но все же... Это было моим способом сказать ему прости.

* * *

Глеб открыл глаза, как только палач покинул камеру. Он чувствовал, что в коридоре кто-то есть, только не мог понять, кто же прячется в тени коридора. Дверь снова приоткрылась, впуская кого-то невысокого и щуплого. Решив, что лучше притвориться бессознательным, охотник зажмурился, ощущая приближение новой угрозы. В том, что это была угроза, Глеб не сомневался. От падальщика ничего хорошего жать не приходилось.

Ему показалось, что пришелец заворчал и клацнул зубами. Внутри похолодело, все тело напряглось в ожидании новой боли, мышцы рук свело, когда он снова попытался вырвать кольцо из каменной стены. Увидев движение пленника, странное существо что-то протестующее зашипело. Притворяться больше не было смысла. Глеб дергался, пытаясь вырваться из цепей, извиваясь на высоком столе, покрытом темными, глубоко въевшимися пятнами. Судя по виду стола - охотник был здесь не первым гостем.

Пришелец, уже не скрывая своих намерений, низко склонился над пленником, его рот приоткрылся, показались острые клыки. Довольно заурчав, он припал к ране на груди охотника, и впился в нее зубами.

В ту же минуту падальщик болезненно вскрикнув, полетел к стене. Над ним склонилась высокая фигура, закутанная в черное, и через мгновение стены камеры и пол оросили брызги крови, смешанной с мозгом.

- Не люблю когда кто-то жует в моем присутствии, - фигура направилась пленнику, и он узнал в ней Родгара. Бывший Палач невозмутимо присел на стол, рядом со связанным пленником. Увидев на его теле чудовищные раны, тот лишь сочувственно покачал головой, - в этом деле важен профессионализм. Разве в пытках главное реки крови, боль и раны? Нет, мой друг. В пытках главное - это страх. Страх самой боли! Когда я был на месте нашего Аббадона, мне даже иногда не приходилось пытать. Главное, чтобы жертва знала - я могу и хочу это сделать!

- Но что же я все о себе, да о себе, - внезапно спохватился Родгар, - ведь у нас есть куда боле важные темы для разговора. Например, ты.

Бывший Палач внимательно осмотрел связанного охотника, заботливо проверил рану от зубов падальщика, и, посмотрел Глебу прямо в глаза.

- Где она?

- Кто? - ни один мускул не дрогнул на лице охотника.

- Ты знаешь, - Родгар склонился над пленником, - наш милый ангелочек. Моя сестра. И лучше тебе рассказать мне все до того, как вернется Аббадон. Не хотелось бы втягивать его в семейные дела.

- Она мертва, - четко выговорил Глеб.

- Ложь.

- Это правда. Клянусь, - охотник дернулся от удара. Губы снова стали кровоточить.

- Не стоит ради нее становиться клятвопреступником. Мне известно, что она тебе дорога. Признаюсь - мне тоже. Неужели ты считаешь, что я смогу причинить вред собственной сестре?

- Она мертва, - повторил Глеб.

- Жаль, - Родгар вздохнул, - жаль, что ты так упрям.

Он встал и, подойдя к какому-то устройству рядом со столом, поднял рычаг. Цепи натянулись, заставляя Глеба застонать. Он дернул головой, ударившись затылком о стол, но это было ничто по сравнению с новой вспышкой боли, охватившей все тело: мышцы напрягались, тело задрожало, сухожилия, растянулись. Он чувствовал, как трещат кости растягиваемые дьявольским механизмом. Родгар удовлетворенно улыбнулся, и повторил. Глеб не смог сдержать крика, когда почувствовал, как его тело рвут на части. Металлические браслеты больно впились в кожу, кровь стекала по рукам и ногам.

- Неужели это того стоит? - участливо поинтересовался Родгар. Не получив ответа, он продолжал, - да, она умеет запасть в душу... Если бы она у меня была, эта душа. Регина похожа на свою мать - так же прекрасна. Но у нее есть то, чем никогда не обладала Аурелия - сила духа и ярость. О, моя маленькая сестренка способна на многое. Нельзя недооценивать эту красоту, она может стать для тебя смертельной ловушкой. Люцифер не понял этого сразу. Я не совершу подобной ошибки.

- Знаешь, - доверительно, будто они давние друзья, продолжал бывший Палач, - было бы намного проще, если бы для всех она так и осталась ублюдком Аурелии. Но Данталион зачем-то перед смертью признал ее своей. Он поступил не мудро. Так у малышки был бы хоть какой-то шанс... Ах. Что я говорю! Разумеется, ей могу помочь только я. Неужели тебя не пугает мысль, что она сейчас где-то там, совершенно одна!

- Ей всегда было лучше одной, чем с тобой вместе, - с трудом выдавил Глеб.

- Не стоит винить меня за прошлые грехи, - наигранно вскричал Родгар, - кто в молодости не ошибался? Еще там, на крыше, я знал, что ты никогда не сможешь ее убить. Ты попался в ее ловушку! Она сбила тебя с истинного пути, заставила усомниться в собственном предназначении. Совратила тебя, как ее мать совратила и погубила твоего брата. Разве после всего этого она заслуживает твоей любви? Мне тоже пришлось нелегко! Годами я пытался избавиться от чар Аурелии. Но встретив Регину, понял - это проклятие! Я знаю, что она жива! Чувствую, как бьется ее сердце! Вот здесь!

Родгар ударил себя по груди и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то слышимому лишь ему одному:

- Ее сердце... оно бьется для меня. Этот полукровка посмел забрать ее из дома. Моя девочка! Я ее чувствую! Я уверен, что совсем скоро она вернется ко мне. Ты даже не представляешь, как я счастлив, слушать музыку ее сердца. Жаль, что ты не увидишь нашего воссоединения.

По лицу Родгара пробежала довольная улыбка, в его взгляде, которым он скользнул по пленнику, словно не узнавая, промелькнуло безумие. Словно в каком-то трансе, бывший Палач поднял рычаг до самого конца. В камере раздался крик нечеловеческой боли.

* * *

Мы оказались в знакомом лесу. До резиденции клана Похитителей душ было еще несколько сотен метров, но переместиться туда из любой точки было невозможно. Дом слишком хорошо защищен. Теперь нам - то есть мне, и плененному мной Аббадону, предстояло преодолеть это расстояние, по возможности избегая ненужных встреч, желательно до того, как на демона закончит действовать спираль. Он был по-прежнему в состоянии управляемого зомби. Его взгляд был все еще бессмыслен, но я знала, что у меня практически нет времени.