– Только через два часа как минимум. Мне надо подняться на вершину. И вообще, Крым, я работаю, не отнимай у меня время; лучше попытайся каким-либо образом связаться с Даком и предупредить его о предательстве Дрейка. Всё, до связи.

Александр передал трубку Колданову:

– Держи станцию в рабочем состоянии и присматривай за Луизой. Ты мне за нее головой отвечаешь. Ну, и по совместительству посматривай в тыл. Увидишь «духов» – сразу же доклад мне. А я пошел наверх.

Тимохин взял с собой пулемет «ПК» с двумя патронными коробками и начал подъем на вершину.

В 0.40, облачившись в маскировочный халат и взяв подсумок с минами направленного действия, из-за утеса, используя рельеф местности, на задание вышел капитан Ким. Спустя десять минут, уже не скрываясь, на участок от утеса до кишлака вышли майоры Шепель и Гарин. Сблизились с песчаным склоном, через оптику посмотрели на кишлак.

– Вроде никого, – проговорил Гарин.

– А может, «душки» спокойно спят? – предположил Шепель.

– За несколько часов до боя?

– Да, вряд ли они спят, козлы горные… Наверняка сейчас во все глаза пасут нас. Но прячутся грамотно, ни одного наблюдателя не видать.

– Зато мы как на ладони…

– Это да. Но так и должно быть. Пусть за нами смотрят. Хуже будет, если заметят Кима.

– Не должны.

– Пойдем к развалинам?

– Давай! Но смотрим по-серьезному, как положено.

– При этом не углубляясь в развалины? Странная разведка…

– Мы, по мнению «духов», ни хрена не знаем об их присутствии в кишлаке; так зачем нам ломать ноги, прыгая по развалинам?

– Тоже верно…

Гарин и Шепель пошли к кишлаку, внимательно осматривая ущелье и склоны. Пройдя двести метров, Михаил по станции малого радиуса действия вызвал Кима:

– Седьмой, это Четвертый!

– Чего тебе? – прошептал капитан-сапер.

– Ты где?

– Ответил бы я тебе… Вам что, заняться нечем? Я почти у кишлака, больше не вызывай, не отвечу!

Шепель положил радиостанцию в карман куртки.

– Ким уже у кишлака, – сказал он Гарину.

– Лихо!

– Да, шустро дошел… Надо и нам прибавить обороты.

– Нет, Миша, идем, как шли. Не следует дергаться, а то «духи» заподозрят неладное.

– Как бы Ленчик на них в доме не нарвался… А безобидный с виду кишлак, да, Витя?

– Да, если не считать, что в развалинах сидят пятнадцать хорошо вооруженных «духов», которые только и думают о том, как быстрее снять с нас скальпы.

– Ну, уж это у них хрен получится. Скорее свои потеряют.

– Как сказать… Оп-па! Есть один филин.

– Где?

– Слева от первого дома среди обломков дувала.

– Как заметил?

– Он тоже «ночник» применяет.

– Так, один есть… Интересно, будут ли другие?

– Теперь будут. Этот поднимет.

– Хреново идти вот так, как ростовая мишень…

– Для нас «духов» в кишлаке нет… Так, хорош базарить, подходим!

– Как осматриваем кишлак? Парой? Или разойдемся?

– Давай разойдемся, – предложил Гарин, – я осмотрюсь перед развалинами, а ты пройди до сарая, но не входи в него.

– Интересно, кто из нас старший?

– Конечно, ты!

– Да? Тогда расходимся и соблюдаем эфирное молчание. Сигналы подаем рукой. Все, работаем!

Подойдя вплотную к развалинам, офицеры разошлись. Гарин начал осматривать восточную окраину, Шепель пошел вдоль южной. Михаил внимательно осматривал кишлак. Отметил, что в развалинах более двух десятков черных проломов. Это могли быть и просто канавы, и входы в подвалы. А значит, из них в любой момент могли появиться талибы, отстреляться и скрыться. Таким образом они могли довольно долго удерживать занятые позиции и отвлекать на себя огонь и так небольшой группы российского спецназа.

Шепель интуитивно чувствовал, что за ним внимательно наблюдают, но вида не подавал. Пройдя до сарая, заглянул внутрь. Ничего особенного, только куча сгнившей соломы в углу. Осмотрев западные окраины, он направился обратно и вновь ощутил на себе чужие, враждебные взгляды. За ним определенно следили. У восточной окраины его ждал майор Гарин.

– Ну, что, Миша, – нарочито громко спросил он. – Что-нибудь интересное увидел?

– Да что тут может быть интересного? – ответил в тон Гарину Шепель. – Вывели нас к «пустышке», ни хрена в этих развалинах нет и быть не может. Можем сваливать, докладывать и спать спокойно. «Духами» тут и не пахнет.

– Согласен. И какой придурок мог определить этот объект пригодным для базы? Ох уж эта разведка… Возвращаемся.

Не спеша, офицеры направились в обратный путь. Отойдя от кишлака на пятьсот метров, Шепель хотел было вызвать по связи Кима, но, вспомнив предупреждение друга, оставил рацию в кармане и проговорил:

– Интересно, Ким еще работает или уже закончил?

– Кто его знает? – пожал плечами Гарин. – Но «духи» его не заметили.

– Уверен?

– В районе домов никакого движения не было. По крайней мере, в то время, когда я осматривал первый дом.

– И сам Кима не видел?

– Нет.

– Ну, значит, он уже на базе.

И действительно, капитан Ким находился у связистов.

– Ну как, Леня, отработал свое? – спросил Шепель.

– А чего ради я таскался бы в кишлак? Все сделано, как надо.

– «Духи» не снимут твои мины?

– Никто не видел, как я их ставил, это первое; а второе – снять мины невозможно. Они с сюрпризом. Проведешь легонько по корпусу, зацепишь едва заметный штырек – и взлетишь на воздух вместе с миной да и домом.

– Ну, тогда мы можем быть спокойны. А как ты, чертила, умудрился незаметно даже для нас пройти в дом, поставить мины и вернуться сюда?

– Что за вопросы, Миша?.. Как, как… Каком кверху!

– А, ну если так, то конечно… – Шепель повернулся к Колданову: – Тимохин еще наверху?

– Так точно! И Соловьев тоже.

– А что у нас в тылу?

– Все спокойно.

Шепель взглянул на часы.

– 2.50. Да, на полтора часа спокойствие нам гарантировано. А вот потом…