12 июля, за несколько дней до начала конференции, маршал Ворошилов, советский председатель союзной контрольной комиссии в Венгрии, информировал двух своих коллег о значительных изменениях в ее работе, предпринятых по инициативе советского правительства. Эти и подобные им изменения в контрольных комиссиях в Румынии и Болгарии, о которых сообщили их советские члены, были в интересах Запада. Однако их трактовка была неоднозначной в некоторых основных аспектах. Американские наблюдатели в Венгрии придерживались мнения, что до тех пор, пока они не будут окончательно прояснены и дополнены, интересы советских членов будут продолжать доминировать. Предложенные изменения, по сути, не могли привести к созданию свободных политических институтов в Венгрии и гарантировать их выживание.

В Румынии правительственная коалиция, возглавляемая известным политиком Петру Грозой, была навязана Москвой. В нее входили только левые политические партии, а несколько консервативных деятелей, которые имели значительную поддержку в народе, были исключены из нее. Консерваторов пытались подкупить, чтобы добиться их сотрудничества с правительством. Советская сторона заигрывала с королем; ему была вручена высокая награда и обещаны большие поставки вооружений для армии. Однако он вел тайные переговоры с американским и британским правительствами, чтобы те помогли ему избавиться от правительства Грозы. Когда американцы и британцы выступили с критикой марионеточного режима, советское правительство заявило, что румынское правительство является демократическим и представляет интересы народа.

Что можно было противопоставить воле Москвы? В стране находились советские войска численностью в миллион военнослужащих, которым, как было заявлено, была поставлена задача наблюдать за соблюдением перемирия. Румын обязали снабжать их продовольствием и другими необходимыми материальными ресурсами. Из страны эшелонами вывозилось демонтированное заводское оборудование, как в качестве военных трофеев, так и в счет репараций. Русские взяли под контроль многие румынские предприятия или национализировали их. Они потребовали передать им счета, которыми владели немцы в румынских банках, и немецкие акции нефтяных компаний.

Советское правительство имело острую потребность в румынском сырье и материальных запасах. Различного вида налоги вели к разорению частных промышленных предприятий по всей стране и к обнищанию наиболее зажиточных слоев населения, многие из которых ранее поддерживали нацистов или симпатизировали им. Таким образом, те группы, что были связаны с Москвой, имели больше возможностей обеспечить контроль над государственным аппаратом. И вследствие того что Румыния не могла вступать в торговые и финансовые отношения с Западом — с частными или государственными компаниями, она попадала в зависимость от Советского Союза.

В то время как происходили подобные перемены, американские и британские члены союзной контрольной комиссии в Румынии не получали никаких обращений от советских ее участников ни об особенностях заключенного соглашения о перемирии, ни о принятых советской стороной мерах для удовлетворения ее требований. Наиболее досадным фактом был отказ советского члена контрольной комиссии генерала Сусайкова представить хотя бы какую-то информацию о прибытии, расположении и длительности пребывания советских войск в Румынии, даже если их размещением и снабжением занималось румынское правительство. Однако, как и в случае с Венгрией, американских и британских членов контрольной комиссии поставили в известность всего за несколько дней до начала Потсдамской конференции, что процедура принятия решений будет более демократичной.

В Болгарии контроль со стороны коммунистов утверждался теми же методами. Американские и британские члены контрольной комиссии в этой стране даже не могли выяснить, какие конкретные действия предпринимались от их имени. Болгария игнорировала любые обращения американских и британских политиков. Ежедневные отчеты, посылаемые в Вашингтон, полные негодования и возмущения, пестрели сообщениями о репрессиях и зверствах коммунистических элементов, в то время как их советские наставники пассивно наблюдали за всем происходящим. Поэтому заявления советской стороны о скорых изменениях в работе контрольной комиссии воспринимались с глубоким недоверием. Политики были уверены, что так называемые «изменения» были призваны заглушить недовольство представителей Запада в Потсдаме и обманным путем заставить американское и британское правительства принять существующий режим.

Короче говоря, все усилия американцев еще до начала Потсдамской конференции коренным образом реформировать методы работы контрольных комиссий и заложить в странах-сателлитах основы представительной демократии закончились ничем. Но американцы могли, по крайней мере, перестать смотреть сквозь пальцы на все происходившее и отказать в признании режимов, которые пытались утвердиться при поддержке Красной армии.

Британское правительство, рассматривая политический ландшафт в этих странах Восточной Европы в том же самом ключе, что и американцы, не верило в эффективность проводимого США курса. Может ли простой отказ в признании режима предотвратить усиление контроля со стороны коммунистов? Оно так не думало. Почему же тогда не признать его и как можно быстрее заключить мирные договоры с бывшими странами-сателлитами? Сделав такой шаг, с прерогативой союзных контрольных комиссий будет покончено, и советские войска будут быстро выведены.

Но американских официальных лиц в Вашингтоне и их представителей в столицах стран-сателлитов убедить так и не удалось. Они твердо придерживались мнения, что, если признать правящие режимы, сопротивление коммунистам вскоре полностью прекратится. На Потсдамской конференции они выступили за коренное реформирование состава всех трех контрольных комиссий и коренную реорганизацию всех трех правительств. Они ориентировались на принятие такой программы, которая походила бы на ту, что была предложена для Польши.

Английское министерство иностранных дел дало знать Государственному департаменту, что оно поддержит американские усилия добиться у советской стороны поддержки этой программы. Однако открыто заявило о неверии в ее успех. Почти не было надежды, что Сталин с ней согласится; и не было никакой причины думать, что он будет дожидаться одобрения со стороны США и Великобритании советской политики и действий в отношении стран-сателлитов. Любая возможная реорганизация контрольных комиссий, по мнению британцев, будет неэффективной. И в любом случае была ли когда-либо у этих стран представительная демократия? Пожав плечами, Форин Офис сообщил Госдепу, что, когда тот сядет на мель, британские представители в Потсдаме смогут выступить инициаторами другого курса.

Здесь следует сказать еще об одной причине недовольства американцев советской политикой в этих странах. Были непосредственно затронуты американские финансовые и торговые интересы.

Из Румынии и Венгрии в Советский Союз вывозилось основное промышленное оборудование (в основном нефтеперерабатывающее и транспортное), которое находилось в полной или частичной собственности у американцев (а также британцев, французов и бельгийцев). Советские представители утверждали, что они имеют на это право, потому что оборудование использовалось для нужд нацистской Германии и потому что большинство действующих заводов, принадлежавших западным инвесторам, были построены немцами. Они также выдвигали требования к компаниям, которыми владели американцы (также британцы, французы, бельгийцы), чтобы те выплачивали репарации России за счет выпускаемой ими продукции. Американское правительство протестовало против подобной практики, рассматривая ее как грубое нарушение прав