— Какого фига ты ко мне на работу поперся? — не считая нужным здороваться, прошипел он в трубку.

— У вас там все нормально? — даже не стал вникать в его болтовню Демидов.

— Это ведь был ты? С ментовскими корочками?

— Слушай, не до тебя сейчас, — Влад бросил трубку.

Вслед за частыми гудками прилетело еще одно зубодробильное сообщение от брата — вечером дома был грандиозный скандал, когда выяснилось, что отец все-таки пошел ему навстречу и походатайствовал о «липовом» листке нетрудоспособности. На несколько долгих минут парень просто «завис» в коридоре, очнувшись только тогда, когда поймал на себе удивленные взгляды медперсонала. Чисто на автомате, не желая никому мозолить глаза, он вернулся в палату, и лицо его при этом говорило само за себя.

— Что-то случилось?

Ксения теперь сидела в кровати и с повышенным интересом не спускала с него глаз.

Денис качнул головой, не задумываясь о том, что его жест можно трактовать двояко — то ли отмахнулся от ее вопроса, то ли сказал нет. Мысли были заняты другим — получается, его вводят в курс дела, только тогда, когда это выгодно; если нет — то можно и не утруждаться особо и, более того, вообще водить за нос, что ли?!

Один за другим в голове всплывали все случаи подобного утаивания правды. Что было больнее всего, так это то, что если вот так, навскидку, то почти вся их история любви с Ксю состояла из вот такой вот полулжи-полуправды. И если даже неправду с сыном, браком он мог еще понять (ей было стыдно говорить о бывшем своем опекуне), то уж обман в том, что касалось только их отношений, был выше его понимания. Чего стоит ее молчание по поводу аборта, спирали! Зато то, что у них «проблемы в постели», выходит, знают все, кроме него! С кем она обсуждает подобное за его спиной?! Неужели с Демидовым?!

— Что-то случилось? — повторила Ксения, так и не дождавшись ответа, и устав гадать по лицу парня. Он так резко встал и вышел из палаты, что ее и без того взвинченная душа прямо-таки забилась в панике. — Денис, почему ты не отвечаешь? — настал ее черед жаждать беседы, и слишком затянувшееся молчание со стороны парня действовало на нее одновременно и раздражающе, и угнетающе. — Денис!

Он посмотрел на нее долгим взглядом, в котором читалась легкая отстраненность вкупе с необъяснимой тревогой. Или уже это ей везде мерещится что-то плохое?

— Что ты молчишь? — повторила она, чувствуя, как сжимается сердце под его взглядом с тем, чтобы в следующую секунду забиться словно в припадке. — Говори!

Не иначе как ему позвонил Влад, чтобы сообщить ужасную новость!

Губы Дениса шевельнулись, но Ксения ничего не разобрала. В ушах гулко стучало сердце, вместо того чтобы тихо и незаметно биться в грудной клетке.

— Что?! — чуть ли не закричала она, пугаясь собственного крика еще больше.

Парень, видя, что ситуация начинает выходить из-под контроля, бросился к кровати, присел на самый краешек. Взяв в руки дрожащие ладони Ксении, постарался придать собственному голосу максимально спокойный и убедительный тон.

— Ничего не случилось, — увещевал он, с беспокойством вглядываясь в ее лицо.

— Кто тебе звонил?! — девушка тяжело и часто дышала. Беспрестанно скидывала с себя руки Дениса, в то время как он снова и снова пытался совладать с ее трясущимися пальцами. Посторонние прикосновения были ей до жути неприятны. — Кто?!

— Никто не звонил, — он наконец оставил в покое ее ладони. — Я сам звонил. Брату, — отвел мимолетно взгляд в сторону и снова посмотрел на нее долго, проникновенно. Так, словно хотел что-то сказать глазами, будучи уверенным в том, что слова она не воспринимает. — Успокойся, пожалуйста.

— О, господи!

Закрыв лицо руками, Ксения с тяжелым вздохом откинулась обратно на постель. Пролежав так неподвижно некоторое время, выровняв более-менее учащенное дыхание, отняла руки от лица.

— У него все нормально? У родителей?

В ответ на молчаливый кивок парня спросила:

— Почему ты не на работе?

Денис как-то криво улыбнулся, неловко пожал плечами.

— Я так решил.

— Зачем? — шедшая на убыль внутренняя дрожь пробрала с новой силой. — Эти цветы… от кого они?

— Я не знаю, — честно признался он. Заметив, как расширился единственный видимый глаз Ксении, поспешил ее успокоить: — Не переживай, мы обязательно их найдем.

— Мы? — эхом повторила она.

— Полиция… Влад, — наверное, впервые Денис смог произнести имя Демидова без ощущения привычной мерзости.

— Влад?

Девушка перевела взгляд на стену, обдумывая услышанное. Влад обещал ей помочь, и вера в то, что он помогает, вот сейчас, в данную секунду, наполнила ее приятным теплом.

— Это он сказал тебе быть здесь? — Ксения вновь смотрела на Дениса. Зная Влада, легко можно было предположить что-то подобное.

— Почему он? Я сам.

— Это правда?

— Ты мне не веришь?

Невольная обида, сквозившая в голосе парня, не укрылась от Ксении. Ну да, после всего, что он для нее сделал…

— Зачем?

Этот вопрос не давал ей покоя.

— Просто чтобы ты была спокойна.

Денис надеялся, что этим девушка и удовольствуется, но его ответ, наоборот, заставил ее вновь приподняться в кровати.

— Ты думаешь, будет что-то еще? — ее голос зазвучал чуть громче, выдавая вновь включившуюся тревогу. — Поэтому ты такой нервный?

— Ксюш, — и хоть терпение парня было уже на исходе, выдержка все же ему не изменила. — Это ты сейчас нервничаешь, — он сделал попытку уложить ее, но безуспешно. — Тебе нужно успокоиться. Хочешь, я попрошу дать тебе успокоительное и ты поспишь?

— Я только что проснулась, — Ксения сама опустилась на подушку, но настороженного взгляда с Дениса не сводила. Не прошло и минуты, как она снова села. — Ты нервничаешь, я это чувствую.

Он молчал, потому что уже понял, что ее не удовлетворит никакой другой ответ, кроме признания ее правоты. Перечить ей сейчас — лишь еще больше раздражать ее. Надеялся, что она сама отвлечется на что-то иное или же попросту успокоится.

— Что не так?

Пусты его надежды.

— Скажи мне, о чем ты думал, когда вернулся в палату?! — потребовала Ксения, ставя парня перед непростой дилеммой. — Нам угрожает опасность?! Тебе, мне, Денису?!

— Да нет же!

Девушка загнала его в угол. Признаться в том, что действительно его беспокоило, он не мог, но и скрыть истину за правдоподобной в данном случае ложью было бы жестоко по отношению к ней. А придумать иную причину его озабоченности у него не получалось, мозг отказывался хитрить.

— Скажи мне правду, Денис!