– Семен, – представился он, голос у него был тусклый. – Можно называть Гленом.

– Йошка Цыган.

– Садись, Глен. Пей, Глен! – заорал Кощей. – Коньячку? Шампусика?

– Коньяку.

Набрались они основательно…

Утром Йошка отправился по своим делам. Вечером, придя на квартиру, он вновь застал там Глена. Тот, похоже, тоже решил воспользоваться Кощеевым гостеприимством. Снова уселись за стол. За бутылочкой, за едой из валютного супермаркета разговор шел обо всем и ни о чем. Говорили о бабах, травили старые анекдоты. О себе не рассказывали, о других не расспрашивали. Неожиданно Йошку будто за язык кто потянул:

– Глен, а ты ведь в бегах. Я вижу.

– Плохо смотришь. Я в отпуске. Решил в Оружейную палату и Пушкинский музей сходить.

– Глен у нас из крутых. Сурьезный мужчина. А, Глен? – Кощей похлопал его по плечу. Глен резко сбросил руку.

– Преувеличиваешь.

– Ладно, не обижайся, – примирительно произнес Кощей. – Лучше еще выпьем, брателло!

Зазвонил телефон. Кощей поднял трубку.

– Да… Кто говорит? Костян, кто же еще… Конечно… Нет проблем.

После четвертой стопки Йошка, хотя и не старался пить до дна, все же захмелел. Покачиваясь, он побрел в туалет. Вышел в коридор и…

«Господи Иисусе, настоящая мясная лавка!» – подумал он, глядя на четырех молодцов весом не менее центнера каждый. У двоих были пистолеты, казавшиеся игрушечными в их руках.

Больше Йошка ничего подумать не успел: от мощного толчка он метеором влетел в комнату и распластался на полу.

– Сидеть! – Дылда, лет сорока пяти на вид, с приплюснутым носом, очень похожий на борца-тяжеловеса на пенсионе, ударил вскочившего со стула Глена кулаком в грудь, и тот шлепнулся на диван, ловя ртом воздух. – Оба здесь, – удовлетворенно отметил «борец». – Будто специально слетелись, голубки.

Глен очухался и покачал головой:

– Эх, Кощей, что ж ты меня продал?

– Кто? Я? Да ни в жисть! – не особо убедительно запротестовал Кощей.

– Собирайтесь, вшивота, ваше время вышло, – сказал «борец».

* * *

Ежедневно сотрудники, ведущие расследование дела об убийстве Медведя и компании, собирались в кабинете Норгулина и обсуждали, как и куда все движется, да и движется ли вообще.

– Мы когда-нибудь увидимся с уважаемым следователем по особо важным делам Парамоновым? – спросил Норгулин. – Неделю безуспешно пытаюсь дозвониться до него.

– Не дозвонишься. Он зашился полностью, – сказала Светлана. – Только и успевает дела на продление в Москву возить. Дело по Медведю на меня сбросил. По-моему, он его даже не читал.

– Бардак, – покачал головой Рудаков.

– А чего ты хотел? В следственной части у них половина следователей осталась, – отмахнулась Светлана. – Некоторые районы вообще без следователей. Они нам и раньше все дела спихивали, а теперь у них просто выхода нет.

– Да, довели до ручки, – кивнул Норгулин.

– Все бегут, – продолжила Светлана. – И ведь специалисты какие – это вам не выпускники юридического колледжа для слабоумных детей денежных родителей… В арбитраже одно выигранное дело – трехлетняя зарплата следователя. Нотариат всегда пристанищем для двоечников считался, теперь же нотариус свободно зарабатывает по десять тысяч долларов в месяц… Прокурор области стыдит своих: где ваша совесть, любовь к закону и справедливости? Не всякий голодный желудок может эти понятия переварить.

– Значит, от Парамонова мы помощи не дождемся, – вздохнул Норгулин. – Жалко. Специалист он отличный… Что нового по делу? Так и топчемся на месте?

– Так и топчемся, – кивнул Рудаков.

– Где Глен – неизвестно.

– Может, его грохнули? – предположил Рудаков.

– Хотелось бы надеяться, но это дерьмо везде выплывет… Мы его даже не объявили в федеральный розыск.

– А как мы его объявим? – подала голос Светлана. – Против него ни одного доказательства нет, а ваши оперативные данные, сами знаете, к делу не подошьешь.

– Ох, крючкотворы вы, следователи, – покачал головой Норгулин.

– Угрозыск, кстати, на это дело плюнул, – сказал Рудаков. – У них маньяк не пойман, а он вчера уже восьмую жертву задушил. Угрозыск Медведь и его убийца не интересуют. Бандит бандита убил.

– Предлагаешь и нам плюнуть? – спросил Норгулин.

– Не знаю, – пожал плечами Рудаков. – В отделе десять человек, а на нас свалена половина руоповских дел. Да еще на город вон какая волна преступности накатила.

После смерти Медведя настал «черный сентябрь» – дождливый осенний холодный месяц с грохотом автоматных очередей на улицах города. Ощутив себя без хозяйского ока, бригады пошли вразнос. Кувалда реализовал давнюю мечту и схлестнулся с азербайджанцами. В здание администрации рынка была брошена граната, у ночного клуба расстреляны двое азербайджанцев и взорвана машина Анвара, правда, хозяина в ней не было. Азеры в ответ взорвали офис «Сиреневого медведя» – главной фирмы, где группировка Кувалды отмывала преступные доходы. Откуда-то вылезли чеченцы, о которых в городе уже давно не слышали. Какие-то малоизвестные группировки обнаглели до того, что начали делить территорию, раньше принадлежавшую Медведю. Уложили уже полно народу. Норгулин с Рудаковым не расстраивались бы особенно, но в результате перестрелок погибла восьмилетняя девочка. В боевом раже киллер полоснул и по ней из автомата. Специально. Такого давно не бывало. Поэтому решили с тем киллером особо не церемониться. Трое суток день и ночь работали и наконец настигли быка на съемной хате. Собровцы залетели в квартиру, киллер сунул руку под подушку, но, увидев, что дело тухлое, сделал привычный жест «хенде хох». Под подушкой у него лежал пистолет. Начальник отделения СОБРа Неверов, вспомнив Чечню, всадил ему пулю в лоб.

– Все равно судьи, суки, пару лет дадут, и выйдет убийца ребенка на свободу, – сказал Неверов, взводя затвор обнаруженного под подушкой пистолета и кладя его в руку убитого…

Оперативники РУОПа уже начинали выдыхаться. Каждый день бандиты назначали друг другу «стрелки» и разборки. Получив очередную информацию, Норгулин вытаскивал из сейфа автомат «ПП», писал заявку на участие СОБРа и ехал к месту побоища. За последние две недели изъяли четырнадцать пистолетов, два помповых ружья и четыре автомата. Уже начинался октябрь, но кутерьма продолжалась.

– Надо доводить это дело до конца, – сказал Павел. – Я уже говорил, что Глен зажился. Такие твари не могут ходить по земле. Нам нужно только узнать, где он скрывается. Остальное – не наша забота. И еще надо вычислить его бригаду. Мы не имеем понятия, с кем он действовал. Кстати, как у тебя с отработкой связей?

– Глухо. Похоже, после того как Глен откололся от Медведя, он набрал себе команду из посторонних, – сказал старший оперуполномоченный Васютин. – Друзей у него не было сроду. Я нашел его бабу, но она ничего мне не сказала. «Не знаю, кто друзья Глена».