Ладно, хрен с ним. Нужен посох, значит купим. Ты мне другое скажи лучше: как думаешь, кто за нападением стоит?

— Судя по степнякам — Кусаинов это. Но тут можно и ошибиться. Мало ли кто его подставить решил.

— Чтобы его подставить, надо знать, что с ним Каганов работал.

— Тоже верно, — согласился дядя Саша.

— Но в любом случае с Кусаиновым нужно заканчивать.

— Воевать его пойдём?

— Нет, сделаем умнее, — усмехнулся я. — Документы, что в тайнике нашли, с собой в понедельник возьму. Пусть княгиня с ним разбирается. Трофеи — это конечно хорошо. Но собственное спокойствие важнее. Нам сейчас не до войны.

— А баржи как?

— Они так и стоят там же?

— Стоят. Под нашим наблюдением.

— Тогда тоже в понедельник, как только я в суд уйду, надо их забрать. Команду сразу не бить. Пусть перегонят их.

— Лучше у твоего побратима команды для барж попросить, — посоветовал Сильнов. — У него точно есть. И баржи потом к нему же на пристань отогнать.

— Тоже верно, — согласился я. — Поговорю с ним сейчас. Но команду с барж всё равно лучше пленить. И попробовать разговорить. Вдруг знают или догадываются, где мой пароход.

— Маркус, — немного помолчав, осторожно произнёс Александр Сергеевич, — а с Васильевым ты серьёзно?

— Серьёзнее некуда! Не годится он для этой должности. И не спорь! Знаю, что дружите вы. Но в угоду дружбе родом рисковать не буду.

— Да я и не спорю. Просто думаю, справится ли твой китаец?

— А ты ему поможешь дядь Саш! И Васильев пусть помогает. Я его с должности снял, а не из рода выгнал. Так что пусть потрудится на наше общее благо.

— Я всё понял. И до Володи эту мысль донесу. Не сомневайся.

— Ну вот и отлично! Пошли тогда дальше праздновать. Кстати, в зал суда одному идти надо? Или с сопровождающим можно?

— Одному. Иначе незрелым выглядеть будешь. Станут говорить, что боярин без няньки не может. С собой можно только видоков брать. В крайнем случае. И те за дверью ждать будут.

— Так я, в принципе, и думал…

Дальше мы и в самом деле пошли пьянствовать. И у меня даже получилось выкинуть все недавние события из головы. Разве что с Яриком поговорил насчёт того, чтобы баржи у него припарковать. Он был, конечно, не против. Да ещё и удивлялся, что я их до сих пор не забрал. Тогда пришлось рассказать ещё и про пароход. А потом между делом упомянул про вызов княгини. И вот на это Ярослав сразу заявил, что пойдёт со мной. Якобы ему и самому интересно. Да и прикроет в случае чего. Отказываться я не стал. Вместе, как говорится, и батьку бить веселее!

На следующий день, после тренировки и сытного завтрака, мы с Сильновым поехали за посохом. Оказывается, было несколько лавок в городе, которые специализировались именно на них. И, надо сказать, лавки эти были не из дешёвых. Я бы скорее назвал их бутиками. Но не это главное. Больше всего меня удивили сами посохи!

Я, почему-то, при их упоминании представлял что-то среднее между длинной палкой и магическим жезлом. А оказалось, что боярский посох мало чем отличается от копья. Разве что он чуть тяжелее, да красивее. Здоровенная, красиво украшенная палка, у которой с одной стороны тяжёлый шар, которым смело можно медведя с лап свалить, а с другой острый наконечник, которым этого медведя, в случае чего, легко получится добить.

Но мне посохи совсем не глянулись. Хотя Александр Сергеевич ими прям-таки восхищался.

Зато мне понравились трости. Они тоже были тяжеленными и с шаром на рукояти. Но выглядели не в пример более стильно. Да и не умею я работать с копьём. А вот драться тростью вполне получится. Так что с тем, что именно буду покупать, я определился практически сразу. А вот выбрать что-то себе под руку долго не мог. До тех пор, пока продавец не притащил красивую тёмно коричневую трость со скрытым клинком внутри. И вот тут я прямо влюбился! Великолепная вещь! С виду обычная, тяжёлая трость. Но лёгким движением руки превращается… Нет, не в шорты. В меч из отличной стали. А вторая часть, которая служит ножнами, выполнена из дерева и укреплена артефакторными плетениями. И ей так же можно и в лоб дать и чужой клинок заблокировать, не боясь поломать.

В общем, я определился. И даже цена в четыре сотни золотых рублей меня не смутила. А боярский сын Сильнов, хоть и вздыхал неодобрительно, продолжая облизываться на посохи, но в целом с моим выбором согласился.

Остаток дня я занимался делами. Раздал указания на следующий день, посетил стройку, которая с каждым днём всё больше напоминала настоящий посёлок, да набросал предварительный бизнес план по майонезу. Покажу его потом Ярику и будем вместе думать, с чего начать.

А в понедельник с утра вместо гимназии я поехал в зал суда. Из охраны взял с собой лишь Юшенга и Егора. Да и они будут ждать на улице.

Перед зданием, выполненном в греческом стиле, постоянно останавливались экипажи. Из них с важным видом выходили бояре и, задрав нос, неспешно проходили внутрь, постукивая посохами. Тут же бегали служки, что шустро убирали отходы жизнедеятельности лошадей. И даже пара слабых Стихийников воды, которые мыли брусчатку. Выглядели они при этом настолько серьёзными, что так и хотелось расхохотаться. Но я сдержался. Незачем наживать врагов на ровном месте. Хотя некоторые бояре не стеснялись и во всю над этой парочкой потешались. Из их слов стало понятно, что Стихийники где-то накосячили и таким образом отрабатывают наказание. Самым забавным было то, что дождь как лил раньше, так и продолжал лить. Так что все их потуги были абсолютно напрасны.

С боярином Корневым, который сжимал в руках здоровенный посох из чёрного дерева, мы встретились уже внутри здания, в холле. Поздоровались, и собрались уж было идти дальше, как дорогу нам загородил какой-то грузный мужик с пышными усами и надменным выражением на лице.

— Боярин Северский, да? — обратился он ко мне. И не дожидаясь ответа, продолжил: — Здравствуй, дорогой! Я князь Кобалия. Резо Павлевич.

— Здравствуй, князь, — поздоровался я, краем глаза отмечая, как нахмурился Ярослав.

— Дело у меня к тебе есть, боярин! — жизнерадостно улыбнулся князь. — Прибыльное дело! На сто пятьдесят тысяч золотых рублей!

— Да я не бедствую, княже, — пожал я плечами, собираясь идти дальше. Вот чему-чему, а безошибочно определять всяких аферистов, отец учил меня в первую очередь.

— Ай, куда спешишь⁈ — эмоционально всплеснул он руками. — Не договорил я ещё. Эх, молодёжь! Всё вам некогда и некогда. И учиться у старого поколения не хотите. Вот ты, боярин, говоришь, что не бедствуешь. А так ли это? Что у тебя есть, кроме людей? А я тебе золото настоящее предлагаю! Сто семьдесят тысяч золотых рублей! Где ты ещё такие деньги найдёшь?

— Это ты, княже, меня сейчас нищебродом назвал?

— Слушай, зачем нищеброд? — удивился он. Но затем недовольно поморщился и заговорил совсем другим тоном. — Короче, боярин! Двести тысяч предлагаю. Как деду твоему обещал. Мы с ним уже договорились, а ты потом моих людей увёл. По-хорошему, это ты мне платить должен, а не я тебе. Но я добрый. Сам зарабатываю и другим даю. Так что давай, бери деньги и отдавай китайцев. А я за тебя перед княгиней слово замолвлю. Знаю, что тебя сюда приказом вызвали. Но ко мне она прислушается.

— Всяких наглецов я встречал, но такого как ты, княже, впервые вижу, — хмыкнул я. — И деньги ты обещаешь, и покровительство, и угрожать не забываешь. А о главном забыл!

— О чём же? — осторожно спросил Кобалия.

— О том, что я своими людьми не торгую! И мне плевать, с кем ты там о чём договаривался! И не подходи ко мне больше. Ответ будет тот же. Доступно объясняю?

— Самый смелый, да? — оскалился он, развернув плечи и выпятив грудь. — Но ты не понимаешь, мальчишка, что если хочешь нормально в этом княжестве жить, то с моим мнением стоит считаться!

— Так ты, княже, соврал, выходит⁈ — удивлённо округлил я глаза. — Не Кобалия твоя фамилия, а Ульчинский, получается?

— Да он часто врёт, Марк, — зло произнёс Ярик, стиснув при этом свой посох так, что аж пальцы побелели.

— Слушай, ты кто такой, а? — чуть ли не впервые посмотрел на него Кобалия. — Обидел чем тебя? Даже если