В моей судьбе есть много факторов, мне не подвластных, ноесть то, что прямиком подпадает под мою юрисдикцию. В моих силах купитьлотерейный билет, тем самым увеличив шансы найти счастье. Я могу выбирать, кактратить время, с кем общаться, с кем делить свое тело, жизнь, деньги, энергию.Я сама выбираю, что есть, что читать и что изучать. От меня зависит, как я будуреагировать на неудачные жизненные обстоятельства, стану ли воспринимать их какпроклятие на мою голову или возможность что-то изменить (а если мне не хватитоптимизма, потому что я слишком жалею себя, можно хотя бы попробовать изменитьвзгляд на мир). Я могу выбирать слова и тон, который использую при общении слюдьми. Но самое главное — я сама выбираю мысли.

Для меня это радикально новая идея. Недавно об этомзаговорил Ричард из Техаса, когда я размышляла о своей неспособности остановитьдепрессивные мысли.

— Хомяк, ты должна научиться отбирать мысли так же, какотбираешь одежду, которую наденешь сегодня. Эту способность нужно в себекультивировать. Если тебе так нравится контролировать свою жизнь, поработай надсвоими мыслями. Мысли — единственное, что действительно стоит сдерживать. Обостальном можешь не беспокоиться. Потому что, если не стать хозяиномсобственного ума, вечные неприятности тебе обеспечены.

На первый взгляд задача почти невыполнима. Чтобы яконтролировала ум? А не наоборот? Но представьте, что это возможно. И не всмысле подавления или отрицания очевидного. Подавление и отрицание — изощреннаяигра, смысл которой притворяться, что негативных мыслей и чувств не возникает.Ричард же имеет в виду такую ситуацию, когда ты признаешь, что негативные мыслиесть, понимаешь, откуда они взялись и что их спровоцировало, но при этом,проявив завидную силу духа и простив себя, просто отпускаешь их. Эта практикапрекрасно сочетается с психологической работой, которую люди проделывают в ходепсихотерапии. В кабинете психотерапевта можно выяснить, откуда берутсядеструктивные мысли, а духовные практики помогут их преодолеть. Отпустить мысль— значит принести что-то в жертву. Отказаться от старых привычек, уютной старойманеры наказывать себя, знакомых поведенческих моделей. Разумеется, такоетребует практики и усилий. Подобной техникой нельзя сразу же овладеть в совершенстве.Нужно постоянно быть начеку, и я намерена за это взяться. Мне это простонеобходимо, чтобы стать сильнее. Devo farmi le ossa, как говорят итальянцы. Ядолжен сделать свои кости.

И вот я начала внимательно наблюдать за мыслями,возникающими в течение дня, и отслеживать их. Теперь около семисот раз в день яповторяю мантру «Мой мозг больше не пристанище для плохих мыслей». Каждый раз,когда в голове возникает негативная мысль, я вспоминаю о данном обещании. Моймозг больше не пристанище для плохих мыслей. Когда я впервые мысленнопроизнесла эту фразу, внутренний слух зацепился за слово «пристанище».Пристанище — место, где можно укрыться, гавань для заходящих кораблей. И япредставила свой ум в качестве гавани — слегка потрепанной штормами, новыигрышно расположенной, с глубоким дном. Гавань моего ума — открытый залив,единственный путь к островку моего сознания (это совсем новый вулканическийостров, но почва на нем плодородная и сулит хорошие всходы). Правда, на островеуже случались войны, но в данный момент он в сфере действия мирного договора.Здесь новый лидер (я), проводящий новую политику с целью уберечь этот край. Ипусть все узнают, что отныне здесь действуют очень, очень строгие законыотносительно того, кому позволено входить в гавань.

Сюда запрещен вход тем, кто везет груз жестоких и обидныхмыслей, как запрещено входить в гавань кораблям, зараженным чумой,рабовладельческим и военным судам. Все их сразу развернут обратно. Здесь неместо и мыслям, подобным обозленным голодным изгнанникам, мятежникам ипамфлетистам, бунтовщикам и кровожадным убийцам, отчаявшимся проституткам,сутенерам и нахальным безбилетникам. Мыслям-каннибалам, по понятным причинам,тут тоже больше не рады. Даже миссионерские суда будут подвергаться тщательнойпроверке — на предмет искренности. Это — мирная гавань, путь в прекрасный игордый край, что лишь недавно обрел безмятежность. Те мысли, что подчинятсяновым правилам, могут спокойно заходить в мой ум, а все остальные —возвращаться, откуда пришли, — в открытое море.

Это моя новая миссия, и я буду исполнять ее до конца дней.

Я подружилась с индийской девочкой по имени Талей. Ейсемнадцать лет. Вместе с Талей мы каждый день моем в храме полы. А вечеромгуляем по саду в ашраме и беседуем о Боге и хип-хопе: две темы, которые ейодинаково близки. Талей — трогательный книжный червячок, а с тех пор, как напрошлой неделе у ее очков треснуло стеклышко, она выглядит еще трогательнее. Настекле образовалась паутинка, как в мультике, но Талей все равно носит очки.Талей соединяет в себе столько всего интересного и непонятного мне:девочка-подросток с мальчишескими замашками, индианка, белая ворона в семье,девчонка, которая так любит Бога, будто речь идет о мальчике из параллельногокласса. А еще она говорит на удивительном мелодичном английском, которыйвстретишь, пожалуй, лишь в Индии. Талей сыплет такими колониальными словечками,как «дивно!» и «вздор!», а порой выдает на удивление красноречивые пассаживроде: «С накоплением утренней росы прогулка по траве оказывает весьма благотворноевоздействие на организм, снижая температуру тела естественным образом и вызываяприятные ощущения». Когда я сообщила Талей, что еду в Мумбай на один день, тапроговорила: «Будь бдительна, скоростные автобусы там присутствуютповсеместно».

Она вдвое меня моложе и вдвое стройнее.

В последнее время, прогуливаясь по вечерам, мы с Талейчастенько рассуждаем о браке. Ей скоро восемнадцать, а именно в этом возрастедевочки становятся потенциальными невестами. Обычно все происходит так: послевосемнадцатилетия от девочки требуется посещать свадьбы родственников, надевсари (это свидетельство того, что она уже в зрелом возрасте). Во времяторжества какая-нибудь любезная амма (тетушка) подходит, садится рядом иначинает задавать вопросы, чтобы познакомиться с девушкой поближе: сколько ейлет, из какой она семьи, чем занимается отец, в какой университет она подаваладокументы, чем увлекается, когда у нее день рождения и так далее. Затем отцуТалей по почте приходит большой конверт с фотографией внука этой «тетушки»,который, скажем, изучает компьютерные технологии в Дели. В том же конвертеобязательно лежит полный гороскоп юноши, его университетский табель инеизбежное письмо с вопросом: «Согласна ли ваша дочь выйти за него замуж?»

— Короче, полный отстой, — говорит Талей.

Но родственникам очень важно удачно выдать детей замуж.Тетка Талей недавно обрила голову в знак благодарности Богу, потому что еестаршая дочь наконец вышла замуж в неприличном возрасте — двадцати восьми лет.Найти ей жениха было очень сложно: слишком много недостатков. Я интересуюсь,что же осложняет поиск жениха для индианки. Талей отвечает, что причин томуможет быть сколько угодно.

— Плохой гороскоп. Слишком старая. Слишком темная кожа.Слишком образованна и не может найти мужчину выше по статусу — в наше время этоочень распространенная проблема, ведь женщина не может быть образованнее мужа.Если у нее был роман и об этом знают все соседи, ой-ой-ой… после такого будеточень трудно найти мужа…