— До свидания, — сказал он, прощаясь с женщиной.

— До свидания, — кивнула она. И он вышел, тихозакрыв за собой дверь.

Он вспомнил, что должен лететь в Санкт-Петербург изаэропорта Внуково. «Странная закономерность, — подумал Дронго. —Нужно успеть вернуться завтра, чтобы ничего не произошло». Через два часа,успешно пройдя досмотр, он занял свое место в самолете.

Сидя в самолете, он по-прежнему мучительно искал ответа навопрос — каким образом противная сторона вот уже второй раз узнает о намеченнойвстрече?

Кто из людей, знавших о встрече на ВДНХ, мог выдать их? Ктомог сообщить о встрече? Перебирая все известные ему факты, он по-прежнему ненаходил вразумительного и логически выверенного ответа на этот вопрос.

Теперь из числа подозреваемых нужно было исключить погибшегоАгаева. Оставались еще двое. Ков-рова и Виноградов. Кроме них, о предстоящейвстрече знали только Дронго и Светлова. Но они все время были вместе, а вквартире, где осталась Инна Светлова, не было телефона. Так кто мог выдатьместо и время их встречи?

Ни о какой случайности уже не могло быть и речи. Было ясно,что они столкнулись с целенаправленной облавой, проводимой именно на них. Судяпо количеству людей, метнувшихся к Агаеву, засада на этот раз была подготовленас большим размахом, и если бы он подошел ближе, ему не удалось бы уйти ни прикаких обстоятельствах. Получалось, что капитан Агаев еще и Спас ему жизнь.

Но откуда они могли знать о встрече? Агаев позвонил Ковровойрано утром. Наверняка он звонил не из монастыря. Для этого он был слишкомхорошим профессионалом. Засечь его, таким образом, никто не мог. К тому же втаком случае нужно было исходить из того факта, что телефон Ковровойпрослушивался. А это тоже было пока лишь из области предположений. Но если дажепредположить невозможное и согласиться с этим, все равно о первой встрече онине должны были знать. А они точно знали время и место встречи в Никитскомпереулке. И так же точно знали время и место встречи на ВДНХ.

«Нужно будет самому все проверить по возвращению — подумалДронго. — Позвонить Ковровой, сообщить, что документы найдены, и назначитьвстречу. Если и в этот раз будет ждать засада, значит, либо телефон Ковровойпрослушивается, либо она сама тот самый предатель, из-за которого погиб ГамзаАгаев. Ничего другого придумать просто невозможно».

Самолет пошел на посадку, и он пристегнул ремень. Севернаястолица встретила его сильным дождем. Он приехал в автобусе в город и еще двачаса потратил на розыск адреса семьи Виноградовых. Наконец в адресном бюро емусообщили адрес, который он сразу вспомнил. «Как я мог довериться компьютернойпамяти, нужно было более внимательно читать личные дела всех офицеров», —в который раз с досадой думал Дронго, сидя в автобусе, направляющемся к домуродителей Димы Виноградова.

Он понимал, что никто не гарантирует ему приятную встречу издесь. Они вполне могли вычислить и установить наблюдение за квартиройВиноградовых. И наверняка давно уже это сделали. Был уже вечер, и в такое времялучше не появляться рядом с их домом. Он сделал несколько контрольных кругов,обращая внимание на стоявшую напротив подъезда машину. Антенна на «Волге» идвое сидевших в ней мужчин не вызывали более никаких сомнений. За квартиройВиноградовых следили. Значит, завтра утром нужно найти возможность ипереговорить с матерью или отцом Димы без посторонних свидетелей.

Дронго уехал в центр города. Нужно было где-то остановитьсяна ночь. Он сумел договориться с администратором гостиницы «Москва» и получитьномер на одну ночь. И хотя в Санкт-Петербурге к этому времени появилось ужемного очень дорогих и очень хороших отелей, он почему-то любил именно этугостиницу, столь живописно расположенную у моста, напротив Александре-Невскойлавры. Может, потому, что он часто приходил сюда и, обходя могилы известныхлюдей, думал о бренности всего земного. Но в этот раз ему не удалось ничего увидеть.

Рано утром, уже в половине седьмого, он покинул гостиницу ипоехал к школе, где преподавала мать Димы. Расчет был на то, что, стесненные всредствах и людях, органы ФСБ не будут слишком плотно следить за матерьюстаршего лейтенанта еще и в школе. Узнав телефон учительской, он дождалсяначала уроков и позвонил во время первой перемены, попросив позвать к телефонуВиноградову.

Через три минуты он наконец услышал довольно молодой, хорошопоставленный голос, который обычно бывает у преподавателей с большим стажем:

— Да. Виноградова вас слушает. Он напряг память. Как жеее звали? Кажется, Людмила Аркадьевна.

— Людмила Аркадьевна, — начал он, — выизвините, что я вас беспокою. Это из газеты «Комсомольская правда». Мы пишем онеобычных парах друзей, сослуживцев, знакомых, просто приятелей. Хотелинаписать и о вашем сыне.

— Он мне ничего не говорил, — удивиласьженщина. — Вы знаете, где он работает?

— Конечно. Мы получили согласие его руководства. Онговорил, что у него есть знакомый монах. Мы хотим написать об этой необычнойдружбе;

— Монах? — еще больше удивилась женщина. — Данет у него никакого знакомого монаха. Тем более сейчас.

Дронго разочарованно покачал головой. Этого следовалоожидать. Он хотел уже извиниться и попрощаться когда женщина вдруг сказала:

— Подождите. Вы, наверное, имеете в виду Арсения? Нукакой же это монах. И тем более его знакомый, — она даже засмеялась.

— А кто это такой? — спросил Дронго.

— Его двоюродный брат. Сын моей сестры. Он никогда небыл близким другом Димы, хотя в детстве они были дружны. Но потом Арсений решилпосвятить себя богу. А вам действительно разрешили об этом писать?

— Конечно. Сейчас другие времена, Людмила Аркадьевна.Сейчас за это не наказывают. У нас даже президент ходит в храм и стоит сосвечкой.

— Конечно. Но вы все-таки покажите свой материалзаранее Диме. Пусть он сам решит, стоит ли это печатать. А то уже второй разсегодня про Арсения спрашивают.

— Конечно. Обязательно. Мы возьмем у негоразрешение, — заверил Дронго. И вдруг до него дошел смысл сказанной женщинойпоследней фразы.

— Что вы сказали? — спросил он, начиная сознаватьвесь ужас происходящего.

— Утром уже звонили, спрашивали про Арсения. Я ведь всерассказала. Я только приехала на работу, когда позвонили к директору. Муж ведьспит, он болеет, так я телефон и отключила.

Он взглянул на часы. Прошло сорок пять минут. Можно ещеуспеть.

— Адрес. У вас есть адрес и телефон Арсения? —быстро спросил он. — Как называется его монастырь?

Она назвала монастырь. В Подмосковье. И номер телефона.

Она еще не успела договорить, как он повесил трубку. Выбежална улицу. Увидев вывеску какой-то конторы, вбежал туда.

— Телефон! — закричал он. — Нужен городскойтелефон!