Люси сказала с чувством:

– Не жалеете вы себя, миссис Киддер.

Миссис Киддер замолчала, довольная. Люси взяла первый подноси пошла с ним наверх.

– Это что такое? – с неодобрением осведомилсямистер Кракенторп.

– Крепкий бульон и заварной крем, – сказала Люси.

– Забирайте назад, – сказал мистерКракенторп. – Я к этой бурде не притронусь. Я же сказал сестре, что хочубифштекс.

– Доктор Куимпер считает, что с бифштексами вам следуетповременить.

Мистер Кракенторп фыркнул.

– Я уже практически выздоровел. Завтра встаю. А какдругие?

– Мистеру Гарольду гораздо лучше, – сказалаЛюси. – Он завтра возвращается в Лондон.

– И слава богу, – сказал мистер Кракенторп. –А Седрик? Есть надежда, что и этот завтра уберется на свой остров?

– Нет, он пока не уезжает.

– Жаль. А как Эмма? Почему меня не навещает?

– Она еще в постели, мистер Кракенторп.

– Любят женщины себя нежить, – сказал мистерКракенторп. – Вот вы – молодец, крепкая девица, – прибавил онодобрительно. – Верно, день-деньской на ногах?

– Не могу пожаловаться на недостаток моциона, –сказала Люси.

Мистер Кракенторп удовлетворенно кивнул головой.

– Крепкая, молодец. И не думайте, я не забыл, о чем унас с вами был разговор. Увидите, настанет день, и тогда мы посмотрим. Не вечноже Эмме всем заправлять по-своему. И не слушайте, когда другие вамнаговаривают, что будто бы я – старый скряга. Я просто бережливый. Сумелсберечь кругленькую сумму и знаю, на кого ее потрачу в нужное время.

Он воззрился на нее с плотоядной усмешкой.

Люси, увернувшись от его цепких пальцев, поспешила к двери.

Следующий поднос предназначался Эмме.

– Ох, Люси, спасибо вам! Я уже окончательно пришла всебя. Есть хочу – это хороший признак, правда? Знаете, милая, – продолжалаона, покуда Люси прилаживала у нее на коленях поднос, – меня так мучаетмысль о вашей тетушке! Вам, вероятно, было некогда съездить повидаться с нею?

– Честно говоря, да.

– А ведь она, должно быть, скучает без вас.

– О, не беспокойтесь, мисс Кракенторп. Она же понимает,какое мы пережили ужасное время.

– Вы ей звонили?

– В последние дни – нет.

– Так позвоните! Звоните ей каждый день. У старогочеловека совсем другая жизнь, когда с ним делятся новостями.

– Вы очень добры, – сказала Люси.

Спускаясь вниз за новым подносом, она чувствовала угрызениясовести. Сложная обстановка, когда все в доме слегли, целиком поглотила еевнимание, не оставив времени подумать о чем-либо постороннем. Она решила, чтосразу, как отнесет поесть Седрику, позвонит мисс Марпл.

В доме к этому времени оставалась уже только одна сестра, иони с Люси поздоровались, столкнувшись на площадке.

Седрик, невероятно прибранный, ухоженный, сидел на кровати ичто-то озабоченно писал на листках бумаги.

– Привет, Люси, – сказал он, – ну, какимадским варевом будете потчевать меня сегодня? Слушайте, нельзя ли сплавитьотсюда эту кошмарную сестричку? То есть эта игривость – просто что-тоневозможное! Неизвестно почему завела себе привычку называть меня «мы»! «Ну какмы себя чувствуем сегодня? Хорошо ли нам спалось? Ах, какие мы нехорошие,перевернули всю постель вверх дном!» – передразнил он высоким фальцетомманерный голосок сестры.

– Я вижу, вы очень приободрились, – сказалаЛюси. – Чем это вы заняты?

– Планами, – сказал Седрик. – Планирую, какраспорядиться имением, когда старик сыграет в ящик. Очень, знаете ли, стоящийкус землицы. Никак не решу, то ли самому его застраивать, то ли сразураспродать, нарезав на участки. Представляет немалую ценность для промышленныхцелей. Дом подойдет для школы или пансиона для престарелых. А может случиться,половину земли продам и на вырученные деньги закачу что-нибудьумопомрачительное на другой половине. Как ваше мнение?

– Она пока еще вам не досталась, – сухо сказалаЛюси.

– Достанется, будьте уверены, – сказалСедрик. – Она, в отличие от прочего наследства, не подлежит делению начасти. Разом отойдет ко мне. И если взять за нее по-настоящему жирный куш, тоэта сумма уже становится не доходом, а капиталом, и налоги мне за нее платитьне придется. Сумасшедшие деньги. Нет, вы вдумайтесь!

– У меня-то всегда было впечатление, что вы презираетеденьги, – сказала Люси.

– Конечно, презираю, когда их нет, – сказалСедрик. – Только так и сохранишь чувство собственного достоинства. Какаяже вы хорошенькая, Люси, или мне просто кажется, оттого что давно не виделкрасивых женщин?

– Вероятно, второе, – сказала Люси.

– Все трудитесь, приводя все и вся в приличный вид?

– Вас, я вижу, кто-то уже привел в приличныйвид, – сказала Люси, окинув его взглядом.

– Это все сестра, чтоб ей пусто было, – отозвалсяс сердцем Седрик. – По Альфреду состоялось уже дознание? Как прошло?

– Его отложили, – сказала Люси.

– Осторожничает полиция. Массовое отравление, оно хотького заденет за живое. В переносном смысле, я хочу сказать. Не говоря уже опрямом и осязаемом, – прибавил он. – Вы бы тоже поостереглись, моямилая.

– Я так и делаю, – сказала Люси.

– А что, юный Александр вернулся в школу?

– По-моему, до сих пор гостит у Стоддарт-Уэстов.Занятия, если не ошибаюсь, начинаются послезавтра.

До того как приступить к ланчу самой, Люси пошла к телефонуи набрала номер мисс Марпл.

– Простите, ради бога, что не могла к вам вырваться, ябыла правда страшно занята.

– Конечно, голубушка, естественно. Тем более внастоящее время все равно ничего нельзя предпринять. Остается ждать, и только.

– Да, но вопрос – чего ждать?

– Очень скоро приезжает Элспет Магликадди, –отвечала мисс Марпл. – Я написала ей, чтобы вылетала не откладывая.Указала, что это ее долг. Так что не волнуйтесь напрасно, душенька.

Голос ее звучал сердечно, обнадеживающе.

– Так вы не думаете… – начала было Люси и недоговорила.