— У них и так не будет, — хмыкает Дарсаль.

— Почему?! — удивляюсь.

— Видно по ауре. Несовместимость. С нашими мужчинами вообще мало кто совместим.

— Но… они же не в курсе, наверное?

— Обычно в таких случаях советуются со Стражами. Не знаю, спрашивал ли у кого-нибудь советник, у него уже и без того двое детей, возможно, для него не это главное.

— А что?

Неужели любовь? Нет, ну кто я такая, чтобы вмешиваться… Но Хельту нужно предупредить, пока не поздно!

Оглядываюсь, ищу, она уже далеко успела уйти. Сомневаюсь, не будет ли хуже. Но я же императрица, в конце концов! Поступаю, как считаю нужным!

— Кстати, Дарсаль, я, по-моему, за всю поездку ни разу Мариса не видела. Где…

— Марис с патрульным отрядом, — с готовностью объясняет. — Они едут отдельно.

Дарсаль

Все-таки заметила. Конечно. У нас действительно есть патрульный отряд. Действительно держатся на удалении, отслеживают опасность, поддерживают связь через командира. Их там четверо, ну да ничего, может ведь оказаться и пятеро. В Хадраме сложнее будет, придется сказать, что Мариса отправили куда-нибудь в другой дворец. Надо же, как он ей запомнился.

Ноэлия медленно передвигается в сторону Хельты, держусь чуть позади. Похоже, решила поговорить. Может, и правильно. Женщины Йована не знают наших тонкостей.

Приближается, заводит легкую беседу — вроде того, как дорога, не скучает ли, почему в гости не заглядывает. Предлагает прогуляться по лесу — здесь только сосны, все просматривается, омаа ничего не мешает. У меня возражений нет.

Отходим от лагеря, Ноэлия несколько раз оглядывается, на меня смотрит. Наверное, хочет все же понять, о чем можно рассказывать. Молчу, было бы нельзя, предупредил бы.

— Хельта, — решившись, начинает, — извините, если лезу не в свое дело. Я тоже не знала, но… Вам сказали, что Стражи могут видеть вашу с мужем совместимость и…

— Вы и правда лезете не в свое дело, — отвечает та прохладно.

Императрица смущается слегка, но, как обычно, быстро справляется с эмоциями.

— Я лишь предупредить хотела. Лично я этого не знала. Хотя вы выросли среди высших и наверняка в курсе.

Хельта смотрит сердито — гнев, раздражение, отчаяние. В который раз сканирую ауру, ничего даже близкого к обученному агенту. Ни жгутов самоконтроля, ни ячеек задания. Даже лент обязательств и то не видно. Не понимаю ее целей.

— Почему вы считаете, эрлара, что какой-то Страж может решать за нас? За меня и моего жениха?

— Зачем же решать, — с недоумением возражает Ноэлия, останавливаясь. Не привыкла она еще к тому, что императрица. Что же мне это так нравится? — Если вас устраивает не иметь детей… — Тон становится холоднее.

— Почему я должна верить вашему Стражу, а не своим чувствам?

Ну, допустим, чувств там особенных не видно. Но верить Стражам-то в самом деле не входит в привычки высших леди.

— Мое дело предупредить. Пока вы еще не выехали за пределы Йована, — сухо отвечает Ноэлия.

Обида, разочарование. Она ведь искренне. Почти ожидаю такого же сухого «спасибо», как вдруг Хельта вздыхает резко:

— Вы не понимаете, эрлара. Вам повезло, но не все так удачливы. В Йоване меня ничто не ждет. Слишком дальняя ветвь давно обедневшего рода, женой не стать, в политику тоже не попасть. Забеременеть, в отличие от вашей подруги, не пришлось.

— У вас возможностей не в пример больше, чем у девочек из пансиона, — тихо замечает Ноэлия.

— Со стороны всегда все кажется проще! А для меня это единственный шанс! — Хельта почему-то бросает взгляд на меня.

Пестрые ленты потери контроля, такая смесь эмоций, что на составляющие и не разложишь. Неожиданно вспоминается, как впервые заявилась. Все-таки сама или с чьей-то подачи? Но говорит, похоже, искренне. Себе верит.

В ауре Ноэлии легкая рябь. Кажется, я знаю, что хочет ответить: что с удовольствием поменялась бы местами. И никуда бы из Йована не поехала. Как бы я жил, не встретившись с тобой? Подумать страшно.

Уже почти привычно сдерживается, легкий наклон головы — уроки Валтии не прошли даром. Изящное достоинство.

— Не понимаю вашей враждебности, Хельта. Я здесь не менее одинока, чем вы.

А вот это неприятно. Хотя, пожалуй, справедливо.

— Что вы, эрлара, — мрачно откликается невеста Хармаса. — Не ищите врагов гам, где их нет.

— Не создавайте их своим поведением.

— Я лишь открыла вам душу, госпожа. Извините за порыв.

А на днях не ты допытывалась у жениха, что император нашел в этой рыжей? Едва ли знаешь, конечно, что каждое твое слово, особенно в таком небольшом отряде, становится известно. И не знай. А вот императрице, пожалуй, расскажу. Чтобы не спешила поворачиваться к тебе спиной.

Скрещение взглядов, Ноэлия кивает — амплитуда минимальна, но четкость движения идеальна. Быстро учится девочка. Хельта полагает, что ее отпустили, удаляется с легким поклоном. Лия расстроена. Идет, молчит.

— Почему у меня вечно так выходит? — бросает на меня взгляд.

Что я ей скажу? Что дело не в ней, а в мутных аурах и не менее мутных мыслях? Что те, кто никогда не испытывал чистых эмоций, просто не в состоянии их постичь или даже заметить? Все равно что слепому про цвета рассказывать. Да, дурацкое сравнение.

От необходимости отвечать избавляет писк, возникающий где-то на периферии восприятия. Прислушиваюсь. Ноэлия тоже останавливается — похоже, и она услышала. Замираем.

Писк повторяется, нащупываю глазами ауру — определенно какое-то живое существо. Незнакомое — не могу понять, кто это, хотя основных представителей фауны мы с наставниками изучали. Если кого-то не могли увидеть воочию, передавали друг другу картины. Ненавижу ощущать свою беспомощность.

Ноэлия идет на звук, прислушивается, присматривается, пока наконец не поднимает ветви куста жимолости.

— Котенок? — шепчет.

Ничего себе котенок, запала ауры на целого человека хватит. Хотя тельце да, совсем небольшое.

— Не знаю. Не похож, — отвечаю, оглядываясь в поисках сородичей.

Откуда-то же он здесь взялся. Никого.

«Дарсаль?» — тут же реагирует Лийт. Без лишних слов пересылаю образ. Командир задумывается, через мгновение обнаруживаю, что направился к нам.

Ноэлия протягивает руки, присаживается. Писк усиливается.

— Подождите, моя госпожа, — останавливаю, но не потому, что вижу опасность, — скорее не могу верно идентифицировать.

— Смотри, какой хорошенький!

Говорит неосознанно, по-моему, и вовсе не замечает, что сказала. Впрочем, даже с моим зрением можно назвать зверька хорошеньким. Агрессии не наблюдается, девушка начинает мягко поглаживать, существо почти успокаивается, помуркивает. У кого бы спросить? Ненавижу спрашивать о том, что видно зрячим.