Пока кормлю Пусю, Анга обустраивает лоток из какой-то походной утвари, все поглядывая на моего Стража. То ли жених меня на такой лад настроил, то ли что — в глаза бросается ее оголившееся плечо, выглядывающая из разреза смуглая ножка. Зачем это служанке такое платье? Может, она Стражей обслуживает, в тот раз от кого-то из них шла? А может, и к Дарсалю захаживала?!

Злюсь, завожусь, нужно успокоиться, только не могу никак.

— Что-нибудь не так, госпожа? — перестает улыбаться девушка.

Хочу спросить, нет ли у нее наряда поскромнее, но вдруг доходит, что Стражи ведь не видят ничего. Выдыхаю, выдавливаю улыбку:

— Все в порядке. Расскажи о себе, Анга. А то я еще далеко не со всеми успела познакомиться.

«Все время на гульню с подружками потратила», — почему-то бурчит в голове голосом Вальтии.

— Да нечего рассказывать, госпожа. Я с детства при дворе, мама служанкой, отец в гвардии эра Аждара, я все умею, меня даже в покои императора допускают, а это особая честь, ведь далеко не каждому дозволено прикасаться к его личным вещам, особенно тем, что уже выстираны, да и порядок навести так, чтобы эрлар доволен остался…

Почему это у него служанки такие хорошенькие? Пожалуй, после свадьбы поинтересуюсь.

— А что на Стража моего поглядываешь? Нравится? — не удержавшись, спрашиваю.

— Эр Дарсаль многим девушкам нравится. — Анга снова кокетливо стреляет в его сторону глазами.

Дарсаль

Такая четкая ревность промелькнула, не могу понять — неужели Ноэлия догадалась? Впрочем, не похоже, превентивно скорее. Стараюсь не думать о том, что она ревнует императора.

Что этой Анге понадобилось? Помню я ее уборки, здесь, в Йоване, наблюдал не раз. Шустрая девица, белья не носит, знает, какую позу при императоре занять и для чего ее вообще позвали. Ивен тоже частенько ей подол задирал, наверняка не без ведома Иллариандра. Девочка-то всегда согласна и довольна, а для нас, Стражей, это редкость. Насчет других не знаю, но вполне возможно. Она к официальным фавориткам господина не относится, так, по случаю. А нас не всякая женщина даже у Бесстыжей Палми выдержит.

За навязчивыми мыслями едва не упускаю нить разговора. Пожалуй, мне нужна разрядка, так и взорваться недолго. Очередной четкий отпечаток взгляда в мою сторону заставляет насторожиться, прислушаться.

— …только неприступный он, никто похвастаться не может, а уж вы-то и совсем его не отпускаете, — смеется.

— Я? — Ноэлия стремительно смущается.

Я тоже уплотняю омаа, еще не хватало, чтобы, как у мальчишки, к щекам прилило. Вот же повелитель служанкой наградил! Не мог кого посдержаннее прислать?

Госпожа проходится по мне взглядом, поднимается, спешит наружу.

— За мной можешь не идти! — бросает.

Поворачиваюсь к Анге, подбавляю омаа в глаза и губы. Ее пронимает. Испуганно отступает на шаг, аура яркая, цветная, безалаберная какая-то. Искристое веселье, жажда наслаждений. Ни капли синего.

— Эр Дарсаль… — бормочет.

— Уходи, — произношу тихо, ее сразу же сдувает.

Все-таки репутация иногда — полезная вещь. Ощущаю несколько пересечений омаа, но Стражи помалкивают. Остаюсь в фертоне, есть не хочется, становиться предметом сплетен тоже. Вот ведь удружила.

Ноэлия

Лучше бы не слышать мне слов Анги, да только она права. Ну пускай они там… ох, не хочу думать что. Насильно переключаю мысли на императора, к тому же он уже ожидает в раскладном кресле у накрытого стола. Сажусь в такое же. Глаза непроизвольно обращаются к фертону, но лишь когда вижу стремительно выскочившую Ангу, могу наконец попытаться сосредоточиться на разговоре. Император что-то спросил, вспомнить бы еще что.

Анга подсаживается к костру слуг, берет миску, платье раскрывается разрезом еще с одной стороны, девушка уже с кем-то напропалую кокетничает. Только сейчас замечаю, что шнуровка у платья развязана, а ни корсета, ни чего другого не видно, сквозь тонкую ткань все, что не нужно, просматривается. Не хочется думать, что это Дарсаль развязывал, может, я просто внимания не обратила?

— Она на перевале не замерзнет? — выдаю быстрее, чем успеваю смолчать.

— Стражи согреют своим омаа, — смеется император, но в ответ на мой недоуменный взгляд замолкает, подносит к губам мою руку: — Прости, любимая, неудачно пошутил.

Жених что-то еще говорит, только я почти не слышу, пытаюсь понять, что же меня настолько задело-то? Дарсаль так и не выходит. Я же как лучше хотела, оставив его, действительно все время отнимаю. Уже и император ушел, и костры гасят. Подхватываюсь, он ведь не ел ничего, обиделся, что ли? Оглядываюсь, подхожу к котлам с остатками обеда. Слуги, похоже, посуду пошли отмывать — прямо в реке?! Нахожу две чистые тарелки, насыпаю всего побольше. Ощущаю на себе пристальный взгляд командира Лийта, спешу поскорее к фертону. Уже возле него вдруг вспоминаю, что снова неправильно себя повела, должна была слуг озаботить. И что этот Лийт вместе с остальными Стражами обо мне думают? Видимо, не стать мне нормальной императрицей.

Дарсаль лежит, открывает глаза, прямо отшатываюсь — такой взгляд.

— Ты не ел, — бормочу я, заставляя себя сделать голос тверже.

— Спасибо, не голоден, госпожа.

И что вот теперь делать? И вообще… не верю.

— Ты мой охранник, — говорю. — Нельзя тебе голодать.

— Как прикажете, госпожа.

— Дарсаль… я же как лучше хотела. Ведь в самом деле ты круглосуточно со мной.

— Это мой долг, госпожа.

— Но… — начинаю, окидываю взглядом фертон.

И о чем я только думала?! Ну не станет же он здесь, на виду у других Стражей, лучше бы не акцентировала внимание, а потом отпустила где-нибудь в гостинице, изолированном помещении. Так и сделаю, пожалуй.

Сердце нехорошо сжимается, приближаюсь, ставлю тарелки на стол.

— Поешь, пожалуйста, — прошу.

Дарсаль бросает на меня взгляд, хмурюсь. В конце концов, я императрица! Моментально чувствует перемену, даже говорить ничего не нужно. Садится, приступает к еде. Отправляюсь на свою койку, отворачиваюсь к окну. Надеюсь, скоро поедем, но не тут-то было. Заявляется Валтия, сразу же начинает с претензии, что негоже мне до служанки опускаться.

— Императрица будет делать то, что считает нужным! — перебиваю холодно.

Между прочим, она сама учила, что я всегда могу спрятаться за этой фразой.

Валтия недовольно поджимает губы, но приступает к занятию, больше не пытаясь указывать. До вечера мучает меня титулами и наградами. Зато нет возможности с Дарсалем ничего выяснять. И к лучшему.

На ночь въезжаем в небольшой городишко — Дарсаль говорит, чуть ли не последний перед перевалом, где более-менее приемлемые условия. Не гостиница, но частный особняк, что тоже неплохо.