– Да ничего страшного! – неуверенно попытался успокоить его Винниченко. – Подумаешь, управление по борьбе с налоговыми преступлениями! – он хихикнул. – Дело-то житейское!

– Ты Анну Геннадьевну под монастырь подвёл! А что, если они раскопают? А что, если они её вызовут на допрос? Она же весь холдинг на нас оставила! Она нам доверяла на сто процентов! И тут вдруг всплывёт такое! Ты на неё повесил уклонение от уплаты налогов!

– Да что ты причитаешь! – возразил Винниченко. – Ну как они раскопают? Они же проверяют ООО «Каменный сад», а там всё чисто, я тебе зуб даю! А «Каменный сад+» никому и не нужен! Так что не переживай, через два дня я прилетаю, и мы всё разрулим – только Анечке ничего не говори, хорошо?

– Конечно, побежал и сказал! – воскликнул Н. И. – О том, что мой друг подставил мою жену! Но имей в виду – это твой косяк, и я хочу, чтобы ты с ним немедленно разобрался! Поэтому бери билеты на самолёт и вылетай сюда сейчас же!

– Ну, брат, имей же совесть! – умолял Винниченко. – Не ломай мне кайф от поездки! Завтра мы с Кристиной идём смотреть Лувр.

– Какой Лувр!!! – Н. И. впервые в жизни вышел из себя. – Я тебе сказал, прилетай и решай проблему на корню! Тут у нас каждый день на счету!

– Ну хорошо, хорошо, – обиженно проворчал Винниченко, – сухарь ты, брат, не понимаешь высокого чувства. Но я прилечу – раз ты настаиваешь. Завтра я прилечу.

– Сегодня!

– Завтра, брат, завтра. Подари мне, пожалуйста, последний вечер в Париже!

– Ну хорошо, – сдался Н. И., – но только завтра как штык!

– Слушаюсь и повинуюсь!

* * *

Вечером Н. И. вернулся домой с тяжёлым чувством – ему никогда ещё не приходилось скрывать что-то от жены. Более того, в случае возникновения любой неприятности, она была его первым советчиком.

Анна Геннадьевна, встретившая его в прихожей, имела слегка растерянный и озабоченный вид.

– Здравствуй, друг мой, у нас гости, – шёпотом сказала она.

Н. И. похолодел, решив, что сотрудники милиции нагрянули уже к ним домой с целью проведения обыска, и спросил:

– Кто?

– Женя.

Гаврилов вздохнул с облегчением, поняв, что речь идёт о второй супруге Винниченко.

– И как она? – тоже шёпотом спросил он, снимая пальто и вешая его на плечики.

– Так ты… ты уже знаешь?

– Да, я звонил ему.

– Она в шоке, в шоке и рыдает, – сказала Анна Геннадьевна вполголоса. – Я совершенно, совершенно не понимаю, почему она выбрала именно меня – мы никогда не были даже подругами! Да. И потом ты прекрасно знаешь – я совсем, совсем не умею утешать или… или жалеть. Ума не приложу, что с ней теперь делать!

– Что ты имеешь в виду? – Н. И. разулся и посмотрел на жену.

– Ну, когда она пришла, её… её всю трясло, – разводя руками, ответила та.

– И что же ты сделала?

– Дала ей водки.

– Дала ей водки?

– Да, и теперь не уверена, что это… это был правильный шаг.

– И что случилось?

– Смотри сам, – ответила Анна Геннадьевна, провожая мужа на кухню.

На кухне за столом сидела женщина, которую Анна Геннадьевна всегда за глаза называла не иначе, как «серой мышью». Лицо её расплылось, словно нанесённая на влажную бумагу акварель. Жена Гаврилова едва удержалась, чтобы не поморщиться от жалости и отвращения.

– Здравствуйте, – заплетающимся языком сказала женщина и заглянула на дно пустой рюмки, – похоже, я напилась, – продолжала она и попросила: – Отвезите меня домой.

Николай Иванович и Анна Геннадьевна сели за стол напротив своей гостьи.

– Женя, всё будет хорошо, – погладив её по плечу, сказал Н. И.

– Эта скотина оставила меня с двумя малолетними детьми на руках! – воскликнула Женя. – Чего тут хорошего? Я всю жизнь положила ради него: рожала, готовила, стирала, воспитывала – у меня нет ни образования, ни работы – куда я пойду теперь? Чего же тут хорошего? Я прощала ему все измены! Вы только подумайте! Я постоянно натыкалась в его машине на помаду, шпильки, заколки. А однажды, только представьте себе это, я приехала с детьми от мамы и нашла в спальне на подушке пудру и целый ворох рыжих волос! О, эти волосы – они были везде! В душе, в сливном бачке, на ковре в гостиной! Пока меня не было, он приводил в мой дом какую-то шлюху и развлекался с ней на моей кровати! А потом пустил её в мой душ и позволил мочиться в мой унитаз!

Н. И. вздохнул. Винниченко когда-то рассказывал ему о том происшествии, каялся, что приводил любовницу в дом, и, как следствие, купил затем «нехорошую» квартиру для интимных встреч.

– И как я поступила тогда? – спросила Женя. – Я засунула собственную гордость себе в задницу, отдраила всю квартиру, так что к его приходу она сияла, как зеркальце, и ни одного чужого волоса, ни одной крупинки пудры не осталось нигде! Вот как я поступила, потому что самое главное – это то, чтобы у детей был отец! Он всё понял, когда вернулся и не услышал ни слова упрёка! Он всё понял – и больше уже не водил в дом любовниц. Так мы и жили до сих пор: не то, чтобы счастливо, но более менее сносно – это я говорю о нас. А дети – дети никогда не догадывались о наших внутренних дрязгах! Дети имели самое главное – родительскую любовь и заботу. И что с ними будет теперь, когда я скажу им, что папа ушёл? Что папа их больше не любит? Что он улетел за границу с тётей, которая едва их старше?!

– Женя, я думаю, со временем всё наладится, – мягко сказал Н. И., – Тарас в глубине души хороший человек! Просто он сам в некоторых аспектах мал, как ребёнок. Но чувство ответственности в нём, безусловно, присутствует, – в этот момент Анна Геннадьевна скептически посмотрела на мужа, но он продолжал, не обращая внимания на её взгляд: – Сейчас у него в голове свистит ветер, но, несмотря на этот свист, он никогда не бросит вас без денег. И ты, и дети будете получать то же материальное содержание, какое у вас было в браке, он оставит вам всё – квартиру, машину, дачу – и уйдёт голым, с комплектом нижнего белья в чемодане! Поверь, я уже наблюдал такое один раз…

– Да как же ты не понимаешь, – перебила его Женя, – что детям нужен живой отец, а не деньги! Нужна твёрдая рука, нужен авторитет! Особенно девочке. Я не хочу, чтобы моя Серафима выросла такой же, как эта его безумная Янка!

Яной звали дочь Винниченко от первого брака, и она была лучшей подругой дочери Николая Ивановича и Анны Ивановны.

– Вы знаете, что она наркоманка? – как бы между прочим поинтересовалась Женя у удивлённых супругов.

– Нет, – разом ответили те.

– Почему наркоманка? – спросил Н. И.

– У них в семье, – продолжала Женя, – придерживаются либеральных взглядов на воспитание! Естественно, раз нет отца, то мать во всём потакает своим детям!