217 году до н. э. в царских слоновнях должно было находиться множество слонов, которые, даже если их привезли еще детенышами, за это время успели вырасти во взрослых особей.

4. Царь и местная религия

В далекой древности жрецы, служившие египетским богам, по-видимому, не выделялись из народной массы в отдельную касту. Но за много веков до прихода греков в Египет там уже возникла такая жреческая каста, которая пополнялась обычно из детей самих жрецов[362]. Жрецы стали носить особое облачение, а в силу того, что они владели священным знанием и богатствами, которые накопил их орден, они стали играть доминирующую роль в жизни страны. И когда греки явились править Египтом, они повсюду видели этих людей с бритыми головами и безбородыми лицами, которые в белых льняных одеждах все так же совершали в грандиозных храмах, стоявших тогда во всем своем древнем величии, старинные чудные ритуалы на непонятном эллинам языке. Высшее духовенство везде было организовано в четыре группы, или, как их называли греки, филы (племена) либо этны (нации) — из числа которых, как мы увидим ниже, греческий царь впоследствии сформирует новое пятое «племя». Мы не знаем, было ли между четырьмя (или пятью) филами какое-то отличие в достоинстве или функциях, но, по всей видимости, каждая фила по очереди исполняла жреческие обязанности в храмах в течение месяца, и, таким образом, разделение имело практический смысл. От деления жрецов на филы сильно отличается их деление на классы согласно выполняемым функциям. К высочайшему классу относились верховные жрецы, затем шли те, кого греки называли «предсказателями», хотя почему греки дали египетским жрецам, относящимся ко второй категории, это название, никто не знает, поскольку они никак не были связаны с получением предсказаний, а на египетском языке их звание просто означает «служители бога». К третьему классу относились (если опять же воспользоваться греческой терминологией) «облачатели» (столисты), чьи обязанности состояли в одевании, раздевании и украшении идолов. Затем шел четвертый класс «священных писцов» (иерограмматеев), которые, помимо прочего, надзирали за написанием новых иероглифических надписей. «Перьеносцы» (птерофоры), о которых говорится как о классе жрецов в греческой версии Канопского и Ро-зеттского декретов, вероятно, как показывал Отто, были подклассом «священных писцов», и одной из их инсигний было перо, которое они носили на голове. Затем шли разнообразные жрецы, которые хотя и не принадлежали ни к одному из четырех высших классов, звались по-египетски wē-‘eb, что отмечало их принадлежность к высшему духовенству, и, следовательно, были членами одной из четырех (а позднее пяти) священных фил.

Ниже четырех фил находилось множество тех, кого можно было назвать жрецами (иереями), поскольку они выполняли функции, связанные с религией, но при этом они не были иереями, если этим словом переводить wē-‘eb — то есть это были служители, подобные левитам в иерусалимском храме: те, кто подметал в храмах, нес небольшие ковчеги идолов во время процессий (пастофоры), занимался мумификацией тел людей и священных животных (тарихевты), кто совершал возлияния мертвым (хоахиты). Кроме того, было еще немало жриц или женщин, прикрепленных с какой-либо целью к храмам, например знаменитые близнецы из мемфисского Серапеума, чьей обязанностью было оплакивать мертвого Аписа и совершать возлияния Имхотепу.

Придя в Египет, греки нашли этот организованный орган, духовную корпорацию, огромный круг священников, упроченный на египетской земле во всем своем древнем авторитете и силе. Трудно сказать, насколько он подчинялся какой-либо центральной духовной власти. Египетская религия отнюдь не была единообразной, религиозная теория и практика одного нома значительно отличалась от принятой в другом. Мы ни разу не слышали ни об одном председателе или главе египетского жречества, хотя в каждом из главных храмов «верховный жрец», обычно занимавший должность в течение года и выбираемый, скорее всего, самими жрецами[363], возглавлял всю организацию жрецов и прикрепленных к ним служителей, и иногда мы видим, что группой меньших храмов руководит один жрец в ранге «предсказателя»[364]. В управлении храмом верховному жрецу помогал совет жрецов (boulautai hiereis), избиравшийся ежегодно по пяти человек от каждой филы и, следовательно, составлявший 20 человек или 25, когда число фил увеличилось до пяти. Иногда жрецы всего Египта присылали представителей в общий синод, который имел полномочия принимать правила, обязательные для всех египетских храмов. Во времена Птолемея III такой всеегипетский синод собирался в Канопе. Позднее синоды заседали в Мемфисе.

Мне кажется сомнительным утверждение Отто, связывающего «ежегодный приезд в Александрию», от которого Птолемей V «освободил» жрецов, с синодами. Вилькен ставит под сомнение даже то, что синоды были добровольными и регулярными собраниями египетских жрецов, а не созывались царем по конкретным поводам, чтобы принудить их к выражению верности.

Храмы были не только местами совершения религиозных обрядов. Они являлись также крупными землевладельцами и предпринимателями. «Священная земля» (hiera gē), как мы видели выше, была одной из основных категорий земли в эллинистическом Египте, хотя едва ли она достигала трети от всех сельскохозяйственных площадей, как о том пишет Диодор, вероятно имея в виду времена фараонов. Большая часть «священной земли» использовалась для извлечения доходов за счет земледелия: под зерновые поля, виноградники, огороды, пальмовые рощи; часть занимали деревни и города, которые давали храмам доход от недвижимости. Далее, она включала непосредственно храмовые территории, и нужно представлять их себе местами оживленной торговли, где торговцы съестными продуктами, одеждой и домашней утварью держали прилавки и, разумеется, платили за свой бизнес то, что причиталось богу. Кажется, бордели (афродизии) тоже были элементом священных заведений и увеличивали божьи прибыли[365]. Храмы вносили значительный вклад в заметное развитие производства, которое последовало за взятием Египта греками. Главной отраслью, которой занимались храмы, было производство льна, о чем уже говорилось выше. Возможно, произведенный лен (за исключением некоторого количества, которое они должны были поставлять царю) шел не на продажу, а на нужды храмов и их служителей. Так же дело могло обстоять и с другими храмовыми производствами — мельницами, пекарнями, пивоварнями (имевшими в Египте важное значение, так как пиво было там национальным напитком), резьбой по камню, изготовлением кирпичей. Однако даже если храмы не продавали произведенные ими вещи широким массам, все-таки они обладали большим экономическим преимуществом — у них не было необходимости покупать все упомянутое по обычным ценам[366]. Распределение хлебных долей между служителями храмов находилось в руках храмовых чиновников (по-гречески называвшихся экономами), которые в мемфисском Серапеуме, вероятно, сменялись ежегодно[367].

Когда чужеземец столкнулся с этой древней религиозной системой в стране, которую он захватил, чтобы править в ней к своей выгоде, им двигало два желания. В