При Птолемее VI ни один из «стоарурников», живших в файюмской деревне Керкеосирис, не имеет больше 50 арур, ни один из «восьмидесятиарурников» не имеет больше 40. Но мы видим, что появились некоторые махимы — «тридцатиарурники», и каков бы ни был реальный размер их наделов, это означает приближение ранга туземных воинов к рангу греко-македонских — один из признаков, среди прочих, роста значения туземного египетского элемента к концу эллинистической эпохи.

С конца III века до н. э. наблюдается изменение в терминологии, которое требует объяснения. Термин «катеки» («поселенцы») начинает применяться вместо термина «клерухи» для описания греко-македонских пользователей наделов. Вероятно, в классической Греции это слово означало переселенцев, не местных жителей, и затем в Египте им стали называть греко-македонских держателей наделов, после того как в число клерухов стало входить все больше туземных египтян, которые получили в пользование клеры, будучи либо воинами, либо полицейскими. Однако уже в конце II века термин «клерухи» еще применялся для обозначения греко-македонских пользователей наделов какое-то время наряду с термином «катеки»[352].

Наемные воины царя получали плату (опсонион) натурой — хлебом, фуражом и т. п. — так же, как и юноши на службе в качестве эпигонов. Но клерухам вместо платы полагались наделы и стафмы — кроме, возможно, того времени, когда их призывали на действительную службу[353]. Всем воинам, регулярным и наемным, предоставляли вооружение из царских арсеналов; а кавалеристам — лошадей из царских конюшен (гиппотрофей). Но что касается клерухов, то предоставленные им вооружение и лошади переходили в их собственность; мы видим, что клерухи оставляют свои доспехи и лошадей наследникам по завещанию.

Помимо сухопутной армии, Птолемеи владели военно-морским флотом; при Птолемее II и Птолемее III, когда Египет в основном господствовал на море в Леванте, флот, должно быть, был весьма велик. Согласно Калликсену[354], боевых кораблей при Птолемее II насчитывалось 336. Но мы почти ничего не знаем об организации флота. Главный адмирал имел звание наварха, но то же звание, вероятно, носили командиры подразделений флота[355]. В II веке до н. э. стратег (правитель) Кипра сочетает пост наварха с постом правителя. В одном папирусе 159 года до н. э. говорится о жителях греческих островов, которые служат морскими пехотинцами[356]. Гребцы и корабельные экипажи нанимались из местных крестьян, «царских земледельцев» и т. п. Вероятно, когда жрецов освободили (согласно Розеттскому декрету) от σύλληψις τῶν εἰς τὴν ναυτείαν, одной из их привилегий было то, что крестьяне, работавшие на храмовых землях, не призывались на службу во флоте. Туземные египтяне, как уже говорилось, тоже служили морскими пехотинцами на боевых кораблях, но только те из них, кого причисляли к категории махимов; эти туземные морские пехотинцы иногда назывались термином, который мы находим в папирусах времен Птолемея VI[357] — навклеро-махимы; они были «пятиарурниками». Также упоминается налог на содержание флота — триерархема[358].

Одним из родов войск, которые использовались в эллинистических армиях после Александра Македонского, были подразделения, состоявшие из боевых слонов — впервые греки узнали о них, когда Александр вторгся в Индию. В конце IV века до н. э. Селевк привел по суше с Востока большое количество индийских слонов и поместил их в Апамее в долине Оронта. Транспортировка слонов по морю была бы неосуществимым предприятием даже для таких богатых царей, как Птолемеи. Однако для их замены правительство Птолемея II стало регулярно организовывать ловлю африканских слонов в южных районах — землях «пещерных жителей» — троглодитов, как греки называли первобытные черные племена этой части света. Экспедиции (упоминаются два их командира, жившие при Птолемее II, Сатир и Евменид) отправлялись к дальним берегам Красного моря или в Сомали, пойманные слоны доставлялись на борт специально построенных кораблей, называвшихся элефантегами («слоновозами»), и привозились по морю в Беренику, «Беренику Троглодитов» (в заливе южнее мыса Рас-Банас), откуда их гнали по пустынным холмам в Коптос или Омби. Там их принимал чиновник, «надзиратель за поставкой слонов» (ὁ ἐπὶ τῇ χορηγίᾲ τῶν ἐλεφάντων)[359]. В Фиваиде находиласьвременная стоянка слонов, а главная «слоновня» располагалась в Мемфисе[360]. В адулисской надписи добыча слонов на юге упоминается среди великих деяний Птолемея III, и Агафархид сообщает, что он особенно интересовался этим вопросом. Вдоль побережья Красного моря возникают постоянные военные стоянки: укрепленная Евмедом Птолемаида Ферон («Слоновья») рядом с Суакином; Береника Панхрисос, «Цельнозолотая» (Массава); Арсиноя рядом с Баб-эль-Мандебским проливом; Береника-эпи-Дирес у самого пролива, — и дальше по сомалийскому побережью пункты, названные в честь командиров, руководивших охотой на слонов во внутренних районах страны и часто оставлявших память о себе в виде стел и алтарей: охота Пифангела, охота Лихаса, мыс Пифолая, башня Леонта, гавань Пифангела. Воины, отряженные для охоты на слонов, назывались кинегами, охотниками, и мы слышим о квартирмейстере таких войск со званием «грамматей охотников». Он упоминается в приказе (223 до н. э.) царского банкира в Аполлонополе (Эдфу) передать грамматею жалованье для воинов, идущих с Пифолаем на сомалийское побережье, — 4 серебряных обола в день, видимо неплохой заработок. Другой документ, связанный с охотой, — письмо (на греческом языке) от какого-то египтянина в Беренике соотечественникам в отдаленной стоянке на юге (224 до н. э.). Из него мы узнаем, что слоновоз, выгрузив слонов, обычно возвращался из Египта с грузом зерна для содержания гарнизонов на далеких береговых стоянках. На этот раз слоновоз затонул на обратном пути, и автор пишет, чтобы ободрить людей на южной стоянке, уверяя их, что новый слоновоз почти достроен в Беренике и вскоре будет отправлен к ним с новым запасом хлеба[361].

Африканский слон зоологически весьма отличается от индийского, и недавние попытки выдрессировать африканского слона, как дрессируют индийских в Индии, не имели большого успеха. С этим вполне согласуется тот факт, что эксперимент Птолемеев по применению африканских слонов против индийских соперничающей династии окончился провалом. Африканские слоны не могли выстоять в бою против индийских. После битвы при Рафии охота на слонов не была сразу же прекращена, но, видимо, в поздний эллинистический период ее постепенно забросили. Древние авторы отмечают превосходство индийских слонов над африканскими, но ошибочно утверждают, что их недостаток заключается в меньшем размере. Это неверно. Обычно высота в холке взрослого самца индийского слона составляет от 8 до 10 футов, тогда как взрослый африканский слон часто достигает 12 футов. Может быть, африканские слоны, бежавшие перед индийскими в битве при Рафии, не были взрослыми самцами; это могло бы объяснить и распространенное мнение о том, что африканские слоны мельче индийских, и их робость. Можно сделать вывод, что из-за трудностей доставки морем предпочтительнее было привозить не достигших зрелости животных. Однако в