веду себя как мальчишка, как инфантильный дурак, но… Пусть это скажет мне тот, кто никогда не любил. Потому что любивший, неважно какого он пола, поймет меня хотя бы немного…

— Чувак, чуть меньше пафоса и нормально будет, — шепнул, откуда ни возьмись взявшийся рядом, Йорик.

Чёрт! Я что, это все еще и вслух декламировал?! О Боги!

Догнал Лихачеву, тронул за плечо, она дернулась, как от удара. Зло спросила, даже и не пытаясь скрыть раздражение:

— Чего?

— Думаю, что чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

— Не терпится уже дамочку найти, чешется что ли?

Хм… чего это? Чего это чешется сразу? И вообще — да как она смеет!

— А тебе-то какое дело?! Привыкла, что я у тебя на побегушках?! Так знай, это всё из-за Цепи. Это она вынуждает меня таскаться везде за тобой, словно я какая-то собака на поводке у хозяина!

— Не сравнивай себя с собакой! — прошипела она, — Собаки намного лучше людей.

Что?!

Ярослава

— Не сравнивай себя с собакой! — прошипела я, — Собаки намного лучше людей.

Ой. Кажется это я зря сказала. Увидела, как вспыхнули его глаза, как заиграл в них пламенный огонь и заходили желваки на скулах. Таким Вэла я никогда прежде не видела, и сложно было поверить, что именно я стала причиной такого его преображения. Мамочки мои…

Вэлимир Д`Орвиль мгновенно приблизил своё перекошенное от злости лицо прямо к моему, при этом больно схватив за руку, и тихо, но очень зловеще произнёс:

— Ты перегибаешь, бестия. Запомни… мне проще умереть вместе с тобой, чем сносить такие оскорбления. Это последний раз, когда я предупреждаю тебя быть осторожнее. Я хоть и слабый, но всё-таки маг, и в ярости могу случайно спалить тебя к чертям собачьим, поняла?!

Я быстро закивала, чтобы у него не возникло ни капли сомнения на мой счет. Ну его на фиг. Скорее бежим разводиться, чур меня, чур. Вот так вот не угодишь в постели и прибьет в порыве. Фу-фу-фу…

Кот

Отлично выспался!

Вэлимир

До сих пор трясёт от злости и негодования.

Не прощу! Меня, меня, графа Д`Орвиля, так унизить! Её счастье, что не убил на месте. Нельзя ТАК гневить мага, пусть даже и такого слабого, как я. Ведь у меня на шее амулет, сильнейший артефакт времен Семерика XI, а в груди тлеет Дух Огня. Страшно даже представить, что могло случиться, если бы они сработали вместе.

Не уверен, что даже от меня что-то осталось бы, учитывая все факторы. Дура. Всё-таки дура эта Лихачёва, хорошо, что развенчаемся. Забуду её как страшный сон.

И что она там про чешется говорила?…

Уже на подходе к Креате распрощались с Нечистью и котом, которые решили дожидаться хозяйку дома, а сами отправились с лес.

— Долго ещё?

Лихачёва посмотрела на меня таким взглядом, что мне сразу же расхотелось что-либо еще спрашивать.

— Нет. Бабушка подробно объяснила, насколько далеко нужно уйти от поселений, скоро как раз дойдем, — спустя некоторое время всё-таки пояснила она.

Вокруг нас расстилались только густой лес и яркое голубое небо в вышине. Я невольно залюбовался вековыми дубами, уходящими высоко-высоко к солнцу, да так, что на ровном месте взял и споткнулся. И упал.

— Аккурат где нужно навернулся, — ухмыльнулась бестия, а я чертыхнулся.

Да ну её…

— Раздевайся.

— Чего?

— Того. Раздевайся говорю, — спокойно повторила эта чертовка.

Нет, ну я мужчина бывалый, конечно, меня в принципе мало чем смутить можно, но по-моему это всё-таки слишком.

Закатила глаза.

Ладно-ладно.

Ооо… нет, этого я точно не переживу, держите меня семеро! Эта… эта… эта мелкая блондинистая беда, вихрем ворвавшаяся в мою тихую и спокойную жизнь, тоже раздевалась… Синхронно со мной, прошу заметить.

— Не смотри, — покраснела до кончиков ушей, прикрывая то, что можно прикрыть.

— И ты тоже, — только и ответил я.

Идиот.

Она даже фыркнула.

Достала из сумки длинный и тонкий нож, и тихо прошептала:

— Ложись рядом.

Хм, похоже на обряд.

Улеглась на спину прямо в траву, все еще пытаясь прикрыться. Пришлось сделать то же самое. Хотя чего греха таить, прилечь рядом я был рад. Плечом к плечу соприкоснулся с нежной девичьей кожей и… тут же почувствовал резкую, саднящую боль в руке. Черт! Пока сообразил, девчонка чиркнула и себя по плечу ножом и, тихо вскрикнув, приложила свою руку, из которой на траву капала алая кровь, к моей.

— Закрой глаза и думай.

— О чём?

Но она промолчала. Скосил глаза — спит что ли? Что-то бледная какая-то.

— Эй! Ты жива?

Еле-еле дернула плечом, фух, жива значит. О чем интересно я должен думать? Нет, ну нормально? Ничего толком не объяснила, не рассказала. Всё так таинственно и быстро, что я даже понять ничего не успел. Ладно, назад дороги всё равно нет. Послушно прикрыл веки, но думать мог лишь о горячем теле, что лежало в такой опасной близости. Представлял как… кхм… нет, лучше не будем об этом.

Эм… о чем бы таком подумать? И вообще, о чем я должен думать — никто не хочет мне объяснить? Одни вопросы.

— Ты все еще не придумал о чем думать?

Горящие черти, кто это?

— Кто здесь? Уйдите, пожалуйста, мы не одеты.

Хм… мне послышалось, или кто-то засмеялся?

— Так ты решил о чем будешь думать? Или о ком?

— Кто ты? — я поднялся с земли и обомлел.

Я встал и я остался лежать одновременно. Рядом со мной лежащим мирно спала девчонка, и я вновь невольно залюбовался её красотой. Мысли снова потекли не в том направлении, но всё тот же странный голос спросил:

— Я — та, кого вы искали.

— Синергия?

— Да.

— Ооо… а я, я умер, да? Боги! Как трудно в это поверить…