Управляющий Морским министерством адмирал Н. М. Чихачев также считал, что Россия должна обладать флотом, способным действовать в открытом море, для чего необходимо было не только иметь современные боевые корабли, но и незамерзающий порт на Балтике. С его согласия министерство разработало комплексную программу судостроения на 1882–1900 годы. Русские не собирались вступать в сражения с флотами других держав – флот должен стать сдерживающим фактором: «Россия никого не теснит, но чтобы и Россию никто не теснил!»

XXXVIII

Крупным шагом, сделанным в 1882 году, стало «Учреждение должности земских начальников», заполнив пробел, оставленный освободительной реформой Александра II. Действуя в качестве представителей власти на местах, земские начальники стали способствовать упорядочению крестьянского быта. Разрешали споры по вопросам крестьянского землевладения, помогали переселению малоземельных в Сибирь и в Туркестан, содействовали развитию сельской кооперации. Но главное, повели борьбу с подсознательным духом анархии среди крестьянства. Конечной целью задуманной реформы было увеличение площади крестьянского землевладения.

«Нет сомнения, что преобразования императора Александра III имели русский народный характер, а не западноевропейский. Несомненно, что государственная работа императора была проникнута русским духом, ибо он был совершенно русский человек. Это выражалось во всех его привычках, вкусах и особенно в любви к русскому прошлому» (Генерал Н. А. Епанчин).

XXXIX

Коронация была намечена на середину мая. Москва заказала композитору Чайковскому коронационный марш и кантату. Под мощной охраной, без огласки, царская семья прибыла в первопрестольную, остановившись в Петровском дворце. Встречи с представителями иностранных держав и своим народом требовали огромного напряжения – Александр и Минни почти не спали, но старались выглядеть бодро.

Утром 10 мая по обе стороны царского кортежа выстроились войска; императрица с дочерью Ксенией сели в карету, император и старшие сыновья сели верхом на коней, Александр перекрестился: «С Богом!» – и три выстрела возвестили о движении процессии в Кремль.

Пространство между Петровским дворцом и Кремлем быстро заполнялось народом; со всех церквей звонили колокола, народ кричал «ура». «В императоре было что-то грандиозное!» – отметил художник В. И. Суриков.

Первые дни были отведены царственным лицам Европы. Затем началось освящение нового российского флага. Перемены в расцветке флага сигнализировали о намечавшемся внешнеполитическом повороте: от союза с Германией и Австро-Венгрией (расцветка их флагов повторялась в императорском флаге России) к сближению с Францией (её триколор имел русскую гамму). С Петровских времен триколор был любим народом, теперь означая три ветви русского племени: красный – великороссы, синий – малороссы, белый – белороссы. На Андреевских лентах флага сияли исторические даты: 862 год – основание русского государства, 988 год – крещение Руси, 1497 год – принятие царского титула, 1721 год – принятие императорского титула. Протопресвитер придворного духовенства провозгласил:

– Да буде хоругвь сия небесным благословением приосененная и освященная, да буде она заветною святыней единства и нераздельности Царства Всероссийского! Да будет она всем нашим врагам страшна и ужасна. И да поможет нам Господь под этим новоосвященным знаменем твердо и неуклонно идти путем истинной правды во всех начинаниях на пользу государству и для блага народа! Да избавимся от хитросплетений тщеславия и да возвратимся к простоте и искренности побуждений и задач. Великое достигается простыми средствами – и не тщеславие ведет к славе.

(По какой-то причине новый флаг не стал государственным флагом России, но в 1917 году им воспользовалось Временное правительство.)

Коронация состоялась 15 мая. Накануне вечером вся царская семья была в церкви на исповеди.

«Перед исповедью священник долго читал прекрасные молитвы. После посещения церкви я, слава Богу, почувствовала себя намного спокойнее. Я в эту ночь, к счастью, смогла заснуть, но бедный Саша не сомкнул глаз, а в 7 часов, разбуженные пушечными выстрелами, возвестившими о начале торжеств, мы поднялись. В 9 утра с бьющимися сердцами и слезами на глазах покинули мы наши покои. Не могу тебе описать, что творилось в моем сердце! Я чувствовала себя жертвой перед закланием. Серебряное коронационное платье с длинным шлейфом, на голове – ничего, и только на шее маленькое жемчужное ожерелье, чтобы не казаться обнаженной» (Из письма Марии Федоровны матери).

В Успенском соборе Кремля царила глубокая тишина, все замерли под впечатлением таинства, – русский самодержец получает благословение Всевышнего. Александр прочитал уставную молитву, и, после благословения императорской порфиры (мантии), ассистенты укрепили мантию на его плечах. Принесли корону, престарелый архипастырь, благословив ее, подал Александру, – он возложил корону себе на голову. Взял в правую руку скипетр, в левую – державу, воссел на престол, а затем, положив обе регалии на подушки, обратился к императрице. Мария Федоровна преклонила перед ним колени, государь, сняв с себя корону, прикоснулся краем ее ко лбу императрицы, снова возложив корону на свою голову. Взял малую императорскую корону и возложил ее на голову государыни. Оба были настолько растроганы, что по лицу государя катились слезы.

На коленопреклоненную Марию Федоровну надели порфиру – и тогда она встала уже коронованной императрицей. Протодиакон провозгласил полный императорский титул, певчие запели «Многая лета», а снаружи ударили пушки, возвещая, что святое коронование свершилось.

Из собора царь и царица в порфирах и коронах проследовали на Красное крыльцо, где их ожидал народ. Поклонились на все стороны. И, как говорил потом Александр, «это были святые минуты – и к Богу близко, и к народу близко».

«Его могучая фигура внушала людям уверенность в будущем; ни один из русских царей не подходил так близко к народным представлениям о государе, как этот богатырь» (А. М. Романов).

Вечером в Москве впервые была электрическая иллюминация. Башни и зубцы Кремля, контуры кремлевских зданий снизу доверху загорелись гирляндами огней. В 9 вечера осветилась колокольня Ивана Великого. Храм Василия Блаженного сиял до самого креста главного купола. С террасы Кремлевского дворца открывался фантастический вид: сверкающие огнями кремлевские башни, внизу отражающая огни река, а за ней бесконечная даль Замоскворечья с улицами, домами и колокольнями, освещенными миллионами плошек. Несметные толпы двигались по улицам – и пешими, и в экипажах, Тверская была залита огнями, над балконом генерал-губернатора переливались императорский вензель и корона. Сверкали Большой и Малый театры, Дворянское собрание, Городская дума. Авторами проекта электрической иллюминации были инженер-полковник М. П. Фабрициус и художник-архитектор П. С. Бойцев.

Иллюминация возобновлялась три ночи подряд, народ не покидал улицы. Дневные гуляния проходили в Сокольниках и на Ходынском поле, где под непрерывный звон колоколов шла раздача царских подарков; порядок соблюдался безукоризненный, хоть выпивших и пьяных встречалось много.

В честь