Маг нашёлся в гостиной. Он задумчиво рассматривал портрет тёти Эльзы и вроде бы даже не смотрел на меня, но, когда я вошла, поздоровался:

– Добрый день, Аника!

– Добрый день, Шаргрен, – приветливо отозвалась, подходя и становясь рядом с ним перед портретом. – А что Вы здесь делаете?

– Всё то же. Пытаюсь найти зацепки, – чуть пожал плечами он. – А ты?

– А я …просто скучаю по этому дому, – сказала я чистую правду, не став лишь упоминать, что не только по дому, но и по тёте, и вообще, по прошлой жизни. – Вы что-нибудь знаете о том, почему тётя Эльза это сделала? Изгнала меня из рода?

На последнем вопросе мой голос всё же дрогнул, хоть и казалось, что уже всё пережила, приняла и со всем смирилась. Ан нет.

– Увы, – вздохнул он. – Последние лет десять мы почти не общались…

Мы постояли ещё некоторое время перед портретом Эльзы дес Аблес, а потом я всё-таки не удержалась и спросила:

– А почему Вы говорите, что не дель Нарго? Вас тоже… изгнали?

– Нет, – задумчивый взгляд переместился с портрета на меня. – Нет, Аника, я сам принял такое решение. И если уж совсем формально смотреть, то раз сила осталась со мной, то я до сих пор часть рода, как бы ни было неприятно мне это признавать… Отказаться от силы и провести полный ритуал у меня не хватило решимости.

Мне очень хотелось спросить, почему он вообще на это пошёл, но ведь это совершенно не тот вопрос, который можно задать почти незнакомому человеку. Я и так уже перешла всякие границы.

Шаргрен отправился в комнату тёти Эльзы, а я, решив не надоедать ему, по крайней мере, так сразу, направилась в спальню, когда-то принадлежавшую мне.

Крайне наивно с моей стороны, но я почему-то ожидала найти комнату в том же состоянии, в котором оставила пять лет назад. Но всё было не так. Моя комната была спокойно-уютной и достаточно просторной, теперь же… в комнате было слишком много всего. Слишком много дорогой вычурной мебели, какие-то статуэтки, картины, и позолота, позолота, позолота, в концентрации, превышающей все разумные пределы. Единственное, чего не было – это зеркал. Вообще. Неужели история об ожогах – правда? Я была уверена, что это выдумка, чтобы скрыть лицо… но отсутствие зеркал заставляет задуматься. Интересно, где тётя Эльза нашла эту, новую «Анику»? Что ей объяснила и что пообещала? Слишком много вопросов, и я уверена, что у Ашша и даже у Шаргрена есть уже ответы, как минимум, на часть, но они не делятся, и я чувствую себя в информационной изоляции.

Ощущая какую-то неловкость – словно я без разрешения роюсь в чужих вещах… а хотя, собственно, почему «словно»? Так и есть. Аники больше нет, а я роюсь в её вещах, и не знаю сама толком – зачем. Что я хочу найти или узнать? Уверена, что всё, хоть немного похожее на улики, люди Императора отсюда уже давно вынесли. Так что же я ищу? Что-нибудь из своей прошлой жизни? Чтобы просто взять на память? Или что-то о ней, что-то личное, позволяющее узнать, кто она, какой она была, та, что заняла моё место?

В общем, я заглянула мельком в шкафы. В ящики. Даже зачем-то под кровать. Предсказуемо – ничего, разве что теперь меня будет ещё долго воротить от золотого цвета – слишком много его здесь.

Шаргрена я нашла в библиотеке. Выглядел он задумчиво-растерянно, и, даже не будучи эмпатом, я поняла, что надежды, которые он возлагал на визит в этот дом, не оправдались.

– А Вы знали моих родителей? – спросила, присаживаясь в кресло напротив.

– Видел несколько раз, – пожал плечами маг. И добавил уже совершенно о своём. – Что-то не сходится, Аника. Но я никак не могу понять что! А впрочем… не бери в голову. Ашш тебя не обижал?

Мне настолько понравился вопрос, что я даже улыбнулась, несмотря на то, что обстановка не очень располагала. И, покачав головой, спросила:

– А Вы давно его знаете?

– Лет пятнадцать, – устраиваясь в кресле поудобнее и закрывая глаза, сообщил Шаргрен. Он что, собрался тут теперь жить? Я, в общем-то, не против, но как-то неожиданно. Разговаривая со мной периодически об Имении, Ашш никогда не упоминал дом, видимо, на него у Императора есть планы или виды? И мне обидно, да, мне чертовски обидно, что у меня нет даже никаких ресурсов – ни денег, ни власти, ни магии, и я шарюсь вслепую по игровой доске, а Его Императорское Величество переставляет меня-пешку, куда хочет.

Сказав про пятнадцать лет, маг замолчал и так и сидел с закрытыми глазами, и я, чувствуя себя глупо и неловко – навязалась ему! – стала осматривать полки. Возможно, это последний мой раз в этих стенах, а здесь, в библиотеке, как раз всё осталось, как и было. А может быть, мне можно забрать какую-нибудь книгу на память?

Решив, что можно, я стала озираться уже целенаправленно, пока, наконец, не увидела на одной из верхних полок знакомый с детства, но давно забытый корешок. Посмотрела ещё раз на то ли спящего, то ли впавшего в транс мага, и полезла за книгой сама. Если сделать всё тихо, глядишь, и объяснять ничего не придётся, в частности, почему я выбрала именно эту. И что это вообще за книга, ведь я даже название не знаю – книга осталась от моего отца, и написана она на языке, который никто из окружавших меня взрослых не мог прочитать, и даже просто определить. Хотя, может, просто не желали мне говорить. Но зато там были довольно красочные картинки, и я любила её смотреть. А впрочем, даже не будь там картинок, это же была папина книга!

Двигать кресло показалось мне излишним – слишком много шума, а по полкам можно прекрасно лазать, как по лестнице, я делала это в пятнадцать лет без проблем, и не думаю, что стала сильно тяжелее в двадцать.

Всё шло гладко ровно до того момента, как я дотронулась до книги. Всё детство спокойно дававшаяся мне в руки, теперь она шарахнула меня каким-то разрядом, не то чтобы больно, но неприятно и неожиданно, и я, отшатнувшись, потеряла равновесие, пальцы второй руки самым предательским образом заскользили по полке, за которую держалась, и я, не желая падать на спину, спрыгнула сама. Вот только не учла вмешательство Шаргрена – он, судя по всему, стремился меня поймать, но на прыжок явно не рассчитывал, и увернуться не успел – столкнувшись, мы оба рухнули на пол. Мне ещё относительно повезло, я приземлилась сверху, добавив бедному магу острых ощущений, но он всё это выдержал с честью, почти не шипел, и даже смог пошутить, пока я с него сползала:

– Давно на меня не бросались такие красивые женщины!

Впрочем, шутка эта оказывается на редкость не к месту. Я собираюсь извиниться и объяснить, но слова застывают где-то в горле, а потом и вовсе в ужасе разбегаются, потому что в дверях стоит Император Ашш-Ольгар. Молчит и вроде бы просто смотрит, но Шаргрен – невиданное дело! – опускается на колено и вполне серьёзно и учтиво говорит «Мой Император!». И мне тоже хочется сделать так же, а главное – вперить взгляд в пол, но я сбита с толку и не знаю, успокоит это Ашша или наоборот взбесит.

– Ика, ты не ушиблась? – почти светским тоном интересуется тем временем Император, и я понимаю, что теперь на колено припадать точно поздно – решит, что я чувствую за собой вину. А его тон и вовсе провоцирует меня ответить что-то в духе: «нет-нет, месье Шаргрен был достаточно мягок». Но я благоразумна и сдержана: