Мне хочется об этом поговорить. Обсудить. Что-то потребовать, за что-то, может, даже извиниться, хотя я и не полностью осознаю, за что именно. Возможно, за то, что ударила по больному и сравнила именно с кваррной… Но я молчу. Просто не знаю, как об этом заговорить, чтобы не нарваться на ещё больший конфликт. Спорить, ругаться и требовать можно с равным; когда же ты – мышь, а он – скала, отстаивать свои интересы надо как-то по-другому… понять бы ещё как.

Ашш начинает разговор сам.

– Я могу либо снять клятву, либо покинуть твои мысли, – говорит он, и я каким-то шестым чувством понимаю, что это уже очень и очень много. Это огромная уступка от того, кто не доверяет никому, и с одной стороны мне, конечно же, мало, а с другой – слишком много. Кажется, что мы стоим на разных берегах, и вот он сделал гигантский шаг ко мне по тоненькому мостику, а я не то что шаг повторить, я и встать-то на этот мост не готова!

– Мысли, – ни секунды не сомневаясь, прошу я, и добавляю, как могу проникновенно, мне хочется, чтобы он понял, что я и в самом деле оценила. – Спасибо!

– Я повлиял на тебя только один раз, – чуть помолчав, снова заговаривает он. – Когда не позволил снова взять амулет Шаргрена.

Тут же чувствую себя виноватой – если бы не случайное дерево, сдёрнувшее с меня тот обруч, кто знает, когда бы я собралась сама его снять. А Ашш вон бросил всё и примчался, даже нечто невероятное совершил… примчался, правда, полуголым…

– И как Вам мои мысли? – спросила я, в последнюю секунду заменив этим вопросом сварливое «зато в чтении мыслей вы себя совершенно не ограничивали!».

– Забавные, – кажется, заулыбался Ашш. – Не липкие, нет.

И то ли не покинул ещё мои мысли, то ли тоже вспомнил – добавляет:

– Я переодевался тогда, Ика! Иногда мужчина снимает рубашку и штаны не только для того чтобы быть с женщиной!

– Конечно мой Господин, – соглашаюсь я, пряча улыбку и ругая себя последними словами – мне мурчать хотелось от того, что он мне это говорит. Сам. Ещё бы смотрины эти дурацкие объяснил… но Ашш замолкает, а спрашивать нельзя. Неправильно. Тем более теперь, когда я официально ему сообщила, что никак на Его Императорское Величество не претендую.

Начинается дождь, и я накидываю капюшон. Теперь мы с Ашем, наверное, как две копии – он давно едет в капюшоне, ведь его косища весьма приметна. Мне ещё многое хочется спросить, но надо ждать привала, ведь на рыси особо не поговоришь, да ещё и шум дождя мешает… А привал, наверное, не скоро. И есть время, наконец, немного осмыслить события моей такой насыщенной теперь жизни.

Загадок всё прибавляется. Что в книге, которую вижу только я, и как её прочитать? Есть ли у меня и в самом деле Дар, или же то, что мой отец был самозванцем не оставляет мне таких шансов? И надо ли мне пытаться вернуть себе магию? Ведь это поставит меня в зависимость – либо в ещё более сильную от Императора, либо в дополнительную ещё от кого-то. Как там говорил Ашш? Не хочу, чтобы у кого-то из этого гнилого рода была над тобой власть… И, вспоминая гибель тёти Эльзы и моего двойника, я тоже не хочу, чтобы у кого-то была надо мной такая власть. Я до сих пор не так много знаю о магии – когда читать, если ты целыми днями куда-то несёшься следом за Его энергичным Императорским Величеством? Но помню Его слова – глава Рода мог сделать это. И раз тётя главой не была, получается, что её убили. Надо обязательно расспросить Ашша о том, как продвигается расследование.

Другая загадка, не дающая мне покоя – склеп. Зачем-то ведь подкинули мне ту записку? Значит, должно было быть что-нибудь в усыпальнице нашего рода, рода дес Аблес? Понятно ведь, что у безродной стражницы Ики Стайер никакого склепа быть не могло. Я бы даже не удивилась, если бы там обнаружилось что-то недружественное – какое-нибудь атакующее заклятие, может, даже проклятие… но маги ничего такого не нашли. Может, мне надо было прийти туда одной? Но теперь уже поздно – кто знает, когда мы вернёмся в Альмар и вернусь ли я туда вообще.

А ведь у меня ещё не закончено дело с Катариной саф Бертрин. Чувствуя я, что что-то там нечисто… и теперь, по прошествии времени, могу точно сказать, что это вовсе не обида во мне говорит. Что-то там есть, какие-то скрытые мотивы, и надо бы на привале доложить об этом моему Господину.

И… Ашш. Думать о нём теперь совсем волнительно и всё ещё немного боязно. Хоть он и сказал, что покинет мои мысли, но… вдруг? Вдруг этого ещё не произошло? А меня так и тянет ещё и ещё прокрутить в голове воспоминания о его поцелуях, и даже представить продолжение, и признаться самой себе, что я на каком-то распутье, из которого не вижу выхода. Я далека от мысли, что он может мне предложить нечто большее, чем место в своей постели, но это, пожалуй, единственное, в чём я уверена. Ну и ещё в том, что Ашш – восхитительный. Не идеальный, нет. Вспыльчивый, жестокий, иногда надменный и уж точно слишком развратный и циничный, но абсолютно восхитительный и необыкновенный. И мне хочется к нему прикасаться. Не просто прикоснуться разок, нет, мне вдруг остро нужно право делать это в любой момент. Я заставляю себя допустить, что уже завтра или послезавтра наши дороги могут разойтись, и он легко вычеркнет из своих мыслей непутёвую стражницу Ику, может, даже откупится чем-нибудь… а может, пожертвует мною в какой-то своей игре. Ощущать себя пешкой неприятно, но терять связь с реальностью просто-напросто опасно, так что я повторяю про себя ещё пару раз про пешку. И вынуждена признать, что пешка хочет-таки короля. То есть Императора. И понятия не имеет что с этим делать.

Я всё-таки спрашиваю, как продвигается расследование, когда мы останавливаемся на привал. Ашш протягивает мне воду и еду – кусок какой-то лепёшки, не очень симпатичной на вид, но весьма вкусной, как выясняется, и, скинув капюшон, отвечает:

– Да как-то не особо продвигается.

Звучит это немного неодобрительно, и я гадаю – недоволен ли он работой тех, кто расследует, Вика, или само дело оказалось таким заковыристым…

– А самое интересное – тело Аники пропало, – сообщает он, и я изумлённо опускаю руку с так и не откушенным куском.

– Что?.. – растерянно переспрашиваю, невольно подаваясь ближе и тоже снимая свой капюшон. А то слышится всякое…

– Пропало, – повторяет Ашш. – Увы.

– А… другое? – говорить о тёте как о теле мне до сих пор почему-то сложно.

– Нет, другое – нет, – равнодушно отзывается он. Всё правильно, для него разницы никакой.

– А какие версии? – нет, я вовсе не допрашиваю Его Величество. Так, просто беседуем. На очень важную для меня тему.

– Убийство, – вроде бы расплывчато отзывается он, но для меня это уже хорошо, ведь я помню – он не исключал и самоубийство. Видимо, мои выводы относительно главы рода верны?

– А что сообщила тебе Катарина саф Бертрин? – в свою очередь интересуется Ашш, устремляя на меня прямой взгляд, под которым я почему-то теряюсь.

Пытаюсь как-то быстро вспомнить и подытожить, слишком многое произошло после, но вылезает почему-то в первую очередь совершенно не то. Не рассказывать же Императору, что в глазах народа он меня мало того что поимел, так ещё и понизил. Подумает ведь, что я напрашиваюсь на то самое пресловутое повышение, о котором почему-то упорно упоминала Катарина.