не носятся машины по близкой эстакаде, на шумят поезда по монорельсу, не трясет грунт метро, не рвут воздух межконтинентальные стратосферники. В окрестностях космопорта такой звук в реголите был бы еще уместен, но здесь, за четыреста километров от Сортировочной…

Через мгновение к гулу прибавилась вибрация, и тогда Семену стало по-настоящему страшно.

– Шлюз, – заорал он, – Держите шлюз, идиоты! Я не встану, честное слово!..

Его не послушали. Да и не было времени у них сообразить, слишком заняты гибкой стяжкой на руках Семена. С выбором агентов Груббер все-таки перестарался, нужно было взять хотя бы одного не только с мышцами, но и с мозгами.

Тяжелый армейский транспортер – гусеничное шасси, класс бронирования пять, боевой отсек для трех пехотных отделений – затормозил у самых дверей. С полного хода, с юзом и волной реголитовой пыли, отлично видимый сквозь полупрозрачные стены холла. Распахнул люки и почти мгновенно выплюнул на грунт десяток человек в штурмовой броне планетарного десанта.

– В ружье! – отчаянно выкрикнул Семен. – Защищайтесь, болваны!

Поздно. Поздно…

Вспоротая внешняя дверь порхнула куда-то в пространство, пятеро в броне забились в шлюз. Оставшиеся снаружи еще затягивали проем временным пластырем, а внутренние створки уже расходились по швам.

Короткий рывок утекающего воздуха наружу, волна ледяного холода внутрь… И огонь на поражение, сразу, без предупреждения, без приказа сдаться.

Первого агента смело со спины Семена, словно картечным залпом. Второй успел хватануть из кобуры свою игрушку. Кто-то из нападавших дернулся, припал на колено, остальные перенесли прицел…

А карабин, оказывается, улетел совсем не далеко, всего на пару шагов. Но не дотянуться. Уже, не дотянуться…

Двое штурмовиков метнулись к лестнице, один к лифту. Последний оставшийся поднес пахнувший порохом ствол к самому лицу.

– Семьен Сикоськи? – глухо донеслось из-под челюсти шлема.

– Сука… – искренне изумился Семен.

– Льежи симирьна, вся буде жить…

Сверху раздался одиночный выстрел, тут же перекрытый короткой очередью. И шум падения сразу двух тел.

– Почити вся, – поправился штурмовик. Отщелкнул какую-то штуковину с пояса, посоветовал: – Сдела зубы вместье.

Лежа на животе с вывернутыми руками довольно трудно парировать даже простой выпад. В затылок ударила молния…

Тяжелый армейский транспортер – отличное средство для наземной доставки десанта к объекту с избыточной противокорабельной обороной. Хорошая скорость, неплохая защищенность броней, плюс обязательные три танковых взвод для взлома наземной линии укреплений, эскадра орбитального подавления для зачистки пространства над маршрутом подхода…

Но использовать такого монстра в тайной операции, все равно, что пытаться грабить банк, верхом на слоне. Тем более в условиях безатмосферного спутника Земли.

– Кто бы ни спланировал ваш рейд – он идиот, – процедил Семен, не разлепляя век. – Так ему и передайте…

– Сикоськи, молча-молча, – сообщили ему, и где-то рядом, у самого уха, выразительно треснул электрошокер.

Семен лишь пожал плечами. Молчать, так молчать. Груббер не мог надеяться только на своих шестерок в доме. С орбиты пространство наверняка контролировал крейсер Содействия, укомплектованный десантным подразделением. Куда-то же передавались данные прослушки и демонстративно расставленных по всему особняку камер. Жустин, затевая свой безнадежный бунт, наверняка надеялась уйти тоннелями метро, и в этом был определенный резон. Семен, включаясь в игру, рассчитывал оседлать скоростной шаттл самого инспектора, в слаломе над поверхностью, по его мнению шансов, было больше. Но вот так, в ползущей по реголиту бронированной черепахе!..

Должно быть, без сознания он был совсем недолго, и крейсер как раз сейчас выходит на курс боевого десантирования.

Он мысленно сосчитал до шестидесяти. Ни чего. Потом до ста двадцати. До ста восьмидесяти… Около шестисот он услышал знакомый голос, и удивленно открыл глаза.

– 你不應該有任何一個殺 (*Вы не должны были ни кого убивать), – строго говорила Жустин, и штурмовик, подняв забрало шлема, внимательно слушал.

–它不涉及保護 (*Это не касалось охраны), – ответил он. – 你還活著，活著 Sikoski (*Ты жива, Сикорский жив).

– 母親不開心 (*Мать будет не довольна).

–母親如此有序 (*Мать так приказала)…

– Ни хрена себе, – Семен моргнул, – Тина, как это?

Она повернула к нему слепое лицо, и на этот раз ни кто из штурмовиков не посмел заткнуть ему рот.

– Очнулся? Не сильно они тебя?

– Они?.. – тупо переспросил тот, оглядывая боевое отделение транспортера.

Десять все тех же штурмовиков, причем двое – лежа в проходе между скамьями. Жустин, отец Киит, инспектор Филипп Груббер. Ну и он сам, разумеется. Что характерно – все кроме Жустин, даже едва живой лер, накрепко притянуты наручниками к фиксирующим перекладинам. Госпожа Бертье свободна и даже имеет наглость выговаривать что-то боевикам.

– Они – не сильно, – произнес Семен. – За тебя еще не знаю.

Она скривила губы в грустной усмешке.

– Прости, Сема, сами мы бы не справились. Даже ты…

– Инспектор все-таки дурак, – произнес Семен. – Пропустить такой контакт! Но ведь ты еле ноги таскала, Тина. Как ты за сутки смогла выйти на мадам По? Или все-таки не за сутки? Нет?

– Дави, на курок, Чистоплюй, – тихо произнесла она. – И не задумывайся, откуда приходят заказы. Профсоюз покрывает лишь половину рынка, при твоей избирательности мы жили бы впроголодь. Пришлось привлекать и других заказчиков.

– Ясно, – выдавил он. – Значит не только инспектор здесь в дураках… Кто еще поставлял тебе цели? Чужие?

Она не ответила, снова лишь грустно усмехнулась. И Семен предпочел не гадать, о чем она молчит.

Транспортер, несшийся по грунту плавно покачиваясь, вдруг резко сбавил ход. Нос его подпрыгнул, гусеницы грохотнули по короткому металлическому пандусу и со скрежетом остановились совсем. За кормой машины лязгнуло что-то большое и тяжелое – Семен мог поклясться: закрылась грузовая рампа. И тут же на тело навалилась перегрузка.

– Ох, черт… – выдохнула Жустин. – Опять…

Лер и до сих пор не пришедший в себя инспектор растеклись в перегрузочных фиксаторах. Штурмовики как будто и не заметили. Семен осклабился. «Трешка», не меньше. Но и не больше. Десантный бот, неторопливо стартующий с грунта, лакомая цель для капитана крейсера орбитального прикрытия. Значит, что? Правильно. Значит, крейсера нет. Уже нет. В том, что он был – Семен не сомневался.

Коммуна это конечно не Профсоюз, силовые акции не их конек. Но все-же китайцы вполне могли устранить боевой корабль такого тоннажа. Собрали бы полторы сотни бортов, устроили собачью свалку в своем стиле, и за несколько часов разобрали бы на заклепки. Фейерверк было бы видно с дневного полушария Земли, орбитальное пространство вокруг Луны на целые стуки покрылось бы горящими обломками и трупами китайских пилотов, Луна-ТВ изошла бы слюной на пропахшую пороховой гарью сенсацию, полиция и, главное, департамент СОС сорвались бы с цепи…

Мадам По с некоторой натяжкой можно было назвать авантюристкой. По некоторым ее делам с инопланетчиками