– Это должны быть Роджерс, Будизински и Джером Петтис. Точно, тридцатого августа, девять утра. Три этажа. Проклятый дом оказался таким огромным, что трем человекам пришлось пахать там весь день.

Пока Фрэнк рассматривал грязную контору, Джордж Паттерсон сверился с журналом.

– Я могу с ними поговорить?

– Только с Петтисом. Остальных двух нет.

– Они уволились?

Паттерсон молча кивнул.

– Как долго они у вас проработали?

Паттерсон снова обратился к журналу.

– Джером у меня уж пять лет. Он один из лучших. Роджерс проработал около двух месяцев. Кажется, он переехал отсюда. Будизински работал меньше четырех недель.

– Маловато.

– Черт, такая у нас работа. Я трачу тысячу долларов, обучая этого типа, и через месяц – бац! – его уже нет. О такой работе не мечтают, вы понимаете, что я хочу сказать? Она грязная, душная. И зарплаты вряд ли хватит на то, чтобы ездить на Ривьеру, вы слышите, что я вам говорю?

– Адреса у вас есть? – Фрэнк достал записную книжку.

– Ну, как я уже сказал, Роджерс переехал отсюда. Если хотите поговорить с Петтисом, он сегодня на работе. Где-то через полчаса ему нужно будет ехать выполнять заказ в Маклин. Он как раз загружает оборудование в фургон.

– Кто определяет, какая бригада куда поедет?

– Я сам.

– Всегда?

Паттерсон замялся.

– Ну у меня разные люди специализируются на разной работе.

– Кто специализируется на долларовых местах?

– Джером. Как я уже говорил, он у меня лучший.

– Как получилось, что эти двое оказались вместе с ним?

– Не знаю, мы тасуем персонал. Иногда все определяется тем, кто сегодня вышел на работу.

– Вы не помните, кто-либо из этих троих не проявлял особого желания отправиться именно к Салливану?

Паттерсон покачал головой.

– Что насчет Будизински? У вас есть его адрес?

Сверившись с потрепанной тетрадью, Паттерсон черкнул адрес на клочке бумаги.

– Это где-то в Арлингтоне. Не знаю, там ли он по-прежнему.

– Мне нужны их личные данные. Номера карточек социального страхования, даты рождения, послужной список – все, что есть.

– Это вам выдаст Салли. Девушка в приемной.

– Спасибо. У вас, случайно, нет их фотографий?

Паттерсон посмотрел на Фрэнка так, словно тот спятил.

– Вы шутите? Здесь у нас не ФБР, черт возьми!

– Внешность их описать можете? – терпеливо спросил Фрэнк.

– У меня шестьдесят пять сотрудников, а текучка за шестьдесят процентов. Обыкновенно я больше не вижу человека после того, как его приняли на работу. В любом случае через какое-то время все становятся на одно лицо. Петтис может вспомнить.

– Больше ничего полезного вы не сможете добавить?

Паттерсон покачал головой.

– Вы полагаете, кто-нибудь из них мог убить ту женщину?

Встав, Фрэнк потянулся.

– Не знаю. А вы как думаете?

– Послушайте, у меня здесь всякие бывают. Меня больше уже ничто не удивляет.

Сет собрался уходить, но в дверях обернулся.

– Да, кстати, мне нужен список всех домов в Миддлтоне, в которых вы чистили ковры за последние два года.

– За каким хреном? – Паттерсон подскочил в кресле.

– У вас есть архивы?

– Да, есть.

– Очень хорошо; дадите мне знать, когда все будет готово. Всего хорошего!

* * *

Джером Петтис оказался высоким тощим негром лет сорока с небольшим, с постоянно висящей в уголке рта сигаретой. Фрэнк с восхищением наблюдал за тем, как тот умело загружает в машину тяжелое оборудование для чистки. Нашивка на синем комбинезоне гласила, что Петтис является старшим специалистом фирмы. Полностью сосредоточенный на работе, он не смотрел на Фрэнка. Повсюду вокруг в большом гараже загружались такие же белые фургоны. Два-три человека покосились на Сета, но быстро вернулись к работе.

– Мистер Паттерсон сказал, у вас есть ко мне какие-то вопросы?

– Есть. – Фрэнк устроился на переднем бампере фургона. – Тридцатого августа этого года вы работали в особняке Уолтера Салливана в Миддлтоне.

– В августе? – Петтис нахмурился. – Черт возьми, я делаю в день по четыре дома. Я их не запоминаю, потому как все они на одно лицо.

– Этот заказ занял у вас целый день. Большой особняк в Миддлтоне. С вами еще были Роджерс и Будизински.

– Точно. – Петтис улыбнулся. – Самый большой дом из всех, какие я только видел, черт побери, а мне довелось всякого насмотреться, да.

– Я подумал то же самое, когда его увидел, – улыбнулся в ответ Фрэнк.

Выпрямившись, Петтис зажег погасшую сигарету.

– Вся беда была в мебели. Приходилось все отодвигать, а там было такое тяжелое барахло, какое теперь уже не делают.

– Значит, вы провели там весь день? – Сет запоздало спохватился, что подобрал неудачную формулировку вопроса.

Петтис напрягся. Сделав глубокую затяжку, он прислонился к двери фургона.

– С каких это пор копов интересует то, как чистят ковры?

– В том доме была убита женщина. Судя по всему, застала врасплох грабителей. Вы не читаете газеты?

– Только спорт. И вы думаете, что я был одним из тех ребят?

– Пока что нет. Я просто собираю информацию. Меня интересуют все, кто в последнее время бывал в том доме. Вероятно, затем я переговорю с почтальоном.

– Странный вы какой-то… Вы думаете, это я ее убил?

– Я думаю, что в этом случае у вас хватило бы ума не торчать здесь, дожидаясь, когда я постучу к вам в дверь. Эти двое, кто был вместе с вами, что вы можете о них рассказать?

Докурив сигарету, Петтис молча посмотрел на Фрэнка. Следователь собрался закрывать записную книжку.

– Джером, вы хотите говорить в присутствии адвоката?

– А он мне нужен?

– Как мне кажется, нет, но решать вам. Если вас это беспокоит, я не собираюсь зачитывать вам «правило Миранды»[18].

Наконец Петтис перевел взгляд на пол и смял окурок, после чего снова посмотрел на Фрэнка.