– Послушайте, дружище, я уже давно работаю у мистера Паттерсона. Прихожу каждый день на работу, делаю свое дело, получаю зарплату и ухожу домой.

– В таком случае вам не о чем беспокоиться.

– Верно. Послушайте, в прошлом я кое-что натворил. Отсидел срок. Вы это узнаете по компьютеру за пять секунд. Так что я не собираюсь вешать вам лапшу на уши, понятно?

– Понятно.

– У меня четверо детей, а жены нет. Я не врывался в тот дом и ничего не делал с той женщиной.

– Я вам верю, Джером. На самом деле меня гораздо больше интересуют Роджерс и Будизински.

Петтис смерил следователя взглядом.

– Давайте немного прогуляемся.

Они вышли из гаража и направились к древнему «Бьюику» размером с катер, в котором ржавчины было больше, чем железа. Петтис сел в него; Фрэнк последовал его примеру.

– В гараже много ушей, понимаете?

Сет молча кивнул.

– Брайан Роджерс. Мы называли его Шустрым, потому что он был хорошим работником, быстро всему учился.

– Какой он был внешне?

– Белый парень лет пятидесяти, может быть, старше. Не очень высокий, пять и восемь; вес, наверное, полторы сотни[19]. Общительный. Трудолюбивый.

– Ну а Будизински?

– Бадди. У нас здесь у всех есть прозвища. Я – Лет. От скелет, понимаете? – Фрэнк улыбнулся. – Тоже белый тип, чуть покрупнее. Пожалуй, немного постарше Шустрого. Держался замкнуто. Делал то, что ему говорили, и только.

– Кто работал в хозяйской спальне?

– Все трое. Нам пришлось поднимать кровать и бюро. И то и другое весило по паре тонн. До сих пор спина болит. – Джером достал с заднего сиденья термосумку. – Сегодня утром не успел позавтракать, – объяснил он, доставая банан и сэндвич.

Фрэнк неуютно заерзал на промятом сиденье. Ему в спину воткнулся кусок железа. Салон насквозь пропах табачным дымом.

– Кто-нибудь из них оставался один в хозяйской спальне или в доме?

– В доме всегда кто-нибудь есть. У этого типа там работало много человек. Они могли сами подняться наверх. Я за ними не присматривал. Это не моя работа, понимаете?

– Как получилось, что Роджерс и Будизински работали в тот день вместе с вами?

Джером задумался.

– Если честно, не могу сказать. Я знал, что выдвигаться нужно будет рано. Возможно, они просто оказались первыми, кто пришел на работу.

– Значит, если они заранее знали, что выезжать нужно рано, и пришли сюда раньше всех, они могли попасть в бригаду?

– Ну да, пожалуй… Дружище, нам нужны только крепкие руки, понимаете, что я хочу сказать? Для такой дерьмовой работы не нужно быть семи пядей во лбу.

– Когда вы видели их в последний раз?

Наморщив лоб, негр откусил кусок банана.

– Пару месяцев назад, может быть, еще раньше. Первым ушел Бадди, не объяснив, что к чему. Народ постоянно приходит и уходит. Я здесь дольше всех, не считая мистера Паттерсона. Шустрый, кажется, переехал отсюда.

– Не знаете, куда?

– Помню, он что-то говорил про Канзас. Про какую-то стройку. Он когда-то работал плотником. Остался без работы, когда компания подняла лапки кверху. Золотые руки.

Пока Джером расправлялся с завтраком, Фрэнк записал все услышанное. В гараж они вернулись вместе. Сет заглянул в кузов фургона, на шланги, удлинители, бутылки с чистящими средствами и тяжелое оборудование.

– Вы на этом фургоне ездили к Салливану?

– Он у меня уже три года. Лучший на фирме.

– Оборудование в нем не меняется?

– Точно так.

– Тогда вам придется на время взять другой фургон.

– Что? – Джером медленно вылез из кабины.

– Я поговорю с Паттерсоном. Я забираю этот фургон.

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– Нет, Джером, боюсь, не издеваюсь.

* * *

– Уолтер, это Джек Грэм. Джек, Уолтер Салливан.

Сэнди Лорд тяжело опустился в кресло. Джек пожал руку Уолтеру Салливану, и они сели за маленький стол в конференц-зале номер пять. Времени было восемь часов утра, и Грэм находился в офисе с шести, после двух вечеров, когда ему приходилось засиживаться на работе допоздна. Он уже выпил три чашки кофе и сейчас налил себе четвертую из серебряного кофейника.

– Уолтер, я рассказал Джеку о сделке с Украиной. Мы прошлись по деталям. Реакция Капитолийского холма вселяет надежду. Ричмонд нажал на все нужные кнопки. Русский медведь мертв. Киев на коне. Ваш мальчик на месте.

– Это один из моих лучших друзей. Я жду полной отдачи от своих друзей. Но я полагал, что этим делом и так уже занимается достаточное количество юристов. Сэнди, ты просто накручиваешь цену?

Встав, Салливан подошел к окну и выглянул на девственно-чистое утреннее небо, предвещавшее погожий осенний день. Джек искоса взглянул на него, делая пометки в записной книжке. У Салливана был такой вид, будто его нисколько не интересовало завершение этого многомиллиардного международного монолита. Джек не знал, что мысли старика застряли в морге в Вирджинии, на том, что он там видел.

У Грэма перехватило дыхание, когда Лорд торжественно объявил ему, что назначает его своим заместителем в работе над самым крупным контрактом, которым сейчас занимается фирма. Таким образом, Джек перепрыгнул через голову нескольких ведущих партнеров и великого множества кандидатов, стоящих в иерархии выше его. Вне всякого сомнения, по устланным ковровыми дорожками коридорам потекут реки зависти. Но Джека это нисколько не волновало. У всех этих людей нет такого клиента, как Рэнсом Болдуин. И неважно, как он этого клиента получил; Болдуин приносит доход, и ощутимый. Грэм устал стесняться своего положения. Это был тест, с помощью которого Лорд решил проверить его способности. Этот человек был верен своему слову. Что ж, если он хочет протащить эту сделку, Джек ему поможет. И здесь не место философской политкорректной болтовне о «башне из слоновой кости»[20]. Нужны только результаты.

– Джек – один из наших лучших юристов. Он также главный юридический орел Болдуина.

– Рэнсома Болдуина? – оглянулся на них Салливан.

– Его самого.

Взглянув на Грэма уже в совершенно другом свете, Салливан снова отвернулся к окну.

– Однако окно наших возможностей сжимается с каждым днем, – продолжал Лорд. – Нам нужно поддержать игроков и проследить за тем, чтобы Киев наконец сделал выбор, черт побери.