Последнюю фразу Джек не расслышал, поскольку быстро покинул комнату. В настоящий момент, впервые за долгое время, ему было хорошо. Никаких тревог, одни только возможности. Бесконечные возможности.

Вечером он засиделся допоздна, рассказывая обо всем восторженной Дженнифер Болдуин. Затем, за бутылкой охлажденного шампанского и блюдом устриц, специально доставленных к ней домой, они насладились самым сладостным сексом за всю историю их отношений. В кои-то веки Джека не беспокоили высокие потолки и фрески на стенах. Больше того, они потихоньку начинали ему нравиться.

Ежегодно Белый дом получает миллионы неофициальных писем. Каждое тщательно просвечивается, после чего обрабатывается должным образом; все это осуществляют специальные сотрудники при помощи и под наблюдением Секретной службы.

Два конверта были адресованы Глории Рассел, что оказалось довольно необычно, поскольку бо́льшая часть подобной корреспонденции адресуется первому лицу государства и членам его семьи, а также «первому домашнему любимцу», которым в настоящее время был ротвейлер по кличке Барни.

Сами конверты простые и дешевые, и, следовательно, общедоступные, адрес написан от руки печатными буквами. Рассел получила их около двенадцати часов в день, который до тех пор казался ей весьма неплохим. В одном конверте лежал листок бумаги, а в другом – предмет, который глава администрации разглядывала несколько минут. На листке, также печатными буквами, были написаны следующие слова:

Хотя Рассел ждала этого письма, больше того, отчаянно хотела его получить, она все равно почувствовала, как у нее бешено заколотилось сердце, грозя выскочить из грудной клетки; во рту пересохло настолько, что ей пришлось залпом выпить стакан воды, затем повторить этот процесс, и только после этого Глория смогла держать письмо в трясущейся руке. Она посмотрела на содержимое второго конверта. Фотография. При виде ножа для конвертов на нее нахлынули кошмарные воспоминания о тех событиях. Она судорожно вцепилась в подлокотники кресла. Постепенно приступ миновал.

– По крайней мере он хочет заключить сделку.

Отложив записку и фотографию, Коллин вернулся на свое место. Глядя на мертвенную бледность Рассел, он подумал, хватит ли у нее крепости пройти через все это.

– Возможно. Но, может быть, это ловушка.

– Не думаю. – Тим покачал головой.

Откинувшись на спинку кресла, Глория потерла виски и проглотила еще одну таблетку «Тайленола».

– Почему?

– С какой стати ему подставлять нас таким образом? Больше того, с какой стати ему вообще нас подставлять? У него есть то, что может нас похоронить. Ему просто нужны деньги.

– Он забрал из тайника Салливана несколько миллионов.

– Возможно. Но мы не знаем, как быстро можно обратить добычу в наличные. А может быть, он спрятал награбленное и не может за ним вернуться. Или, быть может, он просто чрезвычайно жадный. На свете полно таких.

– Мне нужно что-нибудь выпить. Ты сможешь сегодня вечером прийти ко мне?

– У президента ужин в канадском посольстве.

– Твою мать!.. Тебя никто не может заменить?

– Возможно, если ты подергаешь за нужные нитки.

– Считай, уже подергала. Как ты думаешь, когда этот тип в следующий раз даст о себе знать?

– Похоже, он не очень-то торопится, хотя, возможно, просто чересчур осторожен. На его месте я вел бы себя именно так.

– Замечательно. Значит, я могу выкуривать по две пачки в день до тех пор, пока он не проявится снова… К тому времени я умру от рака легких.

– Если этот тип хочет денег, что ты намереваешься сделать? – спросил Коллин.

– В зависимости от того, сколько ему будет нужно, это можно совершить без особых трудов. – Похоже, Рассел потихоньку начинала успокаиваться.

– Тут тебе решать. – Коллин встал и направился к выходу.

– Тим! – окликнула его Глория. – Задержись на минутку.

Заключив ее в объятия, он почувствовал, как она прижалась к его пистолету.

– Тим, а если все не ограничится одними деньгами? Если мы не сможем вернуть этот предмет?

Коллин посмотрел ей в лицо.

– Тогда я обо всем позабочусь.

Прикоснувшись пальцами к ее губам, он развернулся и вышел.

* * *

Бёртон, поджидавший своего напарника в коридоре, смерил взглядом молодого агента.

– Ну как она держится?

– Нормально.

Коллин двинулся было дальше по коридору, но Бёртон схватил его за руку и развернул лицом к себе.

– Тим, твою мать, что происходит?

Коллин высвободился из его рук.

– Билл, сейчас не время и не место.

– Тогда назови мне время и место, и я буду там, потому что нам необходимо поговорить.

– О чем?

– Твою мать, ты что, будешь строить со мной дурачка? – Бёртон грубо припер напарника к стене. – Я хочу, чтобы ты трезво подумал об этой женщине. Ей глубоко насрать на тебя, на меня и на всех остальных. Ее беспокоит только то, как прикрыть свою драгоценную задницу. Не знаю, что она тебе наплела, не знаю, что вы вместе с ней стряпаете, но говорю тебе: будь осторожен. Я не хочу, чтобы ты ради нее послал все к черту.

– Я ценю твою заботу, Билл, но я уже не маленький и знаю, что делаю.

– Ой ли, Тим? Неужели трахаться с главой президентской администрации входит в перечень обязанностей агента Секретной службы? Если это есть в наставлении, будь добр, покажи мне. Мне хотелось бы лично прочитать это. И, раз уж об этом зашла речь, ты не просветишь меня, за каким чертом мы возвращались в дом? Потому что мы не забрали эту вещь, и, кажется, я догадываюсь, у кого она сейчас в руках. Моя задница также под прицелом, Тим. Если я рухну, то хотелось бы знать почему.

Проходящий мимо сотрудник администрации недоуменно покосился на спорящих агентов. Улыбнувшись, Бёртон кивнул ему, после чего снова переключил все свое внимание на Коллина.

– Так говори же, Тим, как бы ты поступил на моем месте?

Молодой агент посмотрел на своего товарища, и твердые складки у него на лице, которые он обыкновенно носил при исполнении служебных обязанностей, разгладились. Как бы он поступил, окажись на месте Бёртона? Ответ был очевиден. Лупил бы кого-нибудь до тех пор, пока этот человек не заговорил бы. Бёртон – его друг, уже много раз доказавший это. И то, что он говорит о Рассел, скорее всего, правда. Вид шелкового нижнего белья, и не только его, не окончательно лишил Коллина способности рассуждать…