Царь Вор обернулся в дверях:

– Ты идёшь?

Герман нерешительно переминался с ноги на ногу, поглядывая то на Буку, то на Царя.

Бука развёл руками, показывая, что он не одобряет задумки Царя и не участвует в них.

Герман тяжело вздохнул и двинулся за Царём. Ради Мурки.

* * *

Царь Вор летел уверенно, парил, словно альбатрос, на своих длинных железных крыльях. Герман же махал крыльями часто, словно колибри, шумно дышал и дрожал. Призрак озабоченно посматривал на него.

– Только не упади. Тогда умрёшь для этого мира.

– А для своего? – пропыхтел Герман, не обрадованный такой поддержкой.

– Нет. Но будут последствия.

Они приземлились на опушке тёмного непролазного леса, полного светлячков и паутины.

– Не шуми. Надо застать его врасплох, – прошептал Царь Вор.

Герман, нервно сглотнув, кивнул.

– Туда, – махнул Царь и тяжело пошёл вслед за мальчиком, волоча железные крылья.

Они подкрались к вековому дереву. Скрюченные ветви, заламываясь под немыслимыми углами, тянулись к сумрачному небу. Дупло напоминало разинутый в ужасе рот, а два круглых основания от выломанных сучьев, наполненные светлячками, походили на сияющие глаза. Дерево с лицом казалось жутким.

У основания ствола, в развилке древних корней, образовалась небольшая ямка. Возле неё голубовато-прозрачной массой расплылось что-то склизкое, бесформенное, отталкивающее.

– Ага. Вот он, враг. Не дремлет, – ухмыльнулся Царь Вор.

Герман смотрел, точно заворожённый, на гигантскую амёбу.

– Оно отвратительно, – прошептал мальчик.

– Да. Да, – закивал призрак, – он именно такой. Злой и отвратительный. Но мы разберёмся с ним. Ведь так?

Герман сжал губы и кивнул. Он нервно смахнул со лба рваную чёлку и выпрыгнул на маленькую поляну возле дерева. Амёба подняла чёрные глазки на стебельках, взирая на непрошеного гостя.

– Ко мне! – закричал Герман и вытянул вперёд руку с медальоном.

Вспышка света – и амёба обмякла.

– Всё, – повернул он бледное лицо к Царю.

Призрак удивлённо поднял брови.

– Быстро.

Герман поспешил удалиться с полянки и прислонился к стволу ближайшего дерева, отвернувшись от груды желе, которое секунду назад было призраком. К горлу подкатывал комок тошноты. Царь Вор же, наоборот, вышел из-за деревьев и приблизился к призрачной массе. Он потрогал ногой склизкий сгусток.

– Ого. Ты его убил?

– Он тут, – тихо сказал Герман, надевая медальон на шею. Его красная гладкая поверхность стала горячей.

– А это что?

– Пустая оболочка. У призраков ведь нет тел, – попытался пояснить Герман. – Ты же знаешь, что я сделал, а я не могу объяснить словами.

И он зло и беспомощно посмотрел на призрака.

– Лишил корней, – вздохнул Царь. – Но это равносильно смерти.

– Нет! Нет! – заупрямился Герман. – Оно живое, просто в плену! Корни целы! Я не убийца!

И Герман всхлипнул по-детски беззащитно.

– Не злись, – примиряюще сказал призрак.

Он подошёл к мальчику и взлохматил ему волосы.

– Возвращаемся.

От потрясения Герман ослаб. У него не было сил лететь.

– Я лечу в замок и пришлю за тобой своего СамСвета, – решил Царь Вор.

– Нет! Не бросай меня здесь! Пожалуйста! – взмолился Герман, бледный от ужаса.

Он сполз по стволу, сел прямо в снег и закрыл лицо руками.

Призрак нахмурился, но тут же сердитые морщины разгладились.

– Ладно. Всё равно тебе скоро возвращаться домой.

– Расскажи мне об этом существе, – Герман кивнул в сторону нежно-голубого полупрозрачного желе.

Царь Вор задумчиво смотрел на медленно кружащиеся редкие снежинки.

– Что рассказывать? Он был плохим.

– Теперь ты дашь мне ключ от Муркиной клетки? Ведь я могу её защитить, – спросил Герман.

Призрак хмыкнул:

– Да. Дам.

Мальчик закрыл глаза.

– Спасибо.

* * *

Царь Вор вернулся в замок один.

– Ну, как всё прошло? Что вы делали? Как мой СамСвет? – сразу подступил с вопросами Бука.

Он уже жалел, что отпустил мальчика с Царём. Нужно было отправиться с ними и поддержать подопечного.

– С СамСветом всё в порядке. Он молодец. Но он убийца.

– Убийца? Опять? Какие злые человеческие дети, – покачал головой Бука.

– Они просто знают, что самый лёгкий способ убрать кого-либо со своего пути – это уничтожить его, – сказал Царь.

– Ты его боишься? – спросил Бука.

Царь Вор закружился на месте. Небольшой смерч, отделившись от него, обрушился на трон и на кровать с балдахином. Остался только тяжёлый стул, на котором сидел Бука. Вместо мебели из пола проросли два дерева без листьев, и между ними закачался гамак. Царь Вор с наслаждением лёг в крепкую сетку гамака. Он сегодня устал.

– Германа я не боюсь. Это ты его должен бояться. Вдруг он решит, что ты его обременяешь. Растолкуй ему, что если ты умрёшь, то он больше не сможет сюда вернуться. А он дорожит обществом дочери чародея.

– Хм… А ты боишься своего СамСвета?

Царь Вор подумал.

– Тоже не боюсь. Но остерегаюсь.

– Своим пренебрежением ты настроишь её против себя, – покачал головой Бука.

– Она прекрасно общается с Германом. И вроде довольна мной как наставником. Мы друг друга не обременяем.

– Ты же знаешь, что СамСветы должны быть со своими наставниками, а не с себе подобными. Элементарные правила безопасности! Из-за тебя я с Германом тоже почти не вижусь! Он проводит своё время то с заоблачной, то с тобой, то с твоим СамСветом. Ты отрываешь его от меня! Я не смогу его контролировать! И он не будет слушать меня как наставника!

– Не пускай его тогда к клетке, – спокойно сказал Царь Вор.

– Не пускать?! Да он тогда весь Тёмный Уголок разнесёт! Я не понимаю тебя. Ты ведь наш царь. Но ты совсем не думаешь о Ворах. О чём твои мысли? Ты решил, что он защитит нас от Сорокопута?

Царь Вор покачивался в гамаке.

– Сорокопут всё ещё сидит в своём Терновом замке. Возможно, в этот раз он просто исчезнет без жертв.

– Хотя бы избавь Германа от общества твоего СамСвета! – раздражённо сказал Бука.

– Не могу. Тогда мне самому придётся заняться ею.

– Вам надо узнать друг друга получше. Тогда ты не будешь её бояться, – сказал Бука.