– Сначала тебе придется меня поймать, – мягко, но с некоторым вызовом произнесла Мэри Джейн. – Я просто хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, – объяснила она, – и очень за тебя переживаю. Я хочу, чтобы ты был осторожен и не давал мне новых поводов для беспокойства, договорились?

– Договорились.

Паучок приподнял маску и наградил жену долгим и полным энтузиазма поцелуем. Еще мгновение она отказывалась его отпускать.

– Милый, – сказала Мэри Джейн, – если ты не вернешься домой к пяти тридцати утра…

– Я вернусь, – пообещал Человек-Паук, – не переживай.

ПЕРЕЛЕТАЯ с паутины на паутину, Человек-Паук направлялся в центр города. Жужжание от паучьего маячка становилось все сильнее – его сигнал не ослабевал от того, что маячок находился под землей. Если, конечно, он действительно находился под землей, как предполагал Паук.

Мысли о пришельце все еще не давали ему покоя. «Как им удавалось так долго держать его взаперти, – гадал он. – В чем они его держали? Если для этого требовалось минимизировать окружающую существо фоновую радиацию, это наверняка был свинец. Скорее всего, укрепленный другими материалами… хотя, похоже, недостаточно укрепленный».

Насколько разумна перевозка подобного груза на борту ядерной подлодки? Это же все равно что перевозить тигра в фургоне с мясом. Паук вздохнул. У него были друзья, которые выбрали службу в армии, и они часто шутили, что использование слов «военные» и «логика» в одном предложении – это оксюморон с уклоном в идиотизм. «Возможно, военные ученые действительно думали, будто им будет достаточно того контейнера, в котором его перевозили. Что ж… придется им подумать еще раз».

Человека-Паука по-прежнему удивляло сходство существа с Веномом. Но, скорее всего, это лишь совпадение. Хотя Питер не так долго владел «костюмом», он никогда не замечал у симбиота пристрастия к радиации, так что их сходство с этой тварью едва ли являлось семейным. Паучок задумался, какого рода эволюция способна произвести подобную форму жизни: двуногое существо, обладающее зеркальной симметрией и способностью пользоваться щупальцеобразными отростками. В какой-то момент ему таки придется оставить сообщение для Рида Ричардса, но прямо сейчас на это времени нет. Возможно, он займется этим с утра… если, конечно, к утру у них еще останется город с телефонной связью.

И бедное инопланетное создание – Питер сомневался в способности выжить в эпицентре взрыва даже у него. А если оно и выживет, то определенно получит такой заряд радиации, что и у него заболит животик.

Человек-Паук приземлился на крыше отеля напротив Медисон-сквер-гарден и принялся разглядывать вход в здание Пенсильванского вокзала. Ему показалось, или движение на улице действительно менее плотное, чем обычно в это время суток? Он бы не удивился, если бы люди, прослышавшие об угрозе Хобгоблина, поспешили домой, стремясь оказаться рядом со своими семьями, раз уж этой ночи суждено стать последней в истории города. Питер и сам бы хотел провести эту ночь рядом с женой, но пока у него есть хоть малейшая возможность помешать Хобгоблину, он не может позволить себе подобной роскоши.

Паучок опустился на поверхность и встал на один из эскалаторов, ведущих вниз, прямо ко входу в здание вокзала. Люди вокруг смотрели на него с удивлением. Некоторые махали и выкрикивали его имя, другие глядели так, будто видели его каждый день, и он был всего лишь еще одним пассажиром.

Человек-Паук сошел с эскалатора в нижнем вестибюле. Паучье чувство вело его направо… назад и вниз. Пройдя мимо билетных касс Железной дороги Лонг-Айленда, он оказался в главном вестибюле и остановился на мгновение, чтобы свериться с направлением маячка. Подняв взгляд, Паук увидел парня, который зачитывал объявления по громкой связи. Тот сидел в своем крохотном стеклянном закутке высоко в западной стене здания и задумчиво таращился на него. Человек-Паук помахал парню и зашагал в сторону ближайшего выхода к путям в западной стене. Располагавшийся рядом с выходом индикатор горел, показывая, что на пути идет посадка на поезд.

Паук влился в поток пассажиров, проходящих через дверь и направляющихся вниз по лестнице. И снова одни глядели на него с любопытством, а другие не удостаивали и взглядом. Но все они двигались со скоростью, которая намекала: они опасаются, что запрятанная под ногами бомба может взорваться не завтра утром, а прямо сейчас.

Покинув толпу возле большого серебристого поезда ЖДЛА, Человек-Паук пошел вдоль платформы, следуя за сигналом маячка, который становился сильнее. «Куда-то сюда». Паучок достиг конца платформы, нашел ступеньки, ведущие к рельсам, и начал спускаться, оглядываясь по сторонам на случай, если где-то рядом крадется Веном.

Он увидел лестницу, располагавшуюся между двух путей. «Вниз», – скомандовало чутье, и Паук подчинился. Там оказался еще один длинный, пустой входной туннель. Паучок прошел по нему до очередной лестницы и снова спустился.

Следуя указаниям чутья, он приблизился к перекрестку, где встречалось с полдесятка туннелей. Чутье подсказывало – источник сигнала уже близко. Где-то справа от него… и снова ниже.

Паучок свернул в правый туннель. Проход почти сразу же уперся в тупик, рядом с которым нашлась очередная ведущая вниз лестница. Оттуда доносились голоса. Ступая очень осторожно и почти неслышно, Паук начал спускаться в сгущающийся вокруг мрак. Добравшись до цели, он остановился и огляделся: свет проникал сквозь вентиляционные отверстия в стенах туннеля, в котором он стоял. Голоса стали громче. Паук прислушался, но не смог разобрать слов. Затем раздался очень знакомый смех.

«Хобгоблин».

ЭДДИ БРОКА нельзя было назвать слишком дотошным. Друзья предупреждали: однажды этот недостаток навлечет на него неприятности. И действительно, как-то, еще во времена работы журналистом, он написал статью, изложив историю так, как, ему казалось, она развивалась. Он даже не сомневался, что эта история и закончится в соответствии с его ожиданиями. Однако, в точности, как и предсказывали друзья, в итоге Эдди угодил в переплет.

И все же виноватым в этом был Человек-Паук. Карьера Эдди, его отношения, все в его жизни разрушилось по вине Человека-Паука. Броку казалось, будто с того самого момента его жизнь превратилась в одну бесконечную прогулку по темным местам – канализации Сан-Франциско и подвалам его души.

Сегодня, по крайней мере, у него теплилась небольшая надежда получить хоть немного удовлетворения. Он поймает Хобгоблина. Доведет до последней степени ужаса и раскаяния. А когда дело будет сделано, он разберет его на кусочки. Ничто касательно жалкой жизни Хобгоблина не устроит Эдди Брока так сильно, как окончание этой жизни.

Эдди не собирался подходить к реализации сегодняшнего плана спустя рукава. Изучая связи «ОХИК», он не поленился заглянуть в зал картографии исследовательского отделения Нью-Йоркской общественной библиотеки на 42-й улице. Там он позаимствовал карты служебных туннелей в центре и Вест-Сайде, сделанных в Con Edison, одной из крупнейших энергетических компаний страны.