На несколько секунд повисла тишина, но потом раздалось утробное рычание, и Эреб вытянул руку и ударил Лемана тьмой. Солдат отлетел в сторону и лезвие меча, рукоять которого он так и не отпустил, выскользнуло из тела.

Не переставая рычать, Эреб посмотрел на нанесенную клинком рану и вытекающий из него прозрачно-серый ихор16. Зажав ее левой рукой, бог посмотрел на Лемана таким взглядом, от которого обычный человек испарился бы на том месте, на котором стоял. Вытянув прямую руку перпендикулярно своему телу, Эреб сжал ладонь в кулак, и спустя секунду в нем появился длинный Жезл Тьмы.

Двинувшись вперед, бог не прекращал немигающим взглядом смотреть на Лемана, но вдруг он остановился и посмотрел куда-то в сторону. Проследив за направлением его взгляда, Черный Крест увидел, как к ним со стороны дома движется большое облако непроницаемого светло-серого тумана.

— Нет-нет-нет, — затараторил Эреб и чуть при этом попятился. — Только не сейчас! Нет, прошу тебя!

Он перехватил жезл и указал его изголовьем на Лемана.

— Я почти одолел их! Не вмешивайся, со мной все в порядке! — по взгляду бога казалось, что он с кем-то разговаривает. Из раны без остановки тек ихор. — Я справлюсь, цербер меня подери! Я СПРАВЛЮСЬ!!!

Держа в руках меч и ожидая нападения, которое могло случиться в любой момент, Леман сохранял боевую стойку и крепко держал меч.

— Не вмешивайся, мама! Я почти победил их!

Он посмотрел на солдата с лютой ненавистью в глазах и собрался напасть на него, но туман не замедлялся и спустя несколько секунд поглотил Эреба. Всматриваясь в него, Леман пытался разглядеть противника, но туман был настолько плотным, что ничего не было видно.

— Что происходит? — спросил Дож, зажимая ладонью ушибленный правый бок.

— Мгла пришла спасать сыночка, — ответил Зорич, так же, как и все, наблюдавший за происходящим и облизывавший кровоточащую разбитую губу.

Из центра тумана послышался разъяренный крик Эреба.

Посмотрев в сторону вертолета, Леман увидел стоящую рядом с машиной Рику. Она держала в руках небольшой прожектор-фонарь и светила на облако, но как тьму его рассеять не получилось.

По прошествии пяти-шести секунд туман начал пропадать, и через несколько мгновений полностью рассеялся и куда-то унес раненного Эреба. От присутствия богов остался лишь запах озона, раны на коже и плохое настроение.

Выдохнув, Зорич взмахнул мечом и убрал его в ножны.

— Жаль, что он остался жив. Теперь среди богов есть персона, которая ненавидит нас с особенной силой. Ладно, ребята, можете…

Он повернулся к Черным Креста, но не договорил предложение до конца. Увидев, как утомившееся выражение лица моментально сменилось растерянностью, Леман повернулся и посмотрел в ту же сторону.

На асфальте, на левом боку лицом к ним, без движений лежал Конор. Не говоря ни слова, Зорич подбежал к нему, упал рядом на колени и перевернул солдата на спину.

— Конор! Боец, ты слышишь меня?!

Потормошив его, он осмотрел Черного Креста, пытаясь найти причину, по которой он валялся на асфальте в бессознательном состоянии, и обнаружил ее почти сразу же. В его груди в паре сантиметров от того места, где располагалось сердце, уже почти перестали кровоточить три глубокие колотые раны.

Перевернув правую руку Конора ладонью вниз, он включил дисплей. Тот загорелся серым цветом, а спустя полсекунды появилась надпись черными буквами — «Носитель мертв».

Думая о том, как это могло произойти, Леман вспоминал. Ведь его товарищ был опытным бойцом, его не могла одолеть какая-то тень…

«Эреб оглушил нас троих», — вспомнил Черный Крест. Придя в себя, Рике он помочь успел, но Конора подлые тени застали врасплох и убили.

Плохая смерть.

Из-за этого солдат почувствовал себя еще хуже.

Немного посидев рядом с телом павшего воина, Зорич закрыл погибшему глаза, опустив двумя пальцами веки Черного Креста, а затем поднялся на ноги и, повернувшись к остальным солдатам, что стояли позади, выстроившись в линию и с трудом веря в происходящее, бесцветным голосом приказал:

— Упакуйте его и Тита в мешки и погрузите их в вертолет. Улетаем ровно через семь минут.

Достав из своего кармана ключи, командир медленно отошел в сторону и забрался в кабину транспортного средства.

— Ты ранен? — услышал Леман сбоку от себя голос Рики.

— Нет, со мной все нормально, — ответил он девушке. — И это потому, что ты вовремя сработала со своим фонарем. Иначе…

— Да, — кивнула она, понимая, что хочет сказать ей солдат.

Пока они стояли и разговаривали, Курт и Дож вытащили из вертолета несколько больших мешков и принялись заворачивать в них тела погибших. Дож и Ло пошли за Титом, а Курт занимался Конором.

— Он был хорошим воином, — сказала Рика, и сделала жест Черных Крестов.

— Точно, — согласился Леман. — И погиб в бою, с четью (он никому не сказал о том, как действительно погиб Конор, не желая, чтобы его запомнили в плохом свете). Как настоящий Черный Крест. Tibi gratias ago pro sacrificio17.

Отогнув на правой руке три пальца и прижав мизинец большим к ладони, солдат приложил подушечки трех пальцев сначала к губам, затем ко лбу, а после, не разворачивая ладони, слегка повел ей в сторону Конора.

Этот знак означал глубокое уважение и применялся как к живым, так и к погибшим. Три пальца, три вершины креста, три этапа пребывания каждого человека на Земле: рождение, жизнь, смерть.

— Ты знаешь хоть одного Черного Креста, который умер своей смертью?

— Нет, — покачал головой Леман и увидел, как из вертолета вышла Адина.

— Это ведь ее упоминал в своем письме тот парнишка? — спросила Рика так тихо, чтобы ее услышал только он.

— Вроде бы. Давно ты вспомнила?

— Почти сразу. Оно при тебе?

— Да.

— Не отдавай его ей, пока мы не прилетим в резервацию, — попросила она и взяла его за локоть.

Почувствовав себя как-то странно от этого прикосновения, Леман посмотрел в ее голубые глаза. В них он увидел то, чего раньше никогда не замечал.

— Почему?

— Если она действительно его сестра… не хочу, чтобы она горевала по нему на протяжении всего полета. Да и, думаю, никто из других не хочет.

Несколько секунд помолчав, солдат кивнул. Рика отпустила его руку и, держа осанку (люди не могут направилась в сторону вертолета.

Через несколько часов после взлета, сидя на своем месте, Леман тщательно очищал запачканный сукровицей меч. Обтерев его о какую-то старую тряпку, он взял другую чистую и, смочив ее водой, принялся натирать лезвие.

Тела Конора и Тита они положили под сиденьями. Несмотря на то, что Леман их обоих почти не