В «Антигоне» (поставленной, видимо, в 441 г. до н. э.) Софокл представил жестокий конфликт между моральным долгом семьи похоронить человека, подчиняясь велению божества, и необходимостью патриархального полиса сохранять порядок и защищать общинные ценности. Антигона, дочь Эдипа, только что скончавшегося бывшего царя Фив, вступает в конфликт со своим дядей, новым правителем Креонтом, который запрещает похороны одного из двух братьев Антигоны на том основании, что тот совершил предательство, напав на Фивы после того, как его брат-соправитель разорвал соглашение о том, чтобы царствовать совместно. Оба они пали в битве, но дядя Антигоны разрешает хоронить лишь того, кто остался править в Фивах. Когда Антигона, открыто не повинуясь дяде, символически погребает своего якобы предавшего брата, дядя-правитель приговаривает ее к смерти. Он сознает свою ошибку, только когда ритуал жертвоприношения идет совершенно наперекосяк, указывая, что боги против его решения и разгневаны преступлением против древнего обычая, требующего достойного погребения для всех. Решение Креонта покарать Антигону заканчивается личной катастрофой, когда его сын, влюбленный в Антигону, кончает с собой, а потом и жена Креонта, в отчаянии от потери сына, совершает самоубийство. В этой ужасающей истории о гневе, гордости и смерти Софокл намеренно демонстрирует за и против каждой стороны конфликта. Хотя дядя Антигоны в конечном счете признает обязанность лидера прислушиваться к народу, трагедия не предлагает легкого разрешения противоречивых интересов в ситуации, когда Божественно санкционированную мораль поддерживает женщина, а политические обычаи государства устанавливает мужчина.

Поразительно, что центральными фигурами греческих трагедий, написанных и игравшихся мужчинами, часто оказываются женщины. С одной стороны, частое изображение женщин в трагедиях позволяло мужчинам, привыкшим проводить большую часть своего времени с другими мужчинами, заглянуть в мир женщин, каким он виделся им в воображении. Но героини афинских трагедий V в. до н. э. также позволяли исследовать противоречия, присущие моральному кодексу общества того времени, остро отзываясь на нарушения этого кодекса мужчинами, особенно если это касалось семьи и положения и чести женщин. Антигона Софокла, например, противостоит мужчине – правителю города, потому что он лишил ее семью традиционного права похоронить умершего родственника. Антигона великолепна, бесстрашно критикуя могущественного человека в публичных спорах о добре и зле. Иначе говоря, Софокл показывает женщину, которая может выразить свое мнение, пользуясь свободой слова как афинянин-мужчина и гражданин, убежденный в том, что у него есть право публично говорить о том, что, как ему известно, другие люди не хотят слышать и что может разгневать их. Так или иначе героини, подобные Антигоне, словами и действиями проявляют на сцене то мужество и упорство, которые мужчины как политически активные граждане стремились достичь в повседневной жизни.

Другой трагической героиней, равной любому мужчине в решительности и действии, была Клитемнестра, жена Агамемнона, возглавлявшего греческое войско в Троянской войне. По сюжету трагедии Эсхила «Агамемнон» (поставлена в 458 г. до н. э.) Клитемнестра заводит любовника и правит своим городом вместо мужа, когда Агамемнон разрушает свой брак, принеся в жертву дочь, чтобы умилостивить разгневанную богиню, препятствующую отплытию греческого войска к Трое. Агамемнон затем десять лет не появляется дома, сражаясь на войне, и наконец возвращается, взяв с собой пленную троянскую царевну, которую намеревается сделать своей наложницей при законной супруге в доме. Разгневанная предательством супруга и его публичным неуважением к ее статусу жены, матери и царицы, Клитемнестра организует убийство Агамемнона, отомстив за свою честь, но тем самым толкая своих детей к мести ей и ее любовнику за убийство отца.

Из трех знаменитых авторов трагедий самый поразительный женский образ создал Еврипид. Медея, главная героиня одноименной трагедии, поставленной в 431 г. до н. э., отвечает сокрушительным ударом, когда ее муж Ясон намеревается развестись с ней, чтобы жениться на более богатой и знатной женщине, презрев все принятые в обществе нормы брачных отношений: у мужа нет морального права развестись с женой, исполнившей свой главный долг – родив ему законных детей, особенно сыновей. Чтобы отомстить, Медея прибегает к колдовству, желая погубить их общих детей и новую невесту Ясона. Убив своих детей, Медея губит и себя как жену и мать, хотя и яростно настаивает на переоценке этой роли. Она утверждает, что женщины, родившие детей, достойны уважения не меньшего, чем мужчины, сражавшиеся на поле брани:

Несмотря на зачастую мрачные развязки, пьесы Софокла пользовались огромной популярностью, и он славился как самый любимый в Афинах автор трагедий. За 60-летнюю карьеру драматурга он около 30 раз участвовал в состязаниях, 20 раз побеждал и никогда не оказывался ниже второго места. Поскольку лучшую пьесу отбирало жюри из обычных граждан (только мужчин), на которых явно влияла реакция зрителей, эти результаты ясно говорят, что пьесы Софокла привлекали большое число граждан, присутствовавших на драматургических состязаниях на празднестве Диониса. С большой вероятностью, зрителями были и мужчины, и женщины, а вопросы, затронутые в пьесах, определенно выводили на заметное место отношения между мужчинами и женщинами в семье и обществе. Мы не знаем, насколько точно зрители понимали идеи Софокла и других авторов трагедий, но публика должна была знать, что центральные персонажи пьес – фигуры, с вершин власти и положения ввергнутые в жестокие бедствия. Эти ужасные повороты судьбы случились не потому, что герои – совершенные злодеи, а потому, что, как и все люди, подвержены смертельной смеси ошибок, неведения и гордыни, навлекающей кару богов.

Афинская держава была на вершине своего расцвета, когда афиняне смотрели пьесы Софокла. Представление пьес на празднестве Диониса предварялось процессией в театре, демонстрирующей денежные поступления в Афины от союзников по Делосскому союзу. Все мужчины-афиняне, составлявшие аудиторию, являлись реальными или потенциальными ветеранами войн, членами гражданского ополчения и потому не понаслышке знали, что такое жестокое насилие: служа своей общине, они вполне могли почувствовать его на себе или подвергнуть ему других. Проницательные зрители, возможно, могли задуматься о вероятности того, что нынешняя власть и престиж Афин, поддерживаемые в нынешнем виде обычными людьми в демократическом народном собрании, остаются заложниками тех же сил, которые, как учат драматурги, в трагедиях руководят зачастую кровавыми судьбами героев и героинь. Разумеется, трагедии привлекали и захватывали просто как зрелище, но носили и образовательную функцию: напомнить гражданам, особенно тем, чьи голоса определяли политику полиса, что успех и сила, необходимая, чтобы удержать его, порождали нравственные проблемы, слишком трудные, чтобы подходить к ним поверхностно или невежественно.