Машина направлялась к заброшенному цеху, расположенному за городом, на берегу Темзы. Хлороформ будет действовать еще полчаса, они как раз доедут. И тогда, не торопясь, он займется этой русской. Шон не планировал ее убивать — ему нужны были драгоценности. Он решил забрать весь этот огромный куш себе, послав ко всем чертям русских мафиози. Конечно, он рисковал, но это был единственный шанс получить столько денег за один раз. Именно такая сумма и была ему нужна, чтобы покинуть Европу, надежно обосноваться в Австралии или Канаде и наконец наладить собственное дело.

Францев гнал по незнакомым улицам Лондона на прокатной «альфа ромео» с такой скоростью, с какой никогда не ездил. Он был сильно встревожен сообщением Ники: «У нас собирается дождь». Свой расчет он строил на том, что ее не найдут, во всяком случае — до его приезда. Что же случилось? Что могло встревожить его дочь?

Бросив взгляд на экран, на котором отображался сигнал радиомаяка, Францев резко затормозил. Точка быстро сдвигалась к городской окраине. Что это значит?! Ника не должна была выезжать из центра Лондона! Точка продолжала смещаться, и уже не оставалось сомнений: его дочь похитили. Возможно, ее будут пытать, чтобы узнать про бриллианты. Возможно, после этого убьют… Он не допустит этого!

Оценив направление движения, Сергей, вывернув руль, помчался за город.

Серый «форд» остановился у заброшенной фабрики.

— Оставайся в машине, — сказал Шон помощнику. — Двигатель не глуши, следи за обстановкой.

Подхватив девушку на руки, он скрылся в черном проеме. Войдя внутрь, добрался до помещения, служившего когда-то гаражом, и положил Нику на кучу пластиковых мешков с мусором, сложенных в углу. Ее глаза по-прежнему были закрыты. Но, приподняв веки, Шон понял: она скоро очнется.

Он вытащил из кармана припасенный моток веревки, чтобы связать жертву, и в этот момент заметил на левой ноге под тонким белым носком что-то прямоугольное. Коробочка? Уж не там ли бриллианты?! Обрадованный, Шон резко опустил носок — и тут же покрылся холодным потом. Он легко опознал радиомаяк и понял, что его план летит ко всем чертям.

— Fuck! Fuck! Fuck! — выругался он. — Fucking Russians!

Эта коробочка сигнализировала об опасности. Возможно, о смертельной опасности. Узкое худое лицо МакМастера моментально осунулось, сделавшись еще больше похожим на морду волка.

Майор продолжал мчаться с сумасшедшей скоростью, время от времени поглядывая на экран. Он отбросил всякие мысли о предосторожности, главное было спасти Нику. Внезапно сигнал оборвался: радиомаяк, скорее всего, обнаружили и отключили. Тем более нужно было спешить!

Машина Францева неслась к цеху. У входа он различил серый «форд», прижавшийся к такой же серой стене, и понял: его тоже заметили. Значит, действовать, и быстро! Пистолет с глушителем уже был у него в руке. Поравнявшись с машиной, майор резко затормозил. Дверца «форда» распахнулась, но больше водитель ничего не успел — Францев, не выходя из своего автомобиля, сделал через открытое окно два точных выстрела, прозвучавших как негромкие хлопки.

Шон тревожно прислушивался к звукам, проникавшим снаружи. Его натренированное ухо сразу выхватило из почти полной тишины два едва различимых хлопка. И радиомаяк, и приглушенные выстрелы — всё подсказывало ему, что это профессионалы. Вероятно, из спецслужб. Сомнений быть не могло.

МакМастер ощутил себя загнанным волком. Ощущение было отвратительным. Но выход должен быть. Должен!

Если противник один, если даже их будет двое, он знал, что сможет их одолеть. В мире профессиональных киллеров, террористов и диверсантов равных МакМастеру, как он считал, не было, и он нисколько не преувеличивал свои способности, но вот если их будет несколько…

Дверь в фабричный цех оказалась открытой. Зайдя внутрь, Францев оказался в полумраке. Он остановился, прислушиваясь. Было тихо. Сделал еще несколько шагов и опять прислушался. После чего, прижавшись к стене, начал пробираться вглубь. В руке он сжимал пистолет — нападения он ждал каждую секунду.

Сергей лихорадочно прикидывал шансы. Сколько их? В машине могло поместиться максимум пятеро. Минус Ника, минус убитый водитель, остается трое. А справиться с тремя трудновато. Но вот если их двое или, еще лучше, один… Тогда в этой схватке он имел шанс победить.

Волк, как правило, бросается на человека лишь в двух случаях: когда нет другой добычи или когда он загнан и у него нет другого выхода. Выйти из заброшенного гаража МакМастер не мог — его могли ждать на входе, где он станет легкой мишенью. Но если сделать неожиданный бросок из засады, возможна удача. И тогда, если он одолеет противника, можно будет заняться русской блондинкой, чтобы заполучить заветные бриллианты. Несмотря на опасность, Шон не забывал о камешках, из-за которых здесь оказался. Чтобы их заиметь, нужно применить единственное эффективное оружие — внезапность. Ключом к победе была именно внезапность.

Францев продолжал скользить спиной по шершавой, чуть влажной стене. Неожиданно спина ощутила пустоту. Обернувшись, майор обнаружил вход в помещение, напоминающее склад. Но там было пусто.

Двинувшись дальше по коридору, он обнаружил слева еще один вход — в огромный гараж, о чем говорили штабеля старых автомобильных покрышек вдоль стен. Францев не сразу разглядел лежащую на черных пластиковых мешках Нику, поскольку в помещении царил полумрак. Он присмотрелся — она, она! — и с трудом сдержал желание кинуться к дочери и унести ее отсюда. Но где ее похитители? Они могли затаиться и слева, и справа от входа — там, где входящий не мог их увидеть. В этом случае, если бездумно ринуться напролом, наверняка станешь мишенью. Его оружием в данном случае могло быть только одно — внезапность…

Он набрал воздуха в легкие, влетел в помещение сделал длинный прыжок, совершил кувырок через голову и, моментально встав на ноги, приготовился открыть огонь. Ствол влево, вправо, но… возле входа было пусто. Значит, все-таки ушли?

Он приблизился к дочери, осторожно коснулся ее плеча. Самое страшное было бы, если бы Ника оказалась мертвой. Но она застонала, и Францев тоже застонал — от счастья. Жива! Его захлестнула волна нежности. Не выпуская пистолета из рук, он обнял дочь. На левой ноге, чуть выше лодыжки, он увидел шрам в форме расплывшегося иероглифа — напоминание о той страшной, смертоносной бомбежке.

— Девочка моя, — прошептал он. — Девочка моя…

Внезапно он не столько увидел, сколько кожей ощутил мелькнувшую тень. Из-под груды черных пластиковых мешков гигантской летучей мышью взвился МакМастер и бросился на Францева. Молниеносной реакции майора хватило лишь на то, чтобы выбить из рук нападавшего длинный блестящий клинок. Они сошлись в рукопашной. Когда-то майор считался лучшим единоборцем в своем подразделении, но теперь, пытаясь вырваться из-под тяжелого мускулистого тела, видя перед собой узко посаженные серые глаза, мощную челюсть, чувствуя железную хватку мощных рук, он понял: перед ним равный противник…

Однако он ошибался: ирландец был выше и мощнее его. И если в последние годы у майора не было необходимости применять навыки ближнего боя, то МакМастер беспрерывно и упорно тренировался.