Но девчонки, когда Катюша изложила им свои приключения, остались недовольны.

— Вот уж нашла, чем хвастаться! Посмотрел он на нее! И что?

— Понимаю, если бы вы с ним переспали! — заявила прямолинейная Вера.

— Или хотя бы поцеловались, — добавила романтичная Наташа.

— Или бы обсудили, как станете жить, сколько детей родите, кто будет работать, а кто за домом присматривать, — вынесла свой вердикт и практичная Янка. — А так… Все эти взгляды, жесты, вздохи… Не верю я им.

— И я.

— И я тоже.

— А я столько раз обжигалась, что и подавно не верю.

Кате стало так страшно от их слов и от той уверенности, которую демонстрировали ей подруги, что она тут же снова побежала к Завирухину, чтобы лишний раз убедиться, что ей ничего не показалось и что все то прекрасное, возникшее между ними, случилось на самом деле и что это все правда. Ну, и еще чтобы напомнить ему про подозрительную бабу, которую они с девчонками видели по дороге в монастырь в лесу и которая с приятельницей строила планы относительно того, как бы навредить отцу Анатолию.

Завирухин был рад увидеть Катю. Он замахал ей рукой с противоположной части трапезной, а Катя закричала ему:

— Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Но Завирухин ее не услышал.

— Смотри, что я тут нашел! — воскликнул он вместо этого.

Понять, на что он указывает, было затруднительно. В еще не до конца отремонтированной трапезной было темновато. И Катя с трудом пробралась через положенные лаги пола к Завирухину.

— Смотри! — повторил он. — Что видишь?

Катя честно всматривалась в угол, куда ей указывал Завирухин, но ничего не видела. Обычная стена, старая, покрытая потрескавшейся краской.

И Катя честно сказала:

— Стену вижу.

— А еще?

— Все.

— Ну как же! — разочаровался Завирухин. — Да ты лучше смотри!

Катя всмотрелась получше. Завирухин посветил ей фонариком. И Кате начало казаться, что она что-то такое видит.

— Трещина? В стене есть трещина?

Вдоль стены и впрямь шла глубокая вертикальная трещина. Катя даже слегка разочаровалась. Таких трещин по всем старым зданиям вагон и маленькая тележка. Но, с другой стороны, разве стал бы Завирухин рекламировать Кате какую-то простую трещину? Значит, это была не просто трещина, а была…

— Потайная дверь! — торжественно возвестил Завирухин. — Я ее нашел!

Катя едва сдержала улыбку. Надо же, потайная дверь, прямо как у папы Карло в каморке. Но Завирухин был так горд этой своей трещиной, что Катя сдержала ухмылку. А вскоре ей расхотелось улыбаться, потому что Завирухин подсунул под трещину металлическую стамеску, надавил на нее, и трещина стала на глазах увеличиваться.

И Катюша ахнула:

— И впрямь дверь!

В трапезной и так-то было совсем нежарко, а из приоткрывшейся щели пахнуло еще большим холодом и сыростью.

— Там начинается ход.

— И куда он ведет?

— Я не знаю. Я только сейчас обнаружил эту дверь и уже хотел идти за тобой, как вдруг ты сама появляешься. Так, а о чем ты хотела со мной поговорить?

— Потом, — отмахнулась Катюша.

Ей было очень приятно, что Завирухин не полез один исследовать потайной ход, а решил позвать ее с собой.

— Я еще хотела рассказать тебе, что девчонки только что обсуждали. Мы когда ехали в монастырь, то по дороге свернули в лесок. И там…

И Катюша напомнила Завирухину о том разговоре, который довелось подслушать Янке. Но Завирухин лишь пожал плечами.

— Да, я помню. Вы мне рассказывали эту историю.

— И там на стоянке была какая-то темноволосая в темном пальто и сапогах на высоком каблуке женщина! Понимаешь? Похоже, та самая, которую я видела ночью возле трапезной. И та самая, что привела в монастырь Аксинью. А возможно, та самая, что Аксинью и убила!

Но Завирухин отнесся к рассказу Кати скептически.

— Мало ли темноволосых женщин, носящих темное пальто и разгуливающих на высоких каблуках? Совсем не обязательно, что это одна и та же персона.

— Ну а вдруг?

— Даже если это и так, нам ее не найти. Зацепок нет.

— Но цепочка с крестиком… визитка спа «Прибой».

— Вы же их все равно потеряли.

— Во-первых, — возмутилась Катюша. — Мы их не потеряли, а у нас их похитили. А во-вторых…Они были! Мы все готовы в этом поклясться.

— И что? Ну, были и были. Цепочка принадлежит невестке отца Анатолия. Визитка тоже указывает на нее. Но у самой Любы стопроцентное алиби. Она круглосуточно находится в больнице, заболел ее младший ребенок, она постоянно находится вместе с ним. И потом Люба светленькая кудрявенькая блондиночка, не так ли? Она и ростом не подходит на роль преступницы.

— Так, может быть, Люба и наняла ту темноволосую, чтобы вредить отцу Анатолию? У невестки со свекром часто бывают напряженные отношения.

— И та разбросала всюду улики, свидетельствующие против Любы?

— Может, это они с сообщницей по неосторожности потеряли эти улики.

Но Завирухин слушал Катю невнимательно. Он явно не считал ее версию стоящей. К тому же, как всякий настоящий мужчина, Завирухин не умел заниматься сразу двумя делами. Сейчас Завирухин был полностью поглощен своим открытием и ни о чем другом думать не мог.

— Видимо, эту дверь замаскировали еще много лет назад, — возбужденно делился он с Катей своими соображениями. — Потом много раз красили, слои краски, которыми тут все было покрашено при советской власти, на стенах и двери оказались идентичны. И я делаю вывод, что дверь эту в монастыре нашли и начали использовать лишь совсем недавно.

— Я помню, что в самом начале восстановительных работ в храме и монастыре отец Анатолий пригласил людей, которые с помощью локатора исследовали пол и стены на предмет имеющихся за ними пустот. Надо спросить у отца Анатолия, знал ли он об этом потайном ходе.

Но Завирухин считал, что с этим можно и подождать.

— Это все потом. А сейчас давай посмотрим, что там внутри. А? Как ты? Пойдешь со мной?

Он расширил отверстие на достаточную величину, чтобы в эту щель мог бы протиснуться взрослый человек. И втянув животы, они оказались в потайном ходе. Он был узкий и длинный. Тянулся и тянулся вперед. Ход шел вдоль трапезной и, видимо, когда-то частенько использовался, потому что стены тут были испачканы гарью, которая могла образоваться от факела или горящей свечи.

— Основательно все сделано.

— Да уж, тоннель явно не самодельный. Его выкладывали специально и, по всей видимости, делали это одновременно со строительством самого монастыря.