Он нервничает из-за сегодняшнего вечера?

– Куда это ты собрался с таким задумчивым выражением лица? – спрашиваю я, когда он проходит мимо.

– Флора, как ты? – спрашивает он, игнорируя мой вопрос.

– Замечательно, а ты?

Он вздыхает:

– Мне станет лучше, когда весь этот бардак закончится. Я не знаю, как я позволил тебе уговорить меня на все это.

– Что ж, взаимно. Я тоже не в восторге от всей этой истории с речью.

– Как поживает Ханна?

– Прекрасно, а что? – Слишком поздно я осознаю свою ошибку, когда вижу, как его глаза затуманиваются подозрением. – За исключением того, что теперь, похоже, она все-таки может лишиться пальца на ноге. – Я скрещиваю пальцы за спиной, надеясь стереть много-много лжи, которую мне пришлось сказать, чтобы творить добро. – Она попросила меня передать тебе свою благодарность, говорит, что ты настоящий спаситель, хотя мы знаем, что на самом деле это не так, поскольку ты втягиваешь меня в это вместе с собой, в то время как местные хотят только тебя.

Он игнорирует мои насмешки и говорит:

– Она потеряет палец на ноге? От педикюра?

– Ужасное стечение обстоятельств. Это просто показывает, что нужно быть очень осторожным, выбирая когда и где чихать. В мгновение ока часть тела может исчезнуть. – Я щелкаю пальцами. – В один миг.

Он качает головой, и в его гриве волос отражается слабый солнечный свет.

– Я должен пойти повидаться с ней. В такие времена, как сейчас, людям нужны друзья рядом. Может быть, отнести ей цветы? Немного еды? Я думаю, она мало что сможет сделать, пока выздоравливает.

– Нет, нет, нет, – извиваюсь я. – Не делай этого. Она все еще очень переживает из-за всего этого фиаско. Все еще пытается понять, как будет существовать человек с девятью пальцами на ногах, понимаешь? Еще слишком рано. – Выражение его лица всегда такое непостижимое, что я не могу сказать, раскусил он меня или нет. Не то чтобы эта история была такой уж невероятной, не так ли? – Бедная Ханна, пережить такое совсем незадолго до Рождества! Лучше всего дать ей немного времени и подождать, пока она не позовет на помощь.

Он наклоняет голову, как будто это поможет ему разобраться в моих словах, и остается безмолвным. Это довольно пугающе, когда он молчит, потому что у меня есть эта нездоровая потребность заполнить тишину, что увеличивает риск выставить себя ужасной лгуньей.

– Холодно, не правда ли? – Когда все остальное терпит неудачу, смените тему. – О, смотри, клиенты. – Я иду поприветствовать их и вижу, что это Айне и ее банда. Блин.

– О, привет, Айне. Ищете немного праздничного веселья в своей жизни? Могу ли я вам что-нибудь порекомендовать? У меня здесь есть несколько прелестных сережек… – Я нахожу их и протягиваю ей. – С Рождеством. Мило, правда?

Она закатывает глаза и быстро говорит по-фински со своими друзьями. Я могу только представить, что то, что она говорит, не является комплиментом, потому что вскоре они начинают хохотать.

– Я здесь не для того, чтобы встречаться с тобой, Флора. На самом деле я пришла за Коннором. – Как самое распространенное клише, она хлопает ресницами и ведет себя как какая-то экранная сирена. Откуда женщины знают, как надо флиртовать? Это настоящее представление, и внутренне я кричу. Ни один мужчина не смог бы устоять перед такой красавицей, которая вот так его заводит. Это должно быть объявлено вне закона! Коннор, кажется, не меняется в ее присутствии и, похоже, не реагирует на ее полные любви глаза. И будет ли меня вообще волновать, если он отреагирует? Это не мое дело, не так ли? Думаю, больше всего мне не хотелось бы, чтобы он влюбился в такую женщину, как она, которая только внешне красива, но внутренне кисла как лимон.

Я выхватываю серьги обратно.

– Эти могут быть немного маловаты для твоих ушей. Я посмотрю, есть ли у меня что-нибудь побольше.

– Прошу прощения? – недоверчиво переспрашивает она.

Коннор хранит молчание на протяжении всего разговора. Он, вероятно, застрял в фантазиях об Айне и ее смехотворно длинных ресницах.

Я приклеиваю милую улыбку.

– О, не расстраивайся! Просто для этих деликатных изделий есть инструкция по размеру, соотношение мочки к серьге, и насколько я вижу, ушко там немного великовато. Оно затмит драгоценности, а мы же этого не хотим.

Я переворачиваю полку и нахожу слишком большую пару с Сантой в виде монстра.

– Вот так, эти должны подойти.

Она игнорирует предложенную пару блестящих зеленых сережек и выглядит просто убийственно.

– Я не ношу дешевую бижутерию, – огрызается она.

– Почему, потому что она не подходит?

По правде говоря, ее уши так же совершенны, как и все остальное в ней. Но я не могу позволить ей узнать об этом. Она пробуждает во мне все самое худшее.

– Коннор, – говорит она, глядя на него снизу вверх, как на вкусный рождественский пудинг с выпивкой. – Я надеялась прокатиться с тобой сегодня вечером на городскую площадь. У меня небольшие проблемы с моим фургоном. Он не заводится.

Как прозрачно! Я вижу насквозь ее ложь.

– А кто-нибудь из других твоих друзей не может отвезти тебя? – спрашиваю я.

– Я разговариваю с Коннором.

Я поднимаю руки в притворной капитуляции.

– Итак, Коннор, что скажешь? Можно мне прокатиться с тобой?

Ух ты, каким-то образом она сексуализирует это предложение. Есть ли какая-нибудь школа для такого уровня флирта? Книга, памятка, которую я пропустила? Неужели некоторые из нас не заточены под флирт?

Коннор бьет ногой по земле и выглядит так, словно предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Он, наверное, один из немногих известных мне мужчин, который не хотел бы, чтобы две женщины ссорились из-за него. Не то чтобы я сражалась из-за него как такового, но сражаюсь в том смысле, что не подпускаю Айне близко, чтобы он не допустил с ней никаких ошибок, когда дело касается сердечных дел. Чтобы он потом не пожалел об этом. По сути, я оказываю этому парню огромную услугу.

– Прости, Айне. Сначала я собираюсь навестить заболевшего друга, и не знаю, как долго я там буду нужен.

Я молча аплодирую – но подождите! Он имеет в виду Ханну? Я облажалась! Могу я написать ей сообщение и сказать, чтобы она прихрамывала? Чтобы забинтовала ногу и прихрамывала? Пойдет ли она так далеко, чтобы спасти меня?!

– Все в порядке, я могу поехать с тобой. Я не против уйти пораньше.

Он засовывает руки в карманы джинсов.

– Спасибо, но это может быть заразно. Последнее, чего я хочу, – чтобы вы все заболели в это время