Зима развела враждующие стороны по зимним квартирам, предоставив время для обдумывания дальнейших планов. Шведы по-прежнему находились между двумя противниками, но особенно ломать голову над тем, кого избрать в качестве главной мишени на предстоящую кампанию им не пришлось. Очень основательно побитые русские сидели тихо и на сколько-нибудь активные действия не отваживались. Саксонская же армия все еще представляла собой хорошо подготовленную силу, оставлять которую в тылу было бы верхом глупости. Поэтому по окончании весенней распутицы королевская армия двинулась от восточных границ Ливонии на запад.

Решительное столкновение с войском Августа произошло в июле 1701 г. на берегу Западной Двины. Вновь, несмотря на численное превосходство противника, Карл XII атаковал его и разбил, проявив себя в ходе боя не только как военачальник, но и в качестве харизматического лидера. В критический момент битвы он со шпагой в руке остановил бегущих солдат и возглавил контратаку, решившую исход сражения. Однако до конца разгромить саксонцев не удалось. После поражения они в относительном порядке отступили к Польше, поставив, таким образом, перед шведским королем роковой вопрос о затяжной войне на два фронта.

Разрешая эту проблему Карл XII, по мнению большинства историков, совершил свою первую стратегическую ошибку, повернув основные силы в 1702 г. не в сторону России, а на запад. Хотя если взглянуть на ситуацию с позиций тех дней, то подобный шаг выглядит наиболее логичным. Ведь никто не мог предполагать, что русский царь вдруг окажется таким великим государственным деятелем и реформатором, который сможет создать за окраинами цивилизованного мира армию, способную противостоять европейским полкам. А недобитые саксонцы могли стать реальной угрозой шведским тыловым коммуникациям, если бы скандинавы развернулись для наступления на Россию.

Ударить сразу по Саксонии — основной базе и источнику военной мощи Августа — Карлу XII не позволили Англия и Голландия, опасавшиеся, что вторжение шведов в центр Германии вызовет непредсказуемые последствия, которые дестабилизируют тыл антифранцузской коалиции в самый разгар войны с Людовиком XIV. И скандинавы оказались обречены на многолетнюю изматывающую борьбу с Августом на территории Речи Посполитой. Что позволяло многократно разбитому королю-курфюрсту неизменно восстанавливать свои силы.

Правда, именно на эти годы приходится наивысший пик полководческой славы Карла XII. Такие победы, как под Клишовым и у Торна в 1702 г. или под Пултуском в 1703-м, красноречиво свидетельствовали, что громкие успехи кампаний 1700—1701 гг. отнюдь не случайны. Если подробно разобрать на картах его операции первого периода Северной войны, то нельзя не заметить, что шведский король обогнал свое время и воевал вопреки большинству шаблонов, считавшихся непреложными правилами военной науки той эпохи. Каноны линейной тактики начала XVIII в. предписывали военачальнику бороться с вооруженными силами неприятеля преимущественно путем маневрирования, ставя во главу угла защиту кордонных линий и коммуникаций. Крупные сражения при таких действиях случались редко и, как правило, не приводили к решительным результатам. Карл XII добивался побед совершенно иначе. Смело врывался в глубину обороны противника и энергично навязывал бой, выигрывая его стремительными атаками. Ради быстроты или внезапности он мог бросить магазины, обозы и даже артиллерию. Намного раньше Фридриха Великого и Морица Саксонского[100] Карл XII стал действовать по принципу, смысл которого Наполеон потом уложил в короткую фразу: «Сила армии, как в механике, измеряется массой, умноженной на скорость». Поэтому неудивительно, что несмотря на захолустную арену своих подвигов, шведский король приобрел громадную популярность во всех европейских странах. И даже великие личности, выдвинутые в те годы грандиозными сражениями войны за испанское наследство, не смогли затмить его славы.

К 1706 г. антифранцузская коалиция, одержав ряд крупных побед над неприятелем, перестала опасаться за свой тыл, и скандинавы наконец-то получили долгожданную возможность для вторжения в Саксонию. Молниеносная и почти бескровная операция против этого курфюршества добавила еще одну ветвь в лавровый венец, украшавший шведского монарха. Август был принужден подписать мир и отказаться от польской короны. После чего из всех противников Стокгольма ненаказанной в полной мере оставалась только Москва, сразу же начавшая лихорадочный поиск дипломатических выходов из войны. Но король-воин не захотел мириться, желая безоговорочного торжества своей армии и над царем.

С высоты последующих лет историки обычно приходят к мнению, что это решение стало одной из главных стратегических ошибок молодого полководца. Действительно, сейчас уже трудно усомниться в том, что окончание Северной войны в 1707 г. было бы для Швеции не самым худшим итогом. Ореол непобедимости, созданный королем для собственной армии, помог бы и его дипломатам добиться весьма благоприятных условий мира. Но в те дни, когда солдаты отдыхали в покорной стране очередного разбитого врага, выгоды отказа от «последнего похода» представлялись далеко не столь очевидными.

Правда, остаться один на один с Петром I Карлу XII все-таки не удалось. Значительная часть польских магнатов продолжала поддерживать Россию и вести боевые действия против Стокгольма. Это сказалось в самый критический момент. Весной 1709 г. они отвлекли на себя резервы скандинавов и перерезали пути сообщения находившейся на Украине шведской армии с Прибалтикой. Но начало похода на Москву совсем не предвещало катастрофы. Царское войско, хотя и оказалось несомненно лучше подготовлено, чем в 1700 г., все равно не могло на равных сражаться с королевскими ветеранами. Не спасало русских и численное преимущество. Единственным серьезным препятствием казалась их тактика выжженной земли.

Однако на этот раз театр боевых действий был огромен, и Карлу XII пришлось поступить вопреки своим принципам — поделить армию на несколько частей, поставив себя, таким образом, в определенную зависимость от способностей подчиненных. Которые, как вскоре выяснилось, оставляли желать лучшего. Сумма вышеупомянутых помех к зиме 1708—1709 гг., в конце концов, сорвала все королевские замыслы. Однако главной причиной его неудачи стала все-таки недооценка противника и то самое упрямство, которое еще в детстве удивляло педагогов.

Даже поняв, что в лице Петра I он имеет неприятеля совершенно иного уровня, чем кто-либо из предыдущих врагов, Карл XII не внес качественных изменений в свои планы. Скорее наоборот — во второй год «русского похода» его намерения вообще вдруг приобрели вид откровенных авантюр. Это поражает и ставит в тупик большинство исследователей, поскольку ранее риск в действиях короля никогда в такой степени не превышал разумных пределов. К тому же и удача, прежде постоянно сопутствовавшая ему, вдруг переметнулась к оппонентам. В течение всей своей 18-летней карьеры полководца Карл XII руководил войсками во множестве больших и малых сражений. Практически в каждом из них противник имел численное преимущество (доходившее порой до многократного), однако шведский король неизменно оказывался победителем. Поражение он потерпел лишь однажды. Но по иронии судьбы именно оно стало главным боем в его жизни. История время от времени любит так жестоко усмехнуться. Все неприятности скандинавов окончательно сплелись в единый клубок к середине лета 1709 г. у небольшого украинского городка Полтава, известного теперь всему миру.