Черный «Опель» и заметила еще в городе, он упорно висел нахвосте. В отдалении, ненавязчиво, но явно. На светофоре я влезла в соседнийряд, когда загорелась стрелка, рванула вправо. Он не торопясь и намногоаккуратней повторил мой маневр и пристроился сзади. Ну надо же… Я развернулась,намереваясь немного поплутать по старому городу. Улицы здесь узкие, а переулкови улочек такое множество, что даже у никудышного тайного агента, вроде меня,есть шанс уйти. Я юркнула в один из переулков, с некоторым злорадством думая отом, что водителю «Опеля» придется нелегко. Через несколько минут я судивлением обнаружила, что он отстал. Вот так, сразу, в везение поверитьтрудно, и я еще немного поплутала, поглядывая в зеркало все с большим и большимоптимизмом. Может, и не было никакого «Опеля»? То есть он, конечно, был, нотолько сам по себе, и я ему так же нужна, как дождь на курорте.

Немного порадовавшись, я поспешила покинуть город. Удачадама капризная, сейчас она есть, а через минуту, смотришь, ее след простыл.Благодушествовала я, конечно, зря.

Хоть Дорохово и считается пригородом, но до него добрыхпятнадцать километров, с моей страстью сокращать путь и ехать напрямуюпроселочную дорогу я миновать не могла и на нее свернула, вот тут то черезнесколько минут стало ясно: «Опель» никуда не исчез, а катит за мной.Убедившись, что на этой дороге ему не спрятаться и я его все равно засеку, онстал резко увеличивать скорость. Я тоже. «Ауди», конечно, хорошая машина, но и«Опель» не плох, да и водитель был не мне чета; свою машину знал хорошо и ужточно ею особо не дорожил. Мы проскочили Дорохово, другого выхода у меня простоне было: в поселке от него не уйдешь; но дальше стало еще хуже, дорога уходилав лес и была пуста, как мой кошелек накануне зарплаты.

Посоревновавшись еще немного, я поняла, что просто так мнеот него не отделаться, и стала лихорадочно выуживать идею из своего порядкомутомленного мозга. Идея не понадобилась. Черный «Опель» поравнялся со мной истал прижимать к обочине. Пробовать метаться по дороге и колошматить Галкинумашину я не стала. То, что хорошо в боевиках, на деле никуда не годится. Вобщем, я притормозила и нашарила под сиденьем пистолет. Надеюсь, наличие у менягорячего оружия станет для них сюрпризом. В таком настроении и с близкогорасстояния я точно уложу половину вражеской пехоты. В конце концов, они первыеначали.

«Опель» встал метрах в пяти передо мной, дверь открылась, ипоявился Полифем. Пошел мне навстречу, печатая шаг, вроде бы не спеша, нособранно. Темные очки и щетина делали его физиономию труднопереносимой.

— Привет, — сказал он, подойдя вплотную к моейдвери. Я положила руку на руль так, чтобы он видел пистолет, дверь открыла, ноздороваться не стала. Подождав и ничего не дождавшись, Полифем заговорил вновь:

— Куда направилась?

— В бега.

— На такой тачке?

— Я ее продам и разбогатею.

— Вряд ли. Я имею в виду, разбогатеешь. Доверенности нанее у тебя, скорее всего, нет, значит, пойдет как ворованная.

— Чего ж ты чужие деньги считаешь?

— Это я так, к разговору, — сказал он, обошелмашину и в кабину забрался. — Ну, до чего с подружкой додумались?

Я нахмурилась и отвернулась. Все-таки не удержалась испросила:

— Откуда знаешь?

— Видел. Идти домой было глупо, таскаться по городу ещеглупее, а ехать на ее машине тем более. Тачка дорогая, где-то ты ее должнаоставить. — Тут он телефон увидел. — Ясно. Мобильная связь. Пользы отнее, как и вреда.

— Надоел, — поморщилась я. — Ты хотел, чтоб яуехала. Я уезжаю. Чего еще?

— Я хотел, чтобы ты растворилась на просторах родины,чтоб тебя не нашли. А ты едешь прямиком в капкан.

— А я так не думаю.

— Ты была уверена, что на даче тебя не найдут. Кто былправ? Не делай того, что вы решили. Хочешь позвонить, звони. Но ехать туда, гдетебя ждут, глупость.

— Никто не знает, — теряя уверенность, сказала я.

— Подруга знает, значит, может узнать кто угодно.

— Она не скажет.

— Конечно, если не будут спрашивать.

— Заткнись, — разозлилась я.

— Куда едешь? К какой-нибудь ее родственнице?

— К тетке.

— Послушай, что я тебе скажу. Когда идет охота, веритьникому нельзя. Никому.

— А я тебе и не верю.

— И правильно, — кивнул он. — А дельный советпослушай; к тетке не езди. Если подруга прокололась, они тебя там прихватят.Нужен запасной вариант. Лучше два.

— Я тебе не Штирлиц, это вообще не мое дело, я хочупереночевать под крышей, а завтра, если у нас ничего не получится…

— А что должно получиться? — насторожился Полифем.

— Не твое дело. Какого черта ты вообще лезешь?

— Я объяснял. Для меня важно, чтобы ты не попала в рукикое-каких людей.

— Понятно. Во мне заключена информация, опасная длядяди Юры. Убить он меня не может из-за развитого чувства благородства. Или ещеинтересней: во мне заключена информация, которая должна дойти до определенногочеловека. А может быть, дядя Юра просто выпустил подсадную утку, чтоб люди былизаняты охотой и от него отстали. А ты следишь за тем, чтобы утку не подстрелилисразу, иначе прока от нее никакого. Так?

— Это ты говоришь.

— Дядя Юра жив?

— Я тебе все про него рассказал. Поговорим об охоте.Что решили с подругой?

— Пошел к черту.

— Все там будем. Допустим, ты права, допустим, я слежуза тем, чтобы охота продолжалась, даже в этом случае я тебе не враг. У нас одназадача: у тебя — выжить, у меня — проследить за этим. Ты понимаешь, а чем я?

— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я рассказала о своихпланах, — усмехнулась я. — Ничего особенного. У подруги естьприятель, она хочет поговорить с ним. Он… в общем, мы надеемся получить дельныйсовет.

— Ты ей все рассказала? — спросил Полифем.

— Да.

— И у нее хватит ума все ему выложить?

— Кончай, а? — разозлилась я. Впервые за все времяПолифем проявил эмоции:

— Дуры, мать вашу, — рявкнул он. Я слегкаподпрыгнула. — Кто он, этот знакомый?

— Откуда мне знать?