— Еще одна?

— Я хочу позвонить ей, послать к Галке.

— Зачем?

— Я хочу знать, на работе она или нет.

— Позвони, — пожал плечами Полифем. Я вернулась ктелефону. Ирина была на месте.

— Ты сегодня Галку не видела? — после приветствияспросила я.

— Да мы неделями не видимся. У нас тут девять этажей,если только у лифта столкнемся…

— У меня к тебе просьба. Сходи к ней, с ерундойкакой-нибудь. Книгу спроси. Ни в коем случае не говори, что я звонила, простозайди и спроси. Мне нужно знать, на работе она или нет.

— Так позвони. Или я позвоню…

— Я звонила. Мне сказали, что она вышла. Я хочу знать,действительно ли она на работе, или мне соврали.

— Зачем это? — удивилась Ирина и, не дождавшисьобъяснений, добавила:

— Чудеса… Ты знаешь, что тебя все ищут?

— Кто?

— Все. Спрашивают друг у друга, куда ты пропала, ко мнетвой дружок приходил, симпатичный, очень расстраивался.

— У меня нет дружка.

— Как же…

— Ирка, заткнись. Сходи в библиотеку и ради Бога непроболтайся, что я звонила.

— Конечно, я схожу, только я ничего не понимаю…

— Двадцать минут тебе хватит?

— Конечно.

С трудом выждав двадцать минут, я вновь набрала номер. Иринасразу же сняла трубку.

— Маринка? Слушай, может, я спятила, но там что-то нетак.

— Где там?

— У Галки. Иду по коридору, навстречу мне Светка сабонемента, Вовки Матвеева жена, я её спрашиваю, Галку не видела, а онаговорит: «Ее нет. Заболела. Сегодня с утра звонила женщина, я с ней по телефонуразговаривала. Галка на больничном, с температурой». Я уже хотела вернуться, норешила все-таки в отдел зайти. Там одна девчонка эта… светленькая. Спрашиваю,где Галка, а она глазами хлопает и косится. А у стола парень сидит, такой…впечатляет… она на него глянула и говорит, чуть не заикаясь: «Где-то здесь…»Говорю, найдите ее, она мне срочно нужна, а она опять на парня смотрит икакую-то ерунду бормочет. И что все это значит?

Я повесила трубку и на негнущихся ногах вернулась к машине.

— Что? — спросил Полифем, поворачивая ключ взамке.

— Она на больничном, — растерянно сказала я.

— Вряд ли ее вылечат…

— Что ты хочешь сказать? — рявкнула я грозно.

— Говорил ведь: не ори. Я хорошо слышу. Твоя подругауже труп. Иначе она ждала бы тебя на работе. Они не стали бы рисковать…

— Я позвоню ей домой, я…

— Хорошо, — кивнул Полифем. — Давай к нейзаедем. Может, тогда ты уберешься из города.

— Сиди здесь, а я прогуляюсь, — сказал он, когдадо Галкиного дома оставалось квартала три. Вернулся через полчаса и позвал:

— Идем.

Я шагала рядом, пытаясь убедить себя, что все происходящеене имеет ко мне никакого отношения. Весь этот бред просто не может бытьреальностью.

Мы вошли в подъезд и по лестнице поднялись на пятый этаж. Япозвонила, прислушалась. В квартире тишина. Полифем критически оглядел дверь,взялся за ручку и навалился плечом… дверь открылась.

— Входи, — сказал он.

В первое мгновение я решила, что Галка спит. На животе,раскинув руки и уткнувшись лицом в подушку. Но это только в первое мгновение.Подошла к ней, рука холодная, она мертва уже несколько часов. Полифем сдернул снее одеяло, я охнула, зажимая рот рукой. Полифем на меня покосился и торопливоодеяло задернул.

— Ты все ей рассказала? — спросил сухо.

— Все.

— И про деньги, что в поезде свистнула? — Якивнула, а он головой покачал. — Ясно. Из нее они вытрясли все. Ты знаешьее приятеля, того, что помочь хотел?

— Нет. Видела пару раз. Зовут Валера. Там, в шкафу, накнигах должна быть фотография… Надо вызвать милицию.

— Зачем? Ей она без надобности.

— Этот мерзавец, этот подонок… — Я сжала кулаки.

— Давай обойдемся без истерик. Зря я думал о девкеплохо, судя по тому, что они вытворяли, держалась она долго. — Он нашелфотографию, взглянул мельком и ухмыльнулся. — Зяблик. Ясно…

— Что ясно? — поднялась я, торопливо потянулась ккарману куртки, «молния» никак не хотела расстегиваться, Полифем молча смотрелна меня, я выхватила пистолет. — Ты сейчас же мне все расскажешь, слышишь:все, проклятый урод, иначе я пристрелю тебя к чертям собачьим.

— Валяй, — сказал он и сел в кресло. — Давай,давай, стреляй. Первый раз дерьмово вышло, может, сейчас получится что-нибудьпутное.

— Я не шучу…

— А я и не сомневаюсь. Вы сваляли дурака с твоейподружкой, мужики небось обмерли от счастья, когда она явилась сама и искать ненадо, — он головой покачал.

— Я хочу знать, что вы затеяли? Почему ты спасаешь меня,что это значит?

— А я не хочу отвечать. Можешь пристрелить меня, можешьпоспрашивать. Устрой допрос по всем правилам, я научу, как это делается.Пробовать будешь? — Я засмеялась, а он сказал:

— Мотать надо. Они ждут на ее работе, но вполне могутпроверить и здесь.

— Я не могу ее оставить… — сказала я.

— Забрать ее с собой ты тоже не сможешь, — пожалон плечами. — Идем.

— Этот Зяблик, кто он? — спросила я уже в машине:

— Один из тех, кто тебя ищет. Что думаешь делать?Уедешь или будешь болтаться по подругам? У тебя их много?

— Замолчи… Я уезжаю.

— Поверить не могу. Куда?

Это был серьезный вопрос. Я посмотрела в окно, запахнулакуртку и долго не отвечала.

— Куда? — повторил он.

— К мужу, — решилась я.

— Он здесь, в городе?

— Нет. Живет в районном центре. Семьдесят километровотсюда.

— Один?

— Жил с матерью, но она умерла два месяца назад.

— Давно разошлись?

— Год.