— Вы проходите, проходите, — еще шире улыбнуласья. — Все равно собираюсь полы здесь помыть. Садитесь. — Он снялголовной убор, пригладил волосы и сел, глядя на меня с заметнымудовольствием. — Чем обязана? — решилась спросить я, видя его вхорошем расположении духа.

— Сигнал поступил, что ночью вроде бы выстрел слышали.Где-то здесь стреляли…

— А откуда сигналы обычно поступают? — задала явопрос, он улыбнулся.

— Соседи ваши звонили, двенадцатый дом, через три отсюда,по той стороне.

— Ага, — кивнула я. — Звонили ночью, а выближе к обеду проверить решили?

— Звонили утром, — вроде бы обиделсясержант. — Телефона в доме у них нет, а утром позвонили от соседей. Асмеетесь вы зря, люди здесь живут в основном пожилые, и проверить я должен.Хотя у нас вообще-то тихо, — добавил он, посмотрел на стол, где стояли двечашки, и спросил:

— А хозяин где?

— Хозяин на работе, а мы здесь с подругой.

— А где она?

— В магазин ушла.

— А что же не на машине?

— Решила прогуляться, любит дождь.

— А-а, — сказал он, подумал и спросил:

— Паспорт у вас с собой?

— Нет. Водительское удостоверение в машине. Но я за нимне пойду, не люблю дождь в отличие от подруги. А вы можете сходить. Ключи ядам, а документы в «козырьке» над сиденьем водителя.

— Не боитесь оставлять? И машину в гараж не загнали?

— Не боюсь. Мне сказали, у вас тихо. — Онзасмеялся.

— Вы когда приехали?

— Вообще-то вчера, после шести.

— Ничего не слышали?

— Вы имеете в виду выстрел? — уточнила я.

— Да… может, еще что подозрительное?

— Ничего. Мы приехали, поужинали и легли спать. Так чтовсе здешние события произошли без нас.

— А ваша подруга — это Галина Филипповна? —спросил сержант, я удивилась.

— А вы знакомы?

— Как же… она часто бывает. А я, так сказать, по долгуслужбы постоянных отдыхающих знаю… — Он поднялся.

— Может, чаю выпьете? — предложила я. — А тамГалина Филипповна вернется.

— Нет-нет, спасибо, — направляясь к двери, сказалон. — Галине Филипповне привет, а мне надо по домам пройти. Если выстрелбыл, значит, его кто-то слышал…

Про документы он не вспомнил, но на номер моей машинывнимание обратил. Сел в свои «Жигули» и отбыл, сказав мне вежливо: «Всегодоброго». Я захлопнула дверь и почувствовала за спиной Полифема.

— Что за привычка подкрадываться? — разозлилась я,повернулась и увидела его в дверях кухни.

— Надо уходить, — заявил он. — Мент насзасек. И сюда придут.

— Он участковый. Спрашивал про выстрел. Это совершеннонормально.

— Достаточно одного слова. Кому надо услышать, услышат.

— Я знаю, вы хотите, чтобы я уехала из города. Толькоэто обыкновенный участковый…

— А я и не спорю. Но у него есть язык, глаза и уши,значит, он опасен.

— Конечно, — усмехнулась я. — Бежать мненекуда. Здесь хоть какое жилье. Еда и вода горячая. Так что лучше жить здесь.

— Долго?

— Что? — не поняла я.

— Долго ты здесь жить собираешься?

— А это уж не твое дело. Тебя-то никто не держит.Отправляйся хоть сейчас. — Тут только я заметила, что он на себя водолазкухозяйскую напялил. Я фыркнула, а потом и вовсе захохотала, согнувшись иприкрывая рот рукой. — Полифемушка, — спросила сквозь слезы, — аты детский чепчик носить не пробовал? — Он постоял немного, наблюдая затем, как мое веселье идет на убыль, потом повернулся и исчез в комнате, вкоторой провел ночь.

А я пошла в спальню, легла поверх одеяла и попыталасьрешить: заключено ли в словах Полифема зерно мудрости или это он пугает меня,чтоб я дачу покинула? В любом случае, чтобы мои враги узнали о моемместонахождении, нужно время. Я могу подумать и решить.

К вечеру я спустилась вниз, потому что захотела есть.Возилась с кастрюльками и прислушивалась. Тишина. Вряд ли Полифем решил сделатьмне приятное и умер. Скорее что-то затеял. Не выдержав, я подошла и тихонькоприоткрыла дверь его комнаты.

Он лежал на диване и читал книжку, несуразно маленькую в еголапище. Тут он положил книгу себе на грудь и уставился на меня.

— Я думала, может, ты умер, — сказала явиновато. — Решила заглянуть. — Он молчал. — Здесь телевизоресть.

— Видел, — сказал он.

— Не хочешь посмотреть? Тебе, наверное, скучно?

— Это тебе скучно, — сказал он и сел, отложивкнигу в сторону.

— Ну, невесело… — Я подошла поближе и на обложкувзглянула. Купер «Последний из Могикан». — Где взял? — спросилауважительно.

— В соседней комнате, на полке.

— А… Я думала, с собой носишь. Для души. Выходит, ты ивправду читать умеешь?

— По слогам, — кивнул он.

— Ну ничего. Ты ведь еще не старый.

Полифем поднялся, прошелся по комнате. Водолазку он снял, исмотреть на него было страшновато.

— Ладно, идем ужинать, — вздохнула я. Особеннодразнить его все же не стоило.

Мы прошли в кухню и сели друг против друга. Ел он не спеша итоже лениво. Вообще, он вроде вы дремал. Может, это на него уколы такдействуют?

— Слушай, а что это у тебя за татуировка такая? —решила я продолжить беседу.

— Какая? — спросил он.

— Странная. Она что-то обозначает?

— В каком смысле? А-а… Ничего не обозначает.

— И кто до такого додумался? Неужели ты?

— Нет, не я.

— Но тебе нравится?

— Мне многое что нравится.

— Вот уж по тебе не скажешь. — Он отложил вилку всторону и на меня уставился. Такой взгляд любого проймет. —Полифемушка, — ласково сказала я, — а ведь у тебя заданиеответственное.

— Что? — не понял он.